Габриэль Зевин - Другая Сторона (ЛП)
— Я тоже знаю Лиз.
— Ага, — произносит Элви, — если увидите ее, скажите, что я сержусь. Я ничего не нашел в гардеробной и попал в большие неприятности.
— Ты был в неправильной гардеробной, — говорит Оуэн. — Он находится под половицами в гардеробной Лиз.
Элви ставит на стол свой стакан:
— Скажите, а вы вообще кто?
— Я полагаю, ты можешь называть меня другом Лиз. Кстати говоря, ей очень жаль, что она втянула тебя в неприятности.
— Хорошо, скажите ей, что я скучаю по ней, — говорит Элви. — Она была хорошей сестрой большую часть времени. Ох, и поздравьте ее с Днем благодарения.
Отец Лиз входит в кухню. Он выключает кран.
— Почему ты снова оставил воду бегущей? — спрашивает отец Элви.
— Это случилось само по себе, — отвечает Элви. — И, папа, пожалуйста, не сердись, но я должен тебе кое-что показать в гардеробной Лиз.
Оуэн остается смотреть, как Элви ведет отца вверх по лестнице. Он наблюдает, как Элви открывает неплотно сидящую половицу с левой стороны. Он наблюдает, как Элви вытаскивает обернутую фольгой коробку с открыткой, на которой написано «Папе».
Когда час спустя Оуэн возвращается на поверхность, его поджидают коллеги из Бюро.
***
— Я просто подумал, тебе хотелось бы знать, что он получил свитер. — Оуэн неловко стоит напротив рабочего стола Лиз в ночь перед Днем благодарения. Хотя День благодарения не является официальным праздником на Другой стороне, многие американцы продолжают его отмечать.
— Ты отправился к Колодцу для меня?
— Твой брат… Элви, не так ли?
Лиз кивает.
— Элви передал счастливого Дня благодарения.
Оуэн поворачивается, чтобы уйти.
— Подожди. — Лиз хватает Оуэна за руку. — Подожди минуту, ты не можешь просто уйти!
Лиз обнимает Оуэна:
— Спасибо.
— Не за что, — произносит Оуэн хрипло.
— Ему понравился свитер? — спрашивает Лиз.
— Он полюбил его. Он подходит к его глазам, как ты и говорила.
Когда Оуэн произносит это, он понимает, что свитер также подходит к глазам Лиз.
Лиз садится в свое кресло.
— Я действительно не знаю, как тебя отблагодарить.
— Это часть моей работы.
— Часть твоей работы — подарить свитер моему отцу?
— Ну, технически нет, — признает Оуэн.
— Что еще сказал Элви?
— Он сказал, что ты была хорошей сестрой. Точнее говоря, он сказал, что ты была хорошей сестрой большую часть времени.
Лиз смеется и берет Оуэна за руку:
— Приходи ко мне домой на ужин в честь Дня благодарения. Ну, это дом Бетти и мой тоже. Бетти — моя бабушка.
— Я… — Оуэн отводит глаза.
— Конечно, — произносит Лиз, — это поздно, и у тебя уже, вероятно, есть другие планы.
Оуэн задумывается на мгновение. У него нет других планов. Обычно он избегает таких праздников, как День благодарения — праздников, которые нужно проводить среди близких людей. Даже спустя десять лет строить другие планы кажется предательством по отношению к Эмили. Как правило, в праздники Оуэн в одиночестве ужинает в столовой.
— День Благодарения — это так странно, — говорит Оуэн. — Я имею в виду, почему многие из нас до сих пор праздную его здесь? Это просто привычка? Мы просто делаем то же, что и всегда?
— Послушай, ты не должен приходить, если…
Оуэн прерывает ее:
— И едва ли люди думают обо всех этих колонистах и индейцах здесь, и это не имеет абсолютно ничего общего с тем, что находится здесь. И все же в День благодарения, вопреки себе, я всегда испытываю это чувство, хочу загладить свою вину и съесть пирог. Это предопределено во мне. Почему?
— Я знаю, о чем ты. В прошлом сентябре мне хотелось купить школьные принадлежности, несмотря на то, что я больше не хожу в школу, — произносит Лиз. — Хотя с Днем благодарения все немного по-другому. Я думаю, это то, что ты можешь сделать, чтобы быть похожим на людей, оставшихся дома. Или чтобы быть ближе к людям, оставшимся дома. Ты ешь пирог, потому что они тоже едят пирог.
Оуэн кивает. Весь этот разговор о пироге неожиданно направляет Оуэна в нужное настроение для этого.
— Итак, — небрежно говорит он, — во сколько я должен придти?
Глава 16
День благодарения
— Я надеюсь, ты не возражаешь, но я пригласила еще одного человека, — объявляет Лиз Бетти вечером. Лиз уже пригласила Олдоса Гента и его жену Ровену, Тэнди, ее кузину Шелли, чихуахуа Пако и несколько своих коллег из Отдела домашних животных. Она также приглашала Кертиса Джеста, но он отклонил приглашение на основании того, что он англичанин и находит праздник «слегка плаксивым».
— Чем больше, тем веселее, — говорит Бетти. На Земле Бетти любила праздники, и ее любовь только усилилась в загробной жизни.
— Кто он? — спрашивает Бетти.
— Оуэн Уэллс.
— Ты же не имеешь в виду того ужасного парня, из-за которого у тебя были все эти неприятности у Колодца? — спрашивает Бетти. Эпизод Лиз с законом, как его называет Бетти, все еще является больным местом для нее.
— Это он, — отвечает Лиз.
— Я думала, он тебе не нравится, — говорит Бетти, приподняв левую бровь.
— На самом деле, не нравится. Но он оказал мне услугу, и я попала под влияние момента, — вздыхает Лиз. — Если честно, Бетти, я и не представляла себе, что он скажет «да». А потом у меня не осталось выхода, потому что я не могла забрать обратно приглашение, разве нет?
— Нет, — соглашается Бетти и смеется. — Итак, кто следующий, Лиз? Может, ты хотела бы пригласить вышедшего в отставку бывшего убийцу?
— Я подумаю, если смогу найти его, — смеется в ответ Лиз. — Скажи, разве у нас есть здесь такие?
***
Как и на Земле, или по крайней мере в Соединенных штатах, День благодарения выпадал на четверг.
Олдос и Ровена Гент прибыли первыми, следующими пришли Тэнди и Шелли, которые принесли пирог, а Пако пришел в костюме индейки по этому случаю.
Последним пришел Оуэн Уэллс. Он провел утро, изобретая веские причины для отказа (взрыв выгребной ямы, происшествие на работе). Но в самый последний момент он решает пойти. В эти дни у него много свободного времени, так как его на месяц отстранили от работы по причине погружения из-за свитера. Он приносит растение в горшке для бабушки Лиз. Помимо присутствия мертвых людей, День благодарения на Другой стороне празднуют так же, как в любом другом месте. Хотя Бетти любит праздники, готовить она не любит. Она заказывает доставку блюд из того же ресторана, куда обычно ходит Оуэн по особым случаям. Бетти ставит на стол консервированный домашний брусничный соус, сладкое картофельное пюре, кукурузный хлеб, подливку, маленькие зернистые булочки, запеканку из зеленой фасоли, фаршированные грибы, четыре пирога Тэнди и Шелли — яблочный, с пеканом, тыквенный и со сладким картофелем, и соевую индейку, к которой определенно требуется привыкнуть.
Бетти наливает большие бокалы белого вина для всех. Несмотря на то, что Лиз пробовала вино прежде, это первый раз, когда она пьет вино Бетти, и это заставляет ее чувствовать себя взрослой, как никогда прежде.
После того как вино налито, Бетти берет слово.
— Я бы хотела сказать короткий тост. — Она прочищает горло. — Ну что ж, мы все прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.
Она делает паузу.
— Точно! Точно! — говорит Олдос.
— Я еще не закончила, — говорит Бетти.
— Ох, прошу простить меня, — извиняется Олдос. — Я решил, что ты сказала «короткий тост».
— Не настолько короткий, — протестует Бетти.
— И ты сделала паузу, — добавляет Олдос.
— Это был для эффекта! — восклицает Бетти.
Ровена Гент произносит:
— Хотя он был бы прекрасной длины.
— На самом деле, я люблю короткие тосты, — говорит Тэнди. — Некоторые люди продолжают и продолжают. Жизнь коротка, как вы знаете.
— И смерть примерно такой же длины, — говорит Оуэн.
— Это была шутка? — спрашивает у него Лиз.
— Да, — отвечает Оуэн.
— Хм-м, — произносит Лиз после некоторого размышления, — неплохо.
Оуэн подмигивает Лиз:
— Если тебе так долго приходится задумываться над шуткой, обычно это означает…
Бетти очень громко прочищает горло и начинает снова:
— Все мы прошли длинный путь, чтобы добраться сюда.
Она делает паузу, и в этот раз ее никто не прерывает. Она смотрит на сидящих за столом: Ровену, Олдоса и Оуэна справа от себя и Лиз, Шелли и Тэнди слева. Она заглядывает под стол, где у Пако и Сэди стоят свои собственные тарелки. Желудок Сэди урчит.
— Простите, — лает Сэди.
— В любом случае, я не могу вспомнить, что хотела сказать. Давайте просто есть, — говорит Бетти со смехом.
Шелли поднимает свой бокал.
— Давайте поднимем тост за смех, — говорит она. — Это то, что мы делали в доме нашего дедушки.
