Ангел (СИ) - "Ла Рок"

— Давно планировали угнать самолёт?! — орёт ЮнСон, привстав над стулом и упирая кулаки в стол.

Ясно, понятно! Старшему инспектору надоел спектакль одного актёра. Наконец-то! Хотя нужно отдать ему должное: умник решил кинуть загруженный вопрос и выбрал удачный момент, пока я зеваю в правую ладошку.

Такие провокации наиболее опасны! Не проявив внимание или отвлекаясь, легко оговорить себя. Если скажу да, тогда соглашусь. Отвечу нет и тоже соглашусь. Такая вот риторическая ловушка. Забавная…

Естественно, я могу оспорить его вопрос и отрицать столь глупое утверждение более развернуто, но тут же прозвучит обвинение в попытке избежать ответа, а дальше последует раскручивание нужной темы.

Не на тех напал! Продолжаю мирно зевать.

— Знаешь, что неразумные действия влекут катастрофы?! — лютует ЮнСон, закусивший удила.

Сразу загруженный вопрос. Старшему инспектору стоит их чередовать, так будет эффективнее… Надоел орать! Боль кусает сквозь толстый слой ваты. Отрубиться хочу! Отдохнуть… Ладненько, переводим стрелки.

Изображаю попытку гневно оправдать себя и резко вскидываю голову. Нависшее лицо ожидает нервный крик или возможную истерику. Да ему только это и нужно! Но я молчу.

Старший инспектор задумчиво моргает. Он не получил ожидаемой кульминации и выбирает дальнейшее направление развития допроса. По-прежнему заблуждается и считает ведущим себя…

Внимательно слежу за пожилым корейцем, пока тот втягивает воздух для очередного выкрика. Значит, решил продолжить давление. Пора.

— Софистика, — спокойно произношу.

Заумный термин затыкает крик. Единственное слово описывает ложные доводы и заставляет напрягать извилины.

— Разгерметизация! — заявляю громче.

Пусть нависающий кореец не расслабляет булки и обдумает технический термин.

— На рейсах применяют специальные боеприпасы, — информирует ЮнСон, — они безопасны и не могут пробить обшивку борта, а вот безрассудное поведение навредить волне способно!

Картинный гнев старшего инспектора улетучился давно, но прищур внимательных глаз продолжает буравить сверху.

— Готовы это сказать бритому с дыркой в животе? — напоминаю о действиях к которым не имею отношения и перевожу стрелки: — А давайте вспомним пассажира, в чью голову целились из бесхозного пистолета!

Старший инспектор уселся на стул и чешет седой висок. На задумчивом лице мелькнуло удовольствие от перехода к диалогу. Он просто ещё не понял… Да я сожру его с потрохами!

— Ан-ян, твои отпечатки на пистолете, — сухо обвиняет ЮнСон, — они всюду на оружии, с которого велась стрельба.

— Пришлось убрать опасную гадость, — пожимаю плечами и спокойно увожу разговор в сторону: — Победителей не судят.

— Странное утверждение, — задумчиво рассуждает ЮнСон, — судят всех.

Старший инспектор клюнул на реплику, которая окончательно разряжает обстановку. Он успокоился? Нафиг! К чертям игру в обороне! Переверну столы и использую его же тактику. Вытащу на свет другие факты. Заставлю перейти к защите. Ему глупо играть в молчанку.

— Специально отвратительно тренируете воздушных маршалов? — вкрадчиво начинаю и повышаю голос: — Нарочно допускаете подобную безалаберность?! — привстаю над стулом и яростно ору в озабоченные лица: — Готовы отвечать за расшатанные нервы и психологическую травму ребенка?!

Кольца скрипят в тишине, легко обдирая стальные подлокотники. Возможно, про нервы упоминать не стоило. Трудно расшатать что-то, улетевшее в тартарары! Но старший инспектор об этом не знает… Доступа к медицинским данным у него нет! И поэтому ЮнСон недовольно кривит губы, а напарница рядом задержала дыхание.

Стоит развить успех. Отпускаю подлокотники и падаю на дико бесящий стул. Добавлю ещё парочку загруженных вопросиков. Может, прошлых мало? А мне совсем не жалко! Они в край достали!

— Да ладно, забыли правила допроса несовершеннолетних? — тихо начинаю. — Данная процедура возможна только в присутствии родителя, либо преподавателя или детского психолога, — спокойно перечисляю и с издевкой уточняю: — Неужели забыли про дурацкого мозгоправа?!

Развожу ладошки в стороны, наручник громко клацает о металл подлокотника. ЮнСон усмехнулся и покачал седыми висками. Быстро очухался! Тёртый калач.

— На самом деле…

Бух! Громкий звук прерывает старшего инспектора. Бух! Кто-то невидимый снова ударил в одностороннее стекло. Пожилой кореец сморщился и встал со стула. Его внимательный прищур осматривает меня с головы до ног. Такой многообещающий взгляд! Дерзко усмехаюсь в ответ. Желание высунуть язык сильно, как никогда, но я сдерживаюсь. Недовольный ЮнСон хмыкнул и вышел за дверь.

Мы остались с помощницей инспектора тет-а-тет. Девица продолжает сверкать глазами, милому личику совсем не идёт злоба во взгляде. Вот чего ей стоило принести бутылочку воды, а не грязный стакан? Тогда и общались бы по-другому.

За время нашей беседы, девушка была на вторых ролях. Похоже, напарница не чета старшему инспектору. Она точно менее устойчива психологически, что видно по поведению. Не зря их поставили работать в паре.

Достала нервировать злобным взглядом! Пора её дожать.

Прикрыв глаза, я смотрю на колени и шмыгаю носом, в притворном смущении. Сейчас заплачу! Хнык-хнык…

Кольца снимают Фарэры. Акриловая дужка скользит по вороту футболки. Подрагивающая ладошка убирает чёлку за ухо и я медленно поднимаю взгляд на довольное лицо напротив.

Наши взгляды встретились. Небольшое представление не прошло даром и злобу сменила жалость. Ненавижу!

Мой дикий взор сметает дурацкое сочувствие. Девица сильно вздрагивает и судорожно икает. Карие глаза метнулись в сторону, как ошпаренные.

Наклоняюсь ближе к девушке. Резкое сокращение дистанции привлекает внимание и мне легко отловить потерянный взгляд. Раскрывая глаза шире, я даю возможность залипнуть в ненормальном взоре окончательно.

— Может, водички? — вкрадчиво интересуюсь и радостно киваю, растягивая жемчужную сталь.

Во второй раз девица икает гораздо громче! Она отрицательно мотает головой, похоже, вспомнила недавнее происшествие с водой и выставилась, глазами удивленного кролика.

Хихикаю в лицо напротив. Мою улыбку упорно тащит в оскал. Лекарство расщепляет слишком медленно! И содержимое таблетки по-прежнему гуляет в крови, провоцируя неадекватные действия.

— Ну, нет так нет, — довольно шепчу и отодвигаюсь к спинке стула.

Продолжаю сверлить глазами девицу напротив, пока возвращаю контроль над безумной улыбкой. Вот так хорошо! Встречный взгляд растерянно шарит вокруг, а от недавней злобы и следа не осталось. Сломалась.

«Жемчужная сталь»

111

(27 ноября 04:00) Помещение для интервью. Аэропорт Кимпхо.

Щёлкает ручка двери. Девица напротив воспряла духом и ровняет осанку. За время краткого ожидания она сгорбилась на стуле и мне стало её немного жаль. Ненадолго! Отсиженная задница по-прежнему ноет ягодицами.

Вернулся старший инспектор, а с ним играть в гляделки сложнее, поэтому усмехаюсь ожившей девице и опускаю взгляд, тряхнув головой. Чёлка закрыла правый глаз. За пожилым корейцем явился сотрудник в форме, который ловко отстегнул наручники и моя рука обрела свободу.

Игры кончились? Смотрю на благодетеля, отходящего к двери. А раньше он снять дурацкие оковы не мог? Наконец-то им надоело страдать ерундой!

Старший инспектор уселся на прежнее место. Некоторое время мы опять меряемся взглядами, пока я разминаю запястье. Любопытно! А может, на нём стоит взор попробовать? Вон как уставился, щуря раскосые глаза. Будет два рассеянных одиночества! Хотя нет, похоже, отлип и пришёл в себя.

— Эксперты изучили видеокамеры в самолёте, — любезно информирует ЮнСон, — твои действия правомерны, Ан-ян.

Теперь ситуация напрягает конкретно. Чем дальше, тем страньше… С какого перепуга старший инспектор добреньким заделался? Кто ему мощный втык организовал и хвост накрутил? Интересненько…