Марина Александрова - Посланник
— Дело не в том, что мы низко, а в том, что на нас идет девятый вал. Держись!!!
Увидев приближение волны, Никита в восхищении замер. Их корабль казался просто щепкой, которая дерзко плыла навстречу этой громадной волне. Она подминала под себя близлежащую воду, образуя крутую гору, вершина которой заканчивалась где-то высоко над их головами и должна была рухнуть на корабль. Нос корабля поднимался все выше и выше, пока волна не скрутила его в своем водовороте, и, совершив полный крут, «Святой Петр» выплыл из волн морских.
— Вот это да!!! — успел воскликнуть Никита перед тем, как водяная стена обрушилась на них гигантским потоком. Корабль описал полный круг вместе со следующей волной и, к счастью, вынырнул из этого адского водопада. Никита и не понял, как очутился у штурвала и вел корабль. Аксель, раненный сломавшейся бизань-мачтой, но не упавший за борт благодаря бечевке, висел в неестественной позе. Никита помог ему занять более удобное положение и продолжал вести корабль. Таких волн уже не было видно на горизонте, но стихия не унималась и продолжала бесноваться. Аксель, стеная и охая, поднялся на ноги и улыбнулся Никите.
— Мы живы? — спросил он. Никита громко рассмеялся. Ему самому с трудом в это верилось. Смех окончательно убедил Акселя в том, что они действительно живы.
Он встал, и Никита уступил ему штурвал и начал крепче привязывать Акселя к рулевой ступне.
— Никогда не думал, что ты умеешь править кораблем, — пытался перекричать Аксель завывающий ветер.
— Ты знаешь, ведь я тоже об этом даже не догадывался.
— Вы о чем тут беседуете? — Сашка присоединился к их компании. Он уже немного пришел в себя.
— Как там люди, все ли живы? — спросил у него Аксель. Сашка утвердительно кивнул.
— Аксель! Ты обязательно должен мне рассказать, как мы все это преодолели! — кричал Сашка.
Тот, улыбаясь, тоже кивнул.
Никогда еще море не было так жестоко к Акселю, как в этот раз. Он думал, что стихия разыгралась неспроста, видимо, это какой-то знак свыше.
Наконец капитан уступил настойчивости кока Ристо, позволив тому вести корабль. На море все еще было неспокойно, но Аксель под уговоры друзей и своего боцмана сошел вниз для того, чтобы согреться. Заодно надо было посмотреть, какие еще потери причинил шторм.
— Капитан! — крикнул самый толстый и жадный продавец пушнины Юрле. — Мы рады, что вы живы! Но посмотрите, что сталось с товарами!
И правда — по всей нижней палубе валялись разбитые бочки вина, рассыпанная соль, битое стекло, бывшее когда-то дорогой посудой. Рулоны с дорогой и нежной материей, словно длинные половицы, устилали пол.
— Да-а-а, — протянул Аксель.
Но тут поднялся глава артели купцов Рубен.
— Не стоит так переживать из-за каких-то тряпок и стекла, мы остались живы и должны благодарить Бога и вас за это!
Послышался одобрительный гул голосов остальных торговцев. Однако Юрле был явно чем-то недоволен, хотя его пушнина была в целости и сохранности, если не считать нескольких промокших шкур.
Проверили всю оснастку корабля и обнаружили, к своему великому удивлению, что все более или менее цело, кроме упавшей бизань-мачты. Кок Ристо готовил из оставшихся и подаренных купцами продуктов восхитительное блюдо, аромат которого разливался по всему кораблю. Понемногу торговые люди стали выходить на палубу. Так как никто не спал всю эту ночь, они решили встретить рассвет. На всех события последних дней произвели такое сильное впечатление, что люди невольно поддались романтическому настроению.
— Господи! Сколько раз я плавал по этому морю, но никогда у меня не хватало времени и сил полюбоваться морским рассветом! — говорил один купец.
— Да что тут говорить! Деньги и дела отнимают столько прекрасных мгновений в нашей жизни, а мы только горько сожалеем об их недоступности. А ведь стоит просто остановить поток дел, кажущихся неотложными, и немного расслабиться, — продолжил второй, самый молодой торговец солью.
— Смотрите! Солнце встает! — крикнул юнга, чинивший с Акселем бизань-мачту. Мужчины с кружками горячего кофе зашевелились, подошли к краю палубы и, держась за витые поручни, стали наблюдать восход.
Сначала стало светлеть где-то высоко над морем, и тут же ярким малиновым, багряным пламенем загорелся восток. Мужчины, поддавшись минутной вспышке очарования, дружно загудели и подняли высоко свои кружки над головой, приветствуя дневного бога.
«Как дети!» — думал Никита, глядя на них с улыбкой. Он помогал Акселю перетягивать снасти.
В тот момент, когда он хотел поднять голову, вспышка солнца ослепила его, и он невольно прикрыл глаза руками. Потом он открыл их, и его взгляду привиделось волшебное зрелище. Солнце всего лишь на миг выпустило стрелу необычного цвета. Луч, казалось, отражал цвет морской волны и молодой травы. Нет, он не мог ошибиться! Луч был именно зеленым.
Еще с давних времен помнил Никита легенду о зеленом луче. Тот, кто увидит его, обретет в жизни своей счастье и покой, ежели он будет хорошим человеком. А если человек злой и корыстный — будет ему великая беда.
По настроению людей, стоящих на палубе, Никита понял, что кроме него никто луча этого не видел.
«Что ж, я и сам знаю, что меня ожидает в этой жизни», — самоуверенно думал Никита.
Глава 29
Около девяти часов утра им навстречу попался шведский фрегат «Lans Tidning», перевозивший уголь. Капитан фрегата Гудмар Кемпе охотно поделился со «Святым Петром» питьевой водой, которая уже заканчивалась на корабле Акселя, и вывел их на более точный курс. Гудмар восторгался моряками «Святого Петра», пережившими такую страшную бурю.
До желанных берегов Швеции осталось не так уж и много. Холодало. Усталость последних дней тяжелым камнем давила на плечи и все клонила и клонила голову Никиты ко сну. Он умылся и, расстелив постель, лег спать. Сон сковал сознание мгновенно, отодвинув на задний план все, что произошло за последнее время. Никита почувствовал, как погрузился в мир сновидений. Все происходящее с ним он наблюдал как будто со стороны.
Вот огромная поляна, увитая цветами и порхающими бабочками. От земли идет чудный зеленый свет. Он исходит лучами и светится малахитом.
Внезапно появляется девушка. Она спустилась с облаков и громко смеется. Это смех начал его раздражать. Она показала ему на облако, которое должно унести их, но Никита отказывается и, подойдя ближе, узнает в ней Карину. Именно в тот момент на него находит озарение. Он не должен выпускать ее! Если он ее отпустит, она не вернется. Он крепко сжимает ей руку.
Она в недоумении смотрит на него и начинает плакать. Никите показалось, что на него смотрят совершенно чужие глаза. Это Карина, но глаза не ее. Она с силой начинает выдергивать руку и тут Никита замечает на ее пальчике красивое колечко с прозрачным камешком, которое блестит и отражает в себе всю цветочную поляну. Этот блеск и лучи заставляют Никиту открыть глаза. Проснувшись, он обнаружил, что сидит на постели.
Сон не принес отдохновения и покоя, Никита почувствовал тяжкую головную боль. Тишина невыносимо давила на него.
«Умерли, что ли, все?» — подумал Никита и резко вздрогнул от стука в дверь.
— Никита! Ты жив? Хватит спать, уже скоро вторые сутки пойдут, как ты валяешься в кровати, — слышался голос Сашки. Никита вскочил с постели и бросился открывать дверь. Слова Сашки о том, что он спит почти двое суток, встревожили его.
— Доброе утро, — вяло поприветствовал друга Никита.
— Какое утро?! — крикнул Сашка, расставляя на столе снедь. — Ты уснул в четыре пополудни, а сейчас десять вечера нового дня!
— Что?
Сашка не стал повторять, а лишь по-детски засмеялся, хлопая Никиту по спине, пока тот одевался.
— Да, друг, завтра мы уже будем на острове Висбю. Там высадим купцов, а потом будем в Хернесанде, — Сашка вдруг стал мрачен. Ему вспомнилась битва, смерть брата.
Никита налил два бокала отменного вина и одну протянул Сашке.
— Давай выпьем за то, что добрались, и обязательно сходим к могилам наших друзей!
И они, не чокаясь, выпили.
* * *А во дворце герцога Голштинского уже ждали императорских посланников, готовые их встретить с большой помпезностью, на которую была мастерица двоюродная тетушка герцога.
Тщательно полировались полы и люстры, посуда и окна. Вышколенные служанки, с полуслова понимающие властный окрик тетки герцога Шарлотты и трепетавшие при виде королевы Ульрики-Элеоноры, готовы были окунуться в кипящую воду или холодный залив, лишь бы не прогневать хозяек дворца.
У Шарлотты была единственная дочь Эва, которая вот-вот должна была объявить о своей помолвке с молодым бароном Даниелем Йортом. Но приезд русских посланников заставил Эву и Даниеля немного подождать со своим радостным известием.
