Рина Зелиева - Лабиринты ада
Видана услышала, как подергалась ручка входной двери. Затем глухой выстрел. Удар двери об стену. Грохот тяжелых шагов.
Она привстала, прижимая покрывало к груди. Рядом с их диваном стояли Кот, Эвил, Тарас и Фирс. Веда даже не удивилась. Ни единого звука не вырвалось из ее сведенного спазмой панического ужаса горла.
Глава 21.
Что больше всего поразило девушку, так это то, что в лицах ее мучителей не было ни ярости, ни торжества, а только равнодушие, граничащее со скукой.
- Вставайте, одевайтесь, - ровным, ничего не выражающим тоном приказал Захар.
- Я должен был предположить, - обреченно пробормотал за спиной Веды Ил, - сам виноват. Расслабился. Не о том думал.
- Думать, вообще-то, головой надо, - ехидно и нравоучительно заметил Кот. - Поторапливайтесь. Публика дремать начинает…
Видана успела стряхнуть оцепенение, охватившее ее при этой роковой встрече. Она медленно встала с дивана, подошла к гардеробу и не спеша стала одеваться. Мужчины, не сводя глаз с бесстыдно обнаженной девушки, все также безразлично и инертно ожидали завершения сего процесса.
Надев джинсы и майку, Видана засунула руку под стопку белья. Нащупав глок, она напряглась.
- А вот этого не нужно, - флегматично обломал еще в зародыше ее план Фирс. - Не надо глупостей…
- А то что? - с вызовом, не оборачиваясь, спросила Дана. - Пристрелите меня? Так я и поверила. Нет. Вам я нужна живая.
- Не вам. Власу, - поправилась она.
- Я пристрелю его, - не соглашаясь и не отрицая это утверждение, - окончательно свел на “нет” ее порыв противостоять неизбежному Захар.
Дуло магнума уперлось в затылок торопливо одевающегося Ильи. Веда развернулась, сжимая в дрожащих руках холодную сталь, направив ствол в лоб мужчины.
- У меня меньше, но с такого расстояния пол черепа снесет, - известила она своего бывшего наставника, который и научил ее всему этому. С побледневшим окаменевшим лицом. Видана чувствовала, как от напряжения сводит скулы.
- Не спорю, - холодно улыбнулся Фирс. - На счет три?
В маленькой комнатушке образовалась абсолютная тишина, холодная и страшная, как на погосте. Напряжение зашкаливало. Каждый из присутствующих знал, какова его ставка в этой игре. О ней догадывались и другие. Незримое присутствие Визарда определяло правила.
- Что вы с ним сделаете? - дала задний ход девушка, понимая, что в этой игре ее партия аховая. - Ты можешь гарантировать, что он не пострадает, если я не буду сопротивляться?
- Я ничего не могу тебе гарантировать. Тут все решает Вир. Сама знаешь. Но так у твоего любовника, хотя бы, будет шанс…
- Ты умная девочка. Договоришься, - скабрезно добавил Кот.
- Никак наша Ведьмочка влюбилась, - глумился Эвил. - Имей в виду: Визард своим делиться не любит. Поэтому наша Лиса до сих пор одна. Даже когда надоела…
- Скоты, - Видана отбросила оружие в сторону. Ее колотило. - Как я вас всех ненавижу!
Веда металась по своему привычному месту в подвале подобно раненной плененной волчице. Уже прошли сутки с того момента, как ее затолкнули сюда. Вира она так и не видела. О судьбе Ильи не имела не малейшего представления. А вот свою предположить могла. Девушка чувствовала себя придавленной таким отчаянием, словно на ее плечи легла чугунная плита.
Чего же он медлит? Но… Вполне в его духе. Устроить моральную пытку перед физической. Плевать. Уже на все плевать. На все, кроме Ила. Сенька погибла. Из-за меня. Столько выстрадала. Только жизнь наладилась. И как злой рок. За то, что связалась со мной. И дело вовсе не в том, что кроме меня Власу некем пополнить свой отряд. Это для него уже дело принципа. Покорить, заставить беспрекословно подчиняться, не обсуждая его приказы, не думая. Просто делать все, что он говорит. Даже если это противоречит моей морали, претит мне своей жестокостью и бесчеловечностью. Я не имею право на чувства, на мысли, на свое мнение. Он специально выбирает для меня особенные жертвы. Чтобы доказать это. Отказываясь убивать абсолютно посторонних для меня людей, я являюсь причиной гибели близких, тех единиц, что в этой жизни что-то делали для меня. Причем, совершенно бескорыстно. Дарили тепло своей души, поддерживали и помогали. Какой парадокс! Я тоже хочу жить, жить, чтобы отомстить. Отомстить за себя и за всех тех, кто был мне близок. Но, все же, лучше было бы для меня умереть”.
Ночь. День. Еще ночь и еще день в четырех стенах. Она колотила кулаками в дверь, сбивая костяшки до крови. Жадно хватала пересохшими губами холодную воду в душе. Падала на кровать. Выла и каталась, путаясь в покрывале. Потом затихла. Силы покинули ее. Веки смыкались мстительной усталостью проведенных ею двух ночей без сна, двух дней без отдыха для тела и мозга. Она все решила. И успокоилась.. Причем, консенсус проявился сам собой. Стоило только скрупулезно проанализировать каждое мгновение и минуту своей жизни. Решение было совсем близко, рядом. Как она раньше не догадалась?
Когда Веда очнулась ото сна, больше похожего на обморок, то обнаружила спокойно сидящего у себя в ногах Визарда, задумчиво рассматривающего ее и ничем не проявляющего своей ярости по поводу ее выходок. Словно, он терпеливо предоставлял ей возможность осознать свое положение и обрести ясность мысли.
- Подумала? - подтверждая ее мысли, участливо спросил он, когда уловил трезвость и готовность верно воспринимать действительность в ее взоре.
- Зачем? - выдохнула девушка. - Зачем ты все это делаешь? Я - не рентабельное вложение средств и усилий. Почему я? - она и сама знала ответ, но интересно было, как обрисует он мотивы своих поступков. - А не, скажем, Сенька? Она цеплялась за жизнь, она верила, что за страдания воздастся. Ты без сомнений убрал ее, но продолжаешь терзать меня. Почему?
- Поймешь позже, - не поддаваясь, отмел бурю ее эмоций Вир. - А пока…
- Вот твоя новая цель, - он положил перед ее носом фотографию милого шестимесячного ребенка. - Ты должна придумать способ оборвать его существование на этой земле, плюсом еще должок: Игнат и миловидная шатенка - твое первое и второе задание.
Девушка заледенела. Нет, он не может требовать от нее такого. Сердце готово было разорваться от этой невероятной жестокости. Он знает, что она никогда не сможет этого сделать. Зачем тогда? Ему же не нужен повод, чтобы снова подвергнуть ее пыткам или просто убить.
- Игнат и шатенка - это понятно, - несколько мучительных секунд спустя вскричала Видана. - Но младенец? Он-то чего тебе сделал? Ты можешь хотя бы объяснить: зачем? - снова попыталась деморализовать противника Дана. - С чего ты взял, что у меня поднимется рука на ребенка?
- Этот ребенок - твой сводный брат. Дочь твоей матери и твоего отчима. Того самого, которого она так хотела от удобного для нее мужчины, что забыла и исключила из своей жизни тебя - ее первенца. Только потому, что ты создавала для нее лишние проблемы и неудобства, тогда как этот самый ребенок помог бы обеспечить все ее дальнейшие существование и старость. Не хочешь отплатить? Я вижу, как жажда мести разгорается внутри тебя. Направь ее в нужное русло. Переступить через себя тяжело только в первый раз. А затем все будет просто. Ты усыпишь свою совесть тем, что не сама выбрала этот путь. Тебя к нему подтолкнули. Толкали твои родные и близкие. Но в тоже время ты почувствуешь удовлетворение от того, что они поплатились за это сполна. Сделай это. И ты поймешь. Почувствуешь вкус…
- Откуда ты знаешь, каково русло моей ненависти? - ей настоятельно требовалась передышка, чтобы немного собраться с мыслями.
Видана знала, что спорить, пытаться оттянуть решение поставленной задачи, переубеждать его бесполезно. Но нужно было во многом разобраться, прежде чем приводить в исполнение свой новый план. Ее ошибкой было то, что она ударилась в бега неподготовленной. Не просчитав, не выверив каждый свой шаг. Полагаясь на волю случая и элементарное везение. Ей не повезло. Ей всегда не везло.
Главный вопрос состоял в том: будет ли у нее еще один шанс? Теперь все усложнилось, сильно усложнилось. Она не может думать только о себе. Надо выяснить участь Ила. В первую очередь она должна вернуть свободу ему…
Веда терялась в догадках: то ли все ее думы читались у нее на лице, то ли Влас был невероятно проницательным. В телепатию она не верила.
- Ты должно быть озабочена судьбой Ильи? - глумливо ухмыльнувшись, Вир постарался поймать ее взгляд, - Ненависть - это как вирус. Она заразна. Цепная реакция. Задумайся: не виной ли этой эпидемии ненависть матери к своему ребенку? Не с нее ли все началось? Ненависть впитывается в нашу кровь. Разъедает душу. Затягивает во тьму. Но от любви до ненависти один шаг. И обратно. Пойдем…
Они вошли в тот самый спортзал, в котором Видана пережила самые кошмарные моменты своей жизни. В зале суда она предполагала, что хуже уже ничего быть не может. Потом на зоне, корчась от боли в лазарете, избитая, мучимая жаждой и замерзшая, лишенная помощи, ухода, поддержки и сочувствия. И здесь. Здесь она уговаривала себя: все проходит и это тоже пройдет. Но только не опять. Нет. Нет. Теперь пытка была гораздо изощреннее. Все тоже самое должен был испытать Ил. И самое ужасное, что она знала: каково это. Ей даже не надо было присутствовать при издевательствах, которым подвергся парень… Веда покачнулась. Вир обхватил ее за талию и прижал к себе.
