Александра Адорнетто - Аид
Я не прикоснулась к бокалу, хоть и чувствовала на себе выжидательные взгляды. Джейк под столом легонько толкнул меня ногой. Лицо его словно говорило: «Не ставь меня в неловкое положение!».
— За Джейка и его очаровательную новую знакомую! — продолжал Нэш, не дождавшись моей поддержки.
— И за вечный источник, направляющий и вдохновляющий нас, — уничтожающе глянув на меня, подхватил Диего. — За Люцифера, бога Нижнего мира.
Не знаю, почему я выбрала именно этот момент, чтобы заговорить. Особой храбростью я не отличалась, так что лишь горячее возмущение помогло мне обрести голос.
— Я бы его богом не назвала, — небрежно бросила я.
Среди потрясенного молчания Джейк послал мне взгляд, словно дивясь моей глупости. Должно быть, защищать меня в Аиде он мог лишь до определенной границы, а я только что пересекла черту. Но Йетс нарушил тишину, захлопав в ладоши и расхохотавшись. Остальные подхватили его смех, предпочитая замять мой промах и не портить вечер. Йетс бросил на меня насмешливый взгляд и с намеком проговорил:
— Надеюсь, ты скоро познакомишься с Большим Папой. Он будет от тебя в восторге.
— Большой Папа? — Я вспомнила, что Ганна прибегала к той же нелепой кличке, словно взятой из фильма про гангстеров. — Вы серьезно его так называете?
— Мы здесь не придаем большого значения формальностям, — ответил мне Йетс. — Живем одной счастливой семьей.
— Иногда мы зовем его «Папа Люк», — вставила Элоиза, осушив свой бокал. — Может, он и тебе позволит, когда вы получше познакомитесь.
— Лично я вообще не желаю его знать, — заявила я.
— Очень жаль, — съязвил Йетс, — ведь ты здесь по его приглашению.
— Как это понимать? — Я взглядом потребовала у Джейка объяснений. Он слабо улыбнулся в ответ, пригубив вино, и подал мне бокал, призывая последовать его примеру.
— Давай отложим этот разговор, дорогая, — с показным вздохом попросил он, по-хозяйски обнял меня за плечи и поправил выбившуюся прядь в моей прическе. — Сегодня ночь веселья, дела могут подождать.
Демоны понемногу забыли обо мне, занявшись едой и напиваясь до упаду. Прожорливы они, при их стройных фигурах, были на удивление. Прошло несколько часов, потом некоторые гости встали из-за стола и, извинившись, скрылись за каменной перегородкой. В зал просочился звук рвоты и текущей воды, но никто, похоже, не обратил на это внимания. Затем гости вернулись к столу, деликатно промокнули уголки рта салфетками и вновь принялись за еду.
— Куда они ходили? — обратилась я к Джейку.
Диего, подслушав вопрос, ответил за него:
— Конечно, в вомиториум. В наше время такой есть у всех хороших едоков.
— Отвратительно!
Я отвернулась.
Джейк пожал плечами.
— Обычаи чужой культуры часто выглядят отвратительными для чужаков. Бет, ты не притронулась к еде. Надеюсь, вомиториум не лишил тебя аппетита?
— Я не голодна.
Отказ от пищи был символическим жестом, хотя я понимала, что не смогу голодать до бесконечности. Я слабела и рано или поздно должна была подкрепиться, чтобы выжить. Джейк недовольно нахмурился.
— Все же попробуй хоть что-нибудь. Ты уверена, что я ничем не сумею тебя соблазнить?
Он поднял блюдо с фруктами и поставил передо мной. Плоды были сочными и свежими на вид, словно только что сорваны с дерева. На кожице еще не высохли капли росы.
— Как насчет вишенки?
Ягода искушающе повисла перед моим носом, и в животе у меня заурчало.
— Или хурма. Никогда не пробовала? — Джейк ножом разрезал плод, обнажив сочную желтую мякоть, отрезал ломтик и подал мне на кончике ножа.
Запах кружил голову, искушал. Может, от маленького ломтика фрукта вреда не будет? При этой мысли меня охватило радостное облегчение. Нет, это неправильно. Еда — поддержка, горючее для тела. Так всегда говорил о пище Габриель. Я и на Земле не раз испытывала телесный голод, но этот походил на страсть. Как я ни голодна, делить пищу с Джейком Торном не стану.
Я грубо оттолкнула блюдо.
— Дело времени, — утешил себя Джейк. — Ты сильная, Бет, однако не настолько сильная, чтобы я не сумел тебя переломить.
Закончив пир, гости разбрелись по залитому сиянием свечей помещению с разбросанными там и тут пуфами и кушетками. Настроение изменилось, они все настойчивее и жаднее ласкали друг друга. Не совокуплялись открыто, но тела жались друг к другу в поисках общего наслаждения. Кто-то оскалил зубы перед Элоизой — она в ответ зубами разорвала на мужчине рубашку. Когда она принялась облизывать ему грудь, а он откликнулся страстным стоном, я смущенно отвернулась. За столом оставались только мы с Джейком.
— Не хочешь присоединиться? — с вызовом бросила я.
— За две тысячи лет оргия мне наскучила.
— Решил для разнообразия блюсти целибат? — Мой голос был полон ехидства.
— Нет. Просто ищу новизны.
Грусть, мелькнувшая в его взгляде, удивила меня.
— Только не со мной, — сурово возразила я.
— Может быть, не сегодня. Рано или поздно наступит день, когда я завоюю твое доверие. Впереди целая вечность.
Наконец даже Джейк устал от моего уныния и милостиво позволил уйти пораньше. В отель «Амброзия» меня доставил лимузин. Такер уже ждал в вестибюле, чтобы проводить меня в номер.
— Как ты это терпишь! — выпалила я, когда мы вошли в лифт. — Как вы все это терпите? Здесь страшно и пусто!
Такер послал мне многозначительный взгляд и нажал кнопку этажа — не верхнего.
— Иди за мной, — просто сказал он.
Выйдя из кабины лифта, мы молча прошли по пустому коридору к толстому настенному гобелену. Искусно переплетенные нити цветного шелка изображали стаю демонов-стервятников, терзающих прикованного к скале смертного. Одни рвали когтями его плоть, другие клевали внутренности. Мука на лице человека заставила меня содрогнуться.
Такер, отодвинув гобелен, открыл высеченную в камне лестницу. Ступени, казалось, уводили глубоко под землю, в самое нутро отеля. Пахло здесь иначе, чем в пропитанном благовониями вестибюле, — плесенью и сыростью. И света не было, так что я видела не дальше собственного носа.
— Не отставай, — велел Такер.
Я спускалась за ним, цепляясь за его рубаху, чтобы не потеряться в душной тьме. Изгибы узкой лестницы в конце концов вывели нас вниз. Едва Такер остановился, на стене замерцали светильники. Мы очутились у подземного канала с тусклой зеленой водой. Мои ступни тронул сквозняк. Я навострила уши, вслушалась и уловила шепот голосов, повторяющих мое имя.
Земляные стены покрывал мох, с потолка капало. У нижней площадки лестницы был привязан челн. Такер отвязал его и отбросил в сторону веревку.
— Залезай. И постарайся не шуметь. Лучше ничего здесь не тревожить.
Мне не понравилось, что он сказал «ничего» вместо «никого».
— Чего не тревожить? — спросила я, но Такер был занят, правил лодкой, и не стал объяснять. Весла беззвучно рассекали мутную воду канала, а я сидела прямо, до белизны костяшек сжав кулаки. Я ощущала движение в глубине под нами. По воде вдруг разошлись круги, словно кто-то бросил с берега камень.
— Что это? — прошептала я.
— Ш-ш! Ни звука!
Я послушалась, но взгляду позволила снова обратиться на воду. Под поверхностью проступали пузыри, всплывала бледная, разбухшая туша. Ее, подобно буйкам, окружали светящиеся лунным светом шары. Я склонилась за борт, прищурилась, вглядываясь, и зажала рот ладонью, распознав в буйках отрубленные головы. На воде вокруг нас закачались холодные мертвые лица, волосы плавали подобно водорослям, пустые глаза смотрели прямо на нас. Ближайшее к нам лицо было женским, но кожа на нем посерела и сморщилась, словно от долгого лежания в ванне. Отрубленные головы стучали в борт челнока. Поймав предостерегающий взгляд Такера, я проглотила вертевшийся на кончике языка вопрос.
Он подвел лодку к выступу скалы, и я с радостью выскочила на камни. Мы стояли в небольшой нише. Посреди ее алмазно блестела вода, такая прозрачная, что видна была галька на дне. Я бросила на Такера вопросительный взгляд: «Говорить уже можно?»
— Вот место, про которое я рассказывал, — отозвался он на мой взгляд. — То самое озеро Грез.
— И что теперь?
— Если выпьешь глоток, увидишь то, чего больше всего желает сердце. Вода действует как наркотик, только в жилах остается навсегда. Ты сможешь переноситься в любое время и откуда угодно.
Меня не пришлось уговаривать. Поспешно опустившись на колени, я зачерпнула ладонью хрустальную воду, не колеблясь, поднесла к губам и выпила.
Тихий гипнотизирующий гул наполнил воздух подобно стрекоту цикад. Я склонилась ниже, вглядываясь в поверхность озерца, ища знака. Заглядывая в воду, я почувствовала, что отделяюсь от тела, словно попала под действие заклятия. Внезапно меня будто ударили в грудь боксерской грушей. Собственный выдох представился мне светящимся шаром. Он завис передо мной в нескольких дюймах от воды. Внутри яростно метались крошечные белые искорки. На моих глазах шар медленно опустился и исчез.
![Джон Пассарелла - Обряд посвящения[Rite of passage]](/uploads/posts/books/99364/99364.jpg)
