Матс Страндберг - Круг
К ним подходит Густав и целует Ребекку так нежно, что Мину отводит глаза. Густав и Ребекка — идеальная пара. Когда видишь подобные отношения по телевизору, обычно утешаешь себя тем, что в реальной жизни такого не бывает.
«Каким будет парень, который поцелует меня?»
Мину думает об этом практически каждый день. Поздно вечером, перед тем как заснуть, она иногда представляет, что первым мужчиной, поцеловавшим ее, будет Макс. Но при свете дня эта мысль кажется детской и абсурдной.
— Вы видели? — говорит Густав.
Мину и Ребекка быстро переглядываются.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Ребекка.
— Если спрашиваешь, значит, не видела. Пошли!
Он берет Ребекку за руку и жестом зовет Мину идти с ними. Мину идет следом. Теперь она замечает, что ученики стоят, разбившись на две отдельные группы, довольно далеко друг от друга. В центре двора пусто.
— Вот, — показывает Густав.
Школьный двор пересекает трещина. Она неширокая, но тянется от футбольных ворот до засохших деревьев.
— Ходят слухи, что обвалились старые шахтные стволы, — говорит Густав.
— Я думаю, вряд ли школу стали бы строить над старыми шахтами, — сомневается Мину. — Копи к тому же находились довольно далеко отсюда…
— Может быть, здесь когда-то пробовали бурить, — перебивает Ребекка.
Когда Густав отворачивается, она многозначительно смотрит на Мину. Ребекка сама не верит в свое объяснение. Но оно сразу снимает лишние вопросы. Расщелина наверняка имеет отношение к тому, что случилось ночью, поэтому не стоит вдаваться в подробности.
Входные двери отворяются, и на лестницу выходит директор. Она спокойно стоит и ждет, пока гул на школьном дворе постепенно утихнет. Когда она начинает говорить, каждое ее слово слышится так отчетливо, как если бы она говорила в микрофон.
— Я вынуждена просить вас покинуть школьный двор. Школа будет сегодня закрыта, трещину надо обследовать.
Слышны нестройные крики восторга и аплодисменты. Мину оглядывается. Перед ней стоят Ребекка и Густав. Ванесса болтает с Эвелиной и Мишель у футбольных ворот. Ида сидит на перилах лестницы вместе с Фелисией. Невероятно, но рядом с ними стоит Анна-Карин и разговаривает с Юлией.
Макс, в наброшенном на плечи пиджаке и с портфелем в руках, беседует о чем-то с другими учителями. Какой же он красивый! За спиной Макса мелькает Николаус. Мину вдруг кажется, что все они — шахматные фигуры, расставленные в ожидании решающей партии.
— Пожарная бригада уже была здесь, они проверили газовые трубы и водопровод, но им необходимо провести дополнительные исследования, — продолжает директор. — Завтра будем нагонять то, что пропустили сегодня.
Она возвращается в здание школы. Двор быстро пустеет.
— Тогда увидимся завтра, — говорит Ребекка, улыбаясь Мину.
— Да, до встречи, — говорит Густав.
Они уходят, обнявшись. Мину какое-то время смотрит им вслед, потом снова поворачивается лицом к школе. Она разглядывает скучное здание — ряды одинаковых окон, невыразительная кирпичная кладка — и пытается убедить себя, что это прибежище зла. Но думать так не получается. Не потому, что она любит это место. Но здесь она, по крайней мере, знает, кто она и что может.
Весь остальной мир в этом смысле представляет для нее полнейшую загадку.
II
Она бежит в столовую вниз по лестнице, даже не бежит, а летит, как на крыльях. Она даже не смотрит под ноги. Боязнь споткнуться как ветром сдуло — как будто ее никогда и не было.
Очередь начинается еще в коридоре. Девчонки, стоящие в самом конце, оборачиваются и широко улыбаются, увидев ее. Она идет дальше, сопровождаемая приветственными возгласами. Ребята кивают ей, здороваются. Некоторые парни смущенно отводят глаза, когда она встречается с ними взглядом. Она знает, что они в нее влюблены.
Она подходит к Кевину Монсону и Робину Сеттерквисту, которые стоят у стойки с подносами, столовыми приборами и тарелками. Эрика Форслунда с ними нет. Он почти не появляется в школе, с тех пор как намочил штаны на школьном дворе.
— Держи, — говорит Кевин, протягивая ей свой поднос и пропуская вперед себя.
Она, не отвечая, берет поднос и накладывает себе еду.
Ее тело изменилось, стало другим. И ей это очень нравится. Она — хозяйка своему телу. Твердые шаги. Прямая спина. Собранные в хвост волосы покачиваются в такт шагам. Вся она — сама свобода, легкость, уверенность. Она счастлива.
— Классно выглядишь! — говорит Фелисия, когда она подходит к их столу.
Они едят в комнате, отделенной от общего зала. Здесь стоят шесть столов для самых «крутых».
— Спасибо, — говорит она и садится.
И Фелисия, и Юлия смотрят на нее с обожанием. Они похожи на щенков, прыгающих у ног своей хозяйки. Если бы у них были хвосты, они бы вертели ими сейчас во все стороны.
— Мы с Фелисией только что говорили: такое ощущение, будто мы дружим с тобой сто лет, — говорит Юлия.
— Да, не могу поверить, что на самом деле это всего несколько недель, — вторит ей Фелисия.
Анна-Карин улыбается:
— Я тоже не могу.
К ним приближаются Кевин и Робин. Эти два парня всегда считались самыми крутыми в классе и даже, может быть, во всей школе. Кто так решил, спрашивает она себя. Кто и когда их короновал?
Но теперь это не имеет значения. Их время ушло. Об этом позаботилась Анна-Карин.
Робин и Кевин подходят к столу, где сидят девочки. Анна-Карин смотрит на Юлию и Фелисию и картинно закатывает глаза. Они отвечают ей тем же.
— Можно к вам? — спрашивает Робин.
Кевин выдвигает стул рядом с Анной-Карин и собирается сесть. Она пристально смотрит на него и отчетливо слышит, как Юлия и Фелисия затаивают дыхание.
— Думаю, нельзя, — говорит она коротко, и Кевин отдергивает руку от стула, точно обжегшись.
— Может, в другой раз? — спрашивает Робин.
— Может, да, а может, нет, — говорит она.
Робин думает, что со стороны не заметно, как он расстроен. Но Анна-Карин видит все.
— До свидания, — говорит она и демонстративно машет рукой.
— О'кей. До свидания, Анна-Карин, — вздыхает Робин и шаркает прочь, Кевин за ним.
Фелисия и Юлия фыркают им вслед.
— Вот придурки, — говорит Фелисия достаточно громко, чтобы парни ее услышали.
— Как дети малые, — морщит нос Юлия.
Анна-Карин берет ложку и начинает есть коричнево-зеленый гороховый суп. Он выглядит отвратительно, но теперь она ест все. Тело настойчиво требует пищи. Интересно, сколько энергии уходит на то, чтобы поддерживать ее магическую силу? Анна-Карин едва сдерживает себя, чтобы не поднять тарелку и не выпить суп через край.
— Куда вы делись после урока истории?
Ида ставит свой поднос напротив Анны-Карин, однако делает вид, что ее не замечает. Недовольный взгляд Иды устремлен на Юлию и Фелисию.
— Мы сразу пошли сюда, — говорит Юлия.
— Чтобы занять хороший стол, — добавляет Фелисия.
Ида хмурится:
— Убежали и меня не дождались!
— Мы не убегали, — огрызается Фелисия.
— Ох, ну извините, — говорит Ида и наконец поворачивается к Анне-Карин.
Взгляд Иды излучает ненависть. Ну и ладно. Ида знает, что с ней может сделать Анна-Карин, если она будет ее провоцировать. Анна-Карин может заставить ее раскрыть свои самые сокровенные тайны. Танцевать стриптиз на столе. Да что угодно. Так что Ида просто делает большой глоток воды и отводит взгляд. Она знает: ей не выиграть.
Фелисия и Юлия откровенно страдают. И придумывают, что сказать, чтобы нарушить давящую тишину. Но Анна-Карин им не помогает, а, напротив, всем своим видом подчеркивает, что Ида здесь лишняя. Непрошеный гость.
Фелисия лихорадочно ищет повод для разговора. Тут ее взгляд падает на Ванессу, стоящую возле стойки с салатами.
— Ну и видок! — фыркает Фелисия.
Юлия и Ида истерически хихикают. На Ванессе розовая майка и мини-юбка, больше похожая на пояс.
— Я вообще не понимаю, что она здесь делает, — говорит Ида, сверля Ванессу взглядом. — Чтобы детей рожать, гимназия не нужна.
Ванесса оборачивается и смотрит прямо в их сторону. Юлия и Фелисия покатываются от смеха. Но Ванесса и бровью не ведет. Она смотрит только на Анну-Карин, и та вынуждена отвести глаза.
Взгляд Ванессы говорит о многом. Анна-Карин может обманывать остальных. Но Ванесса знает, что это блеф. И Анна-Карин тоже знает.
В ней просыпается прежняя боязливость, и хочется, распустив волосы, спрятаться за ними.
Но Анна-Карин стала другой. Она не идет на поводу у ситуации.
— Я считаю, что Ванесса крутая, — говорит Анна-Карин. — У нее есть свое мнение.
— Да. Я тоже так думаю. Раньше не думала, а теперь думаю, — быстро говорит Фелисия.
Анна-Карин смотрит на Иду. Губы Иды плотно сжаты. Она поднимается из-за стола.
