Фриза - Без памяти
— Мы поможем тебе, Ханна Дайрон, если ты поможешь нам.
Это место навевало тоску. Внутри широкого лесного участка, погрязшего в тумане, скрывалась современная парковка и одноэтажное каменное здание, больше похожее на маленький коттедж, в котором вполне могла разместиться дружная, но ограниченная в финансах семья. «Пандора», закрытый клуб или, как говорили в народе — запретный плод. Ведь многие люди были подвержены зависти, элементарному желанию соответствовать, а ночные клубы со всеми атрибутами — веселой толпой, грохочущей музыкой и стреляющим солнечными зайчиками дискоболом, выполняли функцию буфера между тем, что один хотел получить и тем, что имел. Собираясь в клуб, человек подтверждал свою юность, бодрость, перспективу жизни и чем строже был фейсконтроль, чем умопомрачительней список гостей, чем баснословней цены на напитки, тем больше удовольствия он получал, попадая внутрь. Почти все мало-мальски развитые клубы питались от эго посетителей, но не все знали, что непомерный пафос — совсем не обязательный пункт. Публика в закрытых клубах была разная, посетителей объединяла сложность попадания. Зато уже внутри счастливчиков ждали настоящие богатства. Вся эта система «элитности» прочно сидела в голове людей и укреплялась с каждым новым отказом, которые уже нельзя было назвать редкостью. Пандора не особо афишировалась, у неё не было ни сайта, ни рекламных объявлений по всему городу, но человеку, посвятившему поиску всё своё время, не составило бы труда найти это место. Как показала жизнь, ему бы даже могло посчастливиться зайти внутрь, как некому студенту с факультета журналистики год назад. Оказавшись внутри, он заснял на плёнку «ритуал жертвоприношения», когда двое мужчин и прирученный пёс продолжительно насиловали, расчленяли и ели человеческое тело с женскими половыми признаками. В своём документальном фильме, который, к слову, так и не опубликовали, парень утверждал, что давно подозревал несколько закрытых клубов столицы, чьим символом была коронованная львица, в устойчивой практике сатанизма, доказательством чего и должна была стать запись «древнего Люциферского Ритуала поклонения животным».
Ханна воспользовалась парковочным местом и проверив сохранность оружия, прошла внутрь. Охрана располагалась во внутреннем зале и пропустила девушку без слов, слишком решительный у той был шаг. Внутри мало что изменилось, смехотворно богатая на всякого рода декорации и шумную музыку берлога выглядела как самый обычный частный, элитный клуб любителей оттянуться. День был подходящий, людный. Глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к ярким вспышкам. Барменом теперь работал высокий загорелый парень с отбеленными зубами:
— Что будете? — спросил, скользя взглядом по новому лицу.
— Виски.
— Сейчас будет, — улыбнулся.
Первым изменением, бросившимся в глаза, были расставленные по углам девушки. Совсем юные, почти все весьма симпатичные и слегка избитые, судя по количеству пудры на коже. Пространство вокруг них было обтянуто прозрачной, но очень острой леской, под ногами находилось нечто напоминающее канализационный сток. Безоружному и не умеющему летать человеку выбраться из такого угла живым было невозможно.
— Ваш виски.
Условия гласили, что сегодня здесь промелькнет шестерка. Холеный парень-подросток недоразвитой комплекции. По счастливому стечению обстоятельств один такой действительно находился в клубе, сидел за угловым столиком вместе с грузным блондинистым качком. Две твари разной масти, не стареющий подросток и волосатый мутант с яркими голубыми глазами, будто подсвеченными неоновыми лампами. Что они нашли друг в друге, о чем говорили?
— … себя.
— Да, все остались довольны.
— Но мне не нравится, как они пахнут, следовало помыть их, а не покрывать штукатуркой.
— Согласен.
Пробравшись ближе, Ханна поняла, что двое обсуждали девушек в углу. С расстояния нескольких метров голубоглазый казался сделанным из груды мышц, а паренек и вовсе превратился в куклу — тонкие длинные косточки, покатые плечи, благородная осанка, даже ткань рубашки обхватывала его торс с какой-то особенной аристократичностью. Он смотрелся богато, как могут выглядеть дети из зажиточных семей.
— А эта? — спросил качек, указывая пальцем на самую ближнюю. — Мне показалось, что она достаточно… соответствует.
— Нет, — парень сделал лёгкий жест рукой, будто погладил воздух. — Бунтарка.
Дискуссия растянулась на несколько часов. Качек открыто предлагал парню товар, представляя как отборных лошадей, строил планы на некое партнерство и сильно огорчался, когда «благородный» юнец находил повод для отказа.
— А эта? — мальчишка указал на столик, за которым сидела Ханна.
— Все, что пожелаете.
Так как девушка уже смотрела на них, то воспользовалась случаем и подошла к столику сама. Парень поверхностно оглядел её и, вроде, остался доволен. Качек занялся более тщательным обследованием, попросив Ханну повернуться.
— Человек, — улыбнулся собеседнику. — Вы же знаете, как мало из них пригодных. Ты знаешь кто я, девушка?
— Двуликий, — ответила без промедления.
— Да, — удовлетворительно усмехнулся, снова поворачиваясь к пацану. — Иллюстрий, думаю, здесь вы можете завершить ваши поиски.
— Так и поступлю, — парень резко встал и звеня браслетами, обратился к Ханне. — За мной, человек.
Сквозь шум и толпу, они пробрались в тёмный коридор, где заняли одну из пустующих вип-комнат. Ночь была ещё в самом разгаре, садясь на диван, Ханна подумала, что возможно, его «босс» должен был присоединиться к ним позже. Но время шло, а компанию ей составлял лишь холеный мальчик. Поражало, сколько среди них могло быть представителей такой анорексичной комплекции: причиной ей была скоропостижная вырождаемость, ведь они могли заводить потомство лишь с носителем родственного вируса. Каждый раз встречались с подобными «скелетами», Ханне становилось не по себе. Не жалость, но что-то очень близкое к этому, пробуждалось где-то там, внутри и заставляло задумываться перед тем, как вытащить нож. Подобные чувства испытывали и люди, которые знали об их настоящей сущности. Таких было немного — из-за изолированного, асоциального стиля жизни, которому те были подвергнуты, чтобы выработать нужную степень послушания, не многие из них сохраняли рассудок и жизнь. Послушный человек здесь был имуществом, передаваемым из рук в руки, редким, но настолько важным, чтобы считаться с его мнением.
В этой маленькой комнате были углы, похожие на те, что она видела в главной зале, но лишь один из них был занят молодой девушкой. Мечущимся от страха взглядом, она исследовала комнату, то и дело возвращаясь к роскошно одетому парню, кормящему Ханну виноградом. Пожалуй, в этом было все различие между теми людьми, кто знал правду и теми, кто оказывался здесь случайно или в качестве потребляемого товара.
Погладив Ханну по щеке холодными влажными пальцами, парень поднялся и прошагал в сторону угла, на ходу закатывая рукава. Сзади он выглядел ещё хуже, чем спереди, казалось в нем вообще не было мяса. Девушка в углу визжала, вжимаясь в стенку, леска не позволяла ей сесть. О чем она думала в этот момент? Что умрет?
— Не двигайся.
Чудовище замерло в полуметре от угла. Рукоятка стилета дразняще поблёскивала из-под складок белой рубашки, лезвие должно было быть в нескольких дюймах от сердца — с такого ракурса Ханна промахивалась редко. Признать честно, ей всегда было интересно с каким чувством в голове умирают эти твари, прожившие намного больше, чем среднестатистический человек. Грустно ли им? Страшно или всё равно? Допускали ли они когда-нибудь мысли о собственной смерти, пытались ли покончить жизнь самоубийством, были ли разочарованы в своем образе существования?
— Человек.
Парень резко рванул назад. Ханне не удалось предупредить это движение. Сердце монстра лопнуло, тело завалилось вбок, слезая с лезвия. Живее других, перед смертью парень смог закрыть глаза самостоятельно, Ханна не планировали избавляться от шестерки, поэтому некоторое время стояла неподвижно, размышляя над дальнейшим. Звонкий писк донёсся до сознания не сразу, но тут же вызвал раздражение.
— Заткнись уже! — обтерла стилет о штаны умершего. — Сейчас вытащу.
До черного входа, находящегося в конце коридора, они дошли сравнительно быстро, но оказавшись на улице, наткнулись на одного из немногих курящих. Отчаянно рыдая, бывшая заложница прыгнула на траву и растворилась среди деревьев. Монстр попытался побежать за ней, но Ханна вытолкнула его с крыльца точным ударом в челюсть. Они обменивались «любезностями» в тишине на протяжении нескольких минут, пока Ханне не удалось отскочить подальше. Вытащив пластину под напульсником, она метнула её в монстра и рванула к парковке. Повезло, все находились внутри клуба, а среди автомобилей удалось временно затеряться. Буквально влетев в машину, Ханна сделала резкий разворот, отчего преследовавший громко стукнулся с боковым стеклом, а затем попытался забраться на крышу, но девушка нажала на газ и крутанулась посреди дороги, отбрасывая тварь обратно.
