Луи Бриньон - 25 святых
— Пушкин был поэтом, Джеймс! Великим поэтом. Об этом знают все. кроме тебя.
— А вдруг, он составил математическую таблицу в стихотворной форме? И об этом никто не знает?
— Джеймс, это версия маловероятна. Особенно, если учитывать тот факт, что он родился в конце восемнадцатого столетия, а в нашем случае, речь идёт о середине шестнадцатого.
— Распутин?
Профессор Коэл укоризненно посмотрела на Боуда.
— Что, опять не угадал?
— Идёшь не в ту сторону, Джеймс!
— Ну, знаешь ли, Энн, к этому списку известных мне личностей. я могу добавить Сталина. Вот и всё, что мне известно о русской истории.
— Ну, знаешь ли, тебе впору заняться преподаванием русской истории. Я даже могу похлопотать за тебя в нашем университете.
— Очень смешно! — Боуд изобразил гримасу на лице, подражая улыбке профессора Коэл. — Я не занимался историей, в отличие от тебя, Энн. Поэтому, отсюда другой вывод.
— И какой же? — поинтересовалась профессор Коэл.
Боуд пожал плечами и ответил:
— Разве не ясно? Ты этим займёшься!
— И с чего я должна начать? С Пифагора? Пушкина? А может покопаться в истории жизни Распутина? — язвительно спросила профессор Коэл.
— Энн, речь идёт о наших жизнях. О существовании всего человечества, — слова Боуда заставили профессора мгновенно посерьёзнеть.
— Что я должна сделать, Джеймс? — этот вопрос был задан профессором совершенно серьёзным голосом.
— Ищи, Энн. Ищи. Ищи всё, что связано со стариной. Постарайся найти хоть что–нибудь похожее на описание этих слов. Хотя бы одного из этих слов. Покопайся в истории. Возможно, удастся найти, что–то близкое к этим словам.
Возможно, какое–то событие. Возможно, математическую таблицу, сохранившуюся на здании, в пещере. или я не знаю где. Нам сгодится любая ниточка. Любая. Мне бы только зацепиться, Энн. Дай мне такую возможность.
— Сделаю, всё что смогу, — пообещала профессор Коэл. Разговор бы на этом и закончился, но. дверь кабинета распахнулась, и влетел Савьера.
ГЛАВА 21
— Шеф, вы не поверите, — с ходу закричал обрадованный Савьера, — я и сам бы не поверил, если бы мне рассказали. У меня до сих пор волосы дыбом стоят, — Савьера показал указательным пальцем на торчавшие волосы. на голове.
— Савьера, говори понятней, — раздражённо потребовал Боуд, — что там у вас произошло? И отчего у тебя волосы дыбом встали?
В ответ на это Савьера начал взахлёб рассказывать случившееся, чему он сам и чуть ли не половина агентов управления стали свидетелями. Не раз во время рассказа профессор Коэл вскрикивала и вставала с места. Боуд же молча слушал и по ходу рассказа анализировал и сопоставлял. Когда Савьера закончил, Боуд лишь спросил у него:
— Это всё?
Савьера вытаращился на него. — Вы не удивлены, шеф?
— Удивлён. Хотя и не так сильно, как ты, — ответил Боуд, — я всё понял, Савьера. Я подумаю, а потом мы снова поговорим на эту тему. Сейчас, я занят другими делами.
— Ну, вы даёте, шеф! — Савьера был удивлён и явно разочарован ответом Боуда. — Такие дела, а вам. даже не интересно слушать. — Савьера, я занят, — теряя терпение, произнёс Боуд. — Уже ухожу, шеф!
Савьера направился, было к двери, но остановился. — Я вот что думаю, шеф. Зачем нам нужен «Громила»? Пустим вперёд Балаболку и все дела. Она там всех уложит почище боевого вертолёта. — Кстати, а где Кинсли? — спохватился Боуд.
— В церкви осталась. Третий уровень уничтожает. Вы бы посмотрели, шеф. как здорово у неё получается. Мы–то бегали. бегали. и никак не могли этих тварей уничтожить. А она. валит их так, что люди живы остаются. Она как эти, которые злых духов изгоняют.
— Я всё понял, Савьера, — перебил его Боуд, — поговорим о Кинсли позже. Ты свободен.
Савьера с явно обиженным видом покинул кабинет. Едва он вышел, как профессор Кинсли набросилась на Боуда с упрёками.
— Джеймс, это ведь и есть решение. А ты даже не придал значения этому событию.
— Какое решение, Энн? О чём ты говоришь?
— Разве ты не слышал, что рассказал Савьера?
— Это ты не слышала, — уверенно возразил Боуд и продолжал: — для начала, я знал, что кто- то нам помогает. Кто- то очень могущественный. И действует он через Кинсли. Поэтому и послал именно её. А в продолжение замечу, что ты упустила самое важное из рассказа.
— Интересно узнать, что? — профессор обиженно надулась и не смотрела на Боуда.
— Кто бы ни помогал нам, он без сомнения. бессилен перед четвёртым уровнем. А ведь есть ещё пятый. Рассказ Савьеры, — продолжал так же уверенно говорить Боуд, — подтверждает мою мысль о том, что. без ответа на главный вопрос нам ни за что не победить. И мы снова возвращаемся к этим загадочным словам, Энн. В них ответ. Теперь я убеждён в этом больше, чем когда–либо. Ответ на этот вопрос даст нам в руки необходимое для победы оружие.
Закончив говорить, Боуд посмотрел на профессора Коэл. Та, без сомнения, была впечатлена словами Боуда. Она понимала его правоту. И тем грустнее ей становилось. Ведь на мгновение ей показалось, что всё это может закончиться. Профессор встала с места и сняла очки. Вытирая их, она, щурясь, посмотрела на Боуда и сказала:
— Хорошо, Джеймс! Я займусь поисками. Ты прав. как всегда. Хотя иногда. не хочется этого признавать.
Боуд не ответил на её слова. Он проводил профессора задумчивым взглядом. Направляясь в сторону двери, профессор с явным умилением в голосе забормотала:
— Подумать только. миф о белом рыцаре с огненным мечом. оказался реальностью. Чего только не услышишь!? И сколько ещё мифов имеют право на существование.
неизвестно.
Профессор Коэл уже взялась, было за ручку, собираясь открыть дверь, но. замерла от резкого крика Боуда.
— Энн!
Профессор Коэл осторожно оглянулась на Боуда. Тот совершенно преобразился. Глаза выдавали лихорадочное волнение. Они блуждали по сторонам, словно что–то искали. Профессор отпустила ручку двери и внимательно осмотрела кабинет. Осмотр не привёл ни к какому результату. Всё оставалось по–прежнему. Так чего же искал Боуд, оглядываясь по сторонам? Едва профессор подумала об этом, как услышала взволнованный голос Боуда:
— Стой там, Энн. Стой и не двигайся!
Профессор почувствовала, как страх постепенно закрадывается ей в душу. Она несколько раз оглянулась по сторонам и уже начал думать о том, что здесь появилось нечто неосязаемое, как снова услышала голос Боуда. На этот раз голос выдавал напряжение:
— Что ты сказала, Энн?
— Ничего такого, — начала было оправдываться профессор, но Боуд резко перебил её.
— Что ты сказала, когда собиралась выйти?
— Ты из–за этого меня остановил? — профессор гневно уставилась на Боуда. — Ты напугал меня до смерти, Джеймс.
— Что ты сказала, Энн? — Боуд едва не кричал. Он привстал с места, и сверлили глазами профессора Коэл. Она была обескуражена поведением Боуда. Ей пришлось ответить на его вопрос.
— Я говорила о мифе. Миф про белого рыцаря.
— Потом.
— Что потом?
— Что ты говорила потом?
— Я сказала, что, возможно, ещё не один миф имеет право на жизнь.
Едва прозвучали эти слова, как лицо Боуда засветилось от радости. Он, широко улыбаясь, показал пальцем на прежнее место.
— Ну, и выходки у тебя, Джеймс. Мог бы просто попросить остаться, — упрекнув его, профессор Коэл села на прежнее место. — Джеймс, надеюсь причина серьёзная, иначе.
— Я, кажется, знаю, где искать!
Профессор Коэл не позволительно широко открыла рот и, не мигая, смотрела на улыбающегося Боуда.
— Ты шутишь! — вырвалось у неё.
— Нет, Энн. Я не шучу. Мне действительно кажется, что я сумел напасть на нужный след.
— Ты даже не представляешь, Джеймс, насколько мне интересно услышать дальнейшее!
Боуд приблизил лицо к профессору Коэл и прошептал:
— Русский архиепископ.
— Сергий! — подсказала профессор Коэл
— Русский архиепископ рассказал кое- что. Но мы так увлеклись этой кельей «пяти святых сестёр», что упустили самое важное из его рассказа.
— Я никак в толк не возьму, о чём ты Джеймс? Я слышала рассказ архиепископа и уверяю тебя, там не было ничего такого, о чём ты говоришь.
— Было, Энн. Было, — Боуд не переставая загадочно улыбаться, откинулся на спинку кресла. — Вспомни, Энн, что говорил архиепископ. Вспомни, что он ответил, когда мы спросили у него: почему русские считают род Мандрыги — сатанистами?
Профессор Коэл непонимающе уставилась на Боуда. Она не могла понять, куда он гнёт, пока снова не раздался голос Боуда:
— Он рассказал историю о том, что царь Иоанн Грозный приказал казнить князя Мандрыгу, а гроб велел поставить в одной из комнат Кремля и окружить его ликами святых. Он назвал это «мифом». А что если, именно там и лежит разгадка?
![Луи Бриньон - Монеты тринадцати[Книга 1]](/uploads/posts/books/261956/261956.jpg)
