Туман настоящего. Несколько жизней - Орлова Наталья Леонидовна
7
Ночью перед побегом он снова пришел. Они условились, что утром Сатоко пойдет в часовню молиться, возьмет с собой драгоценности, столько, сколько сможет спрятать в одежде. Сатоко во время разговора судорожно куталась в одеяло, стараясь не смотреть в лицо незнакомцу. Ей не пришло в голову узнать его имя, он, вероятно, считал это неважным. Когда он бесшумно ушел, Сатоко погрузилась в беспокойный тягучий сон. Утром Юкико с трудом смогла ее разбудить.
– Госпожа, вы больны.
– Нет, это нервное. Я должна пойти помолиться.
– Сегодня вам лучше не вставать.
– Нет, во сне я видела отца, мне надо поговорить с его духом.
– Я пойду с вами.
– Хорошо… Принеси теплую одежду.
Отправив Юкико с мелкими поручениями, Сатоко перебрала украшения, выбрав те, что подарил ей отец, аккуратно спрятала их на себе. Потом неторопливо прошлась по дому, прощаясь с ним навсегда, она услышала, как шепчутся слуги, считая, что их госпожа не в себе. Из окна она окинула прощальным взглядом сакуру с грубо обломанными ветками, капли дождя ей показались слезами. Она молча просила прощения у дерева и прощалась с ним навсегда. Вода в колодце была мутной и лилась через край, грязной лужей растекаясь у корней покалеченной вишни.
8
Юкико несла зонт над Сатоко, они шли по деревянному настилу, сделанному накануне. Каменное здание молельни нависало над ними, когда они поднимались по высоким ступеням. Сатоко подошла и зажгла благовония, рядом опустилась на колени Юкико. Потом Сатоко краем газа заметила тень за спиной, и на рот Юкико легла ладонь, та всхлипнула и замерла неподвижно.
– Ты убил ее? – голос Сатоко дрожал.
– Она жива, очнется через несколько часов. Вы передумали?
– Нет.
– Придется долго идти пешком.
Сатоко покорно кивнула. Он взял ее за руку и увел в дождь.
9
Юкико очнулась ближе к вечеру. Она кинулась в дом, слуг срочно собрали в отряды и отправили на поиски, которые, впрочем, не принесли никаких результатов. Дождь смыл следы и превратил дороги в реки грязи.
Юкико, считая себя опозоренной, пыталась отравиться, но ее вовремя нашли и смогли спасти, хотя несколько дней она провела на грани жизни и смерти. Муж Сатоко, боясь огласки и скандала, объявил Сатоко умершей от странной болезни, инсценировать похороны не пришлось: дожди продолжались почти месяц, небывалое наводнение унесло много жизней. Молчание выздоровевшей Юкико он купил за большую сумму, на которую она смогла приобрести чайный домик в веселом квартале столицы.
Ямада остался управляющим усадьбы. Но через некоторое время все пришло в упадок, дом стал разрушаться, а сад зарос окончательно. Сакура у колодца сначала словно уснула, ее даже хотели спилить, но Ямада решил оставить мертвое дерево в память о госпоже. Следующей весной сакура неожиданно зацвела, в неровности ее кроны таилась особая прелесть, оценить которую было уже некому.
Часть IV
1
Сатоко лежала в блаженной полудреме, слушая ровное дыхание Тайноскэ и веселый утренний щебет птиц. Она повернула голову и осторожно заглянула ему в лицо, потом медленно выскользнула из-под одеяла.
Она умылась остывшей за ночь водой и села перед зеркалом. Деревянным гребнем расчесывая черные густые волосы, Сатоко чувствовала, что Тайноске проснулся и теперь сквозь ресницы наблюдает за ней, ей был приятен этот теплый, ласковый взгляд. Закончив причесываться, она пошла на кухню, чтобы вскипятить воды для утреннего чая.
Тайноскэ встал, ежась от утренней прохлады, и заглянул в сад. Восходящее солнце освещало зеленую листву и тонкие стволы молодых деревьев. Он вышел на балкон, чтобы начать гимнастику. На лестнице раздались торопливые шаги и десятилетний Юкио подбежал к нему.
– Папа, я уже бегу!
– Быстрее, Юкио-тян.
Они начали размеренный, ритмичный танец.
Сатоко пошла будить пятилетнюю Эцуко. Хорошенькая девочка улыбалась во сне, обнимая любимую куклу.
– Эй-тян, уже утро, птички проснулись и тебе пора вставать.
Эцуко потерла сонные глаза и потянулась к Сатоко.
– Мамочка, мы будем пить чай?
– Конечно.
– И ты разрешишь мне самой насыпать чаинки?
– Да, но для этого нужно сначала умыться, одеться и сделать прическу.
Эцуко осторожно взяла глиняный чайник и тоненькой палочкой стала медленно и сосредоточенно насыпать в него чай. На лице ее появилось серьезное выражение, она подражала матери, стараясь двигаться так же, как она. Сатоко с улыбкой наблюдала за дочерью.
Приготовленный Эцуко чай пили на веранде, любуясь, как лучи солнца освещают поросший криптометриями склон горы.
– Сегодня я пойду к источнику, настало время приношений для отшельника – Сатоко обратилась к Юкио – я вернусь поздно, поэтому позаботься о сестре.
– Я тоже хочу к отшельнику – в глазах Эцуко стояли слезы – возьми меня с собой!
– Путь очень долгий, надо идти по крутому склону горы вверх, ты быстро устанешь, а я не смогу нести тебя на руках.
– Я не устану, правда, не устану, ну, пожалуйста…
– Нет, Эй-тян, не плачь, я передам от тебя отшельнику пояс – всю зиму Эцуко прилежно училась вышивать и специально для отшельника крупными детскими стежками вышила простой узор на широком поясе из дешевой ткани.
– Эй-тян, мы сегодня с Юкико пойдем за хворостом и, если не будешь плакать, возьмем тебя с собой – Тайноске знал, как успокоить дочь.
2
Сатоко поднималась к монаху-отшельнику раз в полгода, она приносила ему продукты и новую одежду. Дорога туда и обратно занимала весь день. Обычно Тайноске провожал ее до перевала, а затем возвращался к детям.
Одиннадцать лет назад, когда всю весну лили дожди, Тайноске привел измученную Сатоко сюда, в дальнюю провинцию на самой границе высоких гор. Продав некоторые украшения Сатоко, они смогли купить все необходимое, и Тайноске приступил к строительству дома. Они выбрали место на возвышенности, поэтому вода не затопила эту часть леса. Когда Тайноске ездил за покупками в ближайшую деревню, Сатоко поднималась на гору, она панически боялась, что их найдут.
Один раз она забралась особенно далеко и остановилась напиться у родника, бившего из скалы. Чуть в стороне сидел человек с обритой головой и в монашеской одежде (тогда он показался Сатоко стариком). Он сидел, не двигаясь, и напоминал больше каменное изваяние, чем живого человека. От его фигуры веяло спокойствием. Сатоко впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Осторожно ступая, чтобы не потревожить монаха, она стала спускаться к дому. В тот день Сатоко встретила Тайноске у ворот их дома. С тех пор раз в полгода на камене у родника она оставляла приношения.
Тайноске проводил Сатоко дальше, чем обычно, на прощание он поцеловал ее и долго смотрел ей вслед тем взглядом, который когда-то так пугал ее в доме отца. Сердце Сатоко сжалось, но она поспешила отогнать от себя тревожные мысли.
Она шла по узкой почти заросшей тропе, вдыхая горьковатый аромат прошлогодней листвы, разглядывая причудливый рисунок мха на камнях. Солнце было уже высоко и стало пригревать. Сатоко решила идти не останавливаясь, а передохнуть потом у родника.
Вода была кристально чистой и холодной, Сатоко умылась и напилась вдоволь. Она положила приношения на большой плоский камень и набрала воды в глиняный кувшин. Родник весело журчал, струи его искрились на солнце. Сатоко достала из воды два отшлифованных камешка для Эцуко, темный с зеленоватыми прожилками и белый, почти прозрачный: «Эцуко здесь понравилось бы, дома налью немного воды в чашку и положу на дно камешки, это будет маленький пруд для Эй-тян». Отдыхая, Сатоко смотрела по сторонам, надеясь найти фигуру отшельника, но тот не появился, не желая стеснять монаха своим присутствием, она подняла кувшин и начала спуск вниз.
