Джессика Спотсвуд - Дар или проклятье
Такие женщины, как Зара.
Такие женщины, как мы.
Мы проводим в гостях положенные полчаса. Дальнейший разговор скучен, как осенний дождь: помолвка Кристины и Мэтью Колльера, подозрения миссис Уинфилд, что горничная украла ее серьги, разнообразные всеобщие советы миссис Малькольм по поводу режущихся зубок ее сына. Когда мы поднялись, чтобы уходить, миссис Ишида поблагодарила нас за визит и пригласила непременно навещать ее по средам.
— Ваша матушка гордилась бы тем, какие прелестные дочери у нее выросли, — заявила она, касаясь моей щеки своей, похожей на ощупь на засушенный цветок.
Я улыбаюсь ей, хотя мое мятежное сердце запинается от такого предположения. Ее дочь в другом конце комнаты адресует мне нервную усмешку.
Миссис Ральстон и миссис Малькольм берут с нас обещание непременно посетить их еженедельные званые вечера. Кристина и Роза после краткого колебания следуют их примеру и спрашивают, когда мы принимаем. Маура бойко отвечает, что наш приемный день — каждый второй вторник.
В экипаже сестра смотрит на меня и ухмыляется:
— Все прошло неплохо, правда же?
— Полагаю, да. — Если не считать того, что моя крестная мать оказалась ведьмой, Сестрой и вдобавок арестанткой.
— Ой, ладно! Я думаю, мы имели настоящий успех.
— Прелестно! — кривляюсь я. — Все было просто прелестно!
Маура смеется. Это не то вежливое хихиканье, которое она использует в обществе, а ее настоящий смех — мелодичный, ничем не сдерживаемый, как бурлящий среди скал ручеек. Это мой самый любимый звук на свете.
— Жаль, я не подсчитала, сколько раз миссис Ишида произнесла это слово. До чего ограниченный словарный запас у этой женщины!
— Раз уж на то пошло, я сомневаюсь, что ей позволялось читать что-то, кроме Писания. Последнее, что нужно Брату Ишиде, — это жена, которая сможет его переплюнуть.
— Я думаю, он наверняка проповедует за ужином. — Маура имитирует его масляный голос: — Что хорошего в том, чтобы учить женщин грамоте? Вам, девушкам, следует оставить даже мысли об этом. Чтение может навредить вашим маленьким хорошеньким головкам. Оно может, не приведи Господи, заставить вас задавать вопросы. А вам, для вашего же блага, лучше ни о чем не спрашивать и всегда помнить: даже самый тупой мужчина знает все лучше, чем вы!
Я рассмеялась.
— Бедная Саши! Не могу себе представить, каково расти в таком доме и с таким отцом.
— Я тоже. От нашего Отца не слишком много толку, но он хотя бы не тиран. — Ее голос не весел.
— Мне жаль, что он не берет тебя с собой, — говорю я.
— Ничего. Однажды я отсюда уеду. — Маура вытягивает ноги так, что ее затянутые в чулки лодыжки оказываются у меня на коленях. — Я выйду за богатого, как Мидас, старика, который любит путешествовать, и заставлю его всюду возить меня с собой. Возможно, это будет эмиссар Братьев в какой-нибудь европейской стране.
— Ты не можешь выйти за того, кто работает на Братьев.
— Очень даже могу, если он отвезет меня в Дубай. Вдруг удастся прикончить его и остаться там навсегда. Вдова в Дубай — нет, ты только представь! Я смогу носить брюки и читать все, что только захочу! — Маура хохочет, увидев шок на моем лице. — Я не думаю, что выйду замуж по любви. Я должна быть прагматичной.
— Ты? — насмешливо переспрашиваю я. Маура всегда была сентиментальной и импульсивной особой, скорой на гнев и слезы. — У тебя есть еще полтора года. Достаточно, чтобы найти жениха, даже с такими высокими запросами, как у тебя.
— Я так не думаю, — она шевелит пальцами ног. — Ну а ты? Ты любишь Пола?
Я свирепо смотрю на нее:
— С какой стати ты сказала Саши и Рори, что он собирается сделать мне предложение? Я же сказала тебе, что не знаю, могу ли согласиться.
— А я сказала тебе, что это нонсенс, — парирует Маура, вытаскивая из прически шпильки. — А потом, я не могла придумать, о чем еще говорить. Ты не больно-то помогла мне поддерживать разговор.
— А теперь они раструбят это всему городу.
Экипаж притормозил, и стало слышно, как Джон обменивается приветствием с кучером миссис Корбетт, карета которой как раз выезжает с ее подъездной дороги. После МакЛеодов миссис Корбетт наша ближайшая соседка. Она арендует небольшой крытый деревянной черепицей квадратный домик, едва видный за обступившим его со всех сторон фруктовым садом. Я не могу не думать, что ей следовало бы жить в готическом особняке, в окружении паутины и безголовых античных статуй. Это подошло бы ей больше, чем простенький сельский домишко.
— По крайней мере это будет нормальная, обычная сплетня. Разве мы не этого добиваемся? — спрашивает Маура.
Я повержена, потому что она, конечно, права. Гипотетический брак с Полом, чаепития с женами Братьев, обсуждение с Саши Ишидой моей возможной помолвки — все это, несомненно, подобает нормальным барышням. Но что же мне теперь делать?
— Ты же выйдешь за Пола, правда? — спрашивает Маура, беспокойно морща лобик. Экипаж трогается. Копыта лошадей стучат по укатанной грунтовой дороге, поднимая тучи пыли; я чихаю и отодвигаюсь подальше от окна.
— Я не знаю, Маура. Он меня еще не спрашивал.
Маура выпрямляется и ставит ноги обратно на деревянный пол.
— Он спросит. И ты не должна отказать ему из-за ложно понятого долга передо мной и Тэсс. Не надо напрасных жертв. Если ты не найдешь жениха, за тебя сделают выбор Братья. И чем ты нам поможешь, оказавшись несчастливой в замужестве? Муж все равно сможет увезти тебя туда, куда ему заблагорассудится. Ты будешь счастливее с Полом.
Я кусаю губы. Как объяснить ей мои колебания, не упоминая Мамин дневник и пророчество?
— Ты правда думаешь, что я буду счастлива с Полом? — спрашиваю я.
Она улыбается, довольная, что я прошу у нее совета.
— Правда. Я не ужилась бы с ним, но тебе он, возможно, прекрасно подойдет.
Боже, она сегодня просто фонтанирует сомнительными комплиментами.
— Ты не считаешь, что он красивый?
Маура накручивает на палец рыжий локон.
— Я допускаю это. Красивым его считает Рори. А вот что думаешь ты? Это ведь тебе предстоит разделить с ним постель.
— Маура! — Я обиженно прячу лицо в ладонях.
— Тебе-тебе. Ну давай, Кейт, мы ведь сестры. Ты считаешь его красивым?
Я киваю, вспоминая его губы у своего запястья.
— Это будет хорошая партия. У МакЛеодов никогда не было особых проблем, и у него отличные перспективы. Он мог бы заполучить любую девушку в городе. Видела, как Рори смотрела на него в церкви на прошлой неделе? Но он даже не глядит на других девушек. Очевидно, что он тебя боготворит.
— Правда? — спрашиваю я, и Маура утвердительно кивает.
Если бы мы с сестрами были бы обычными девушками, могла бы я жить с Полом в Нью-Лондоне? Когда он навещал нас в последний раз, он много рассказывал мне об этом городе. О ресторанах с пряными, экзотическими мексиканскими блюдами; о долгих прогулках, которые он совершал по причалу, чтобы посмотреть на заходящие в гавань корабли; о зоопарке, где содержатся животные со всех уголков мира. Это звучало захватывающе; каждый день в Нью-Лондоне мог бы стать приключением. И Пол хочет показать мне этот город.
Если бы я была храброй девушкой — такой же рисковой, как Арабелла, — я бы тоже всего этого хотела, как хочет Маура. Когда она говорит о Нью-Лондоне, ее глаза загораются, словно две свечи.
Иногда мне кажется, что Пол выбрал не ту сестру.
Маура как кошка растягивается на кожаной скамье.
— Я же вижу, как мечтательно он на тебя смотрит, когда ты этого не замечаешь. Его глаза начинают так сверкать…
— Сверкать? — поддразниваю я. — О, небо!
— Ты не должна смеяться, Кейт. Я думаю, он будет тебе хорошим мужем. Только вот… — Маура колеблется. — Как ты думаешь, ты влюблена в него?
— Не знаю, — честно отвечаю я. — Я о нем беспокоюсь.
— А твое сердце бьется сильнее, когда он рядом? — Яркие глаза Мауры становятся мечтательными. — В моих романах сердце героини в таких случаях всегда бьется. Ты чувствуешь, что ты на грани обморока, когда он касается твоей руки? Или произносит твое имя? Ты чувствуешь, что можешь умереть, если разлучишься с ним хоть на день?
Это она-то собралась быть прагматичной? Я трясусь от смеха.
— Нет, не могу сказать, чтоб со мной такое происходило.
Она недовольно хмурит брови.
— Тогда, должно быть, это не любовь. Во всяком случае, пока еще не любовь.
В тот же миг, как мы заходим в дом, к нам бросается Елена. Она хочет услышать, как все прошло. Мы втроем располагаемся в гостиной: Елена опять восседает в синем кресле, а Маура подскакивает на краешке софы, рассказывая о произведенном нами впечатлении. Я в полном изнеможении сижу на другом краю софы, но моя совесть не дает мне покоя, пока я наконец не благодарю Елену и не рассыпаюсь в заверениях, что нам очень пригодились ее уроки. Маура угощает ее подробностями о том, какой большой и пышный дом у семейства Ишида, какие там шелка и канделябры, каким смелым и модным было платье Саши и как Кристина сообщила, что в воскресенье они с Мэтью Колльером объявят в церкви о своей помолвке.
