Холли Блэк - Холодный город
– Не знаю. Это действительно было больно, – ответила Полночь, слегка улыбаясь ему. Но ее взгляд на Габриэля и Эйдана был сосредоточенным и голодным. Она едва не дрожала от желания стать такой, как они. Изменившейся или изменяющейся.
– Жаль, что я этого не сделал, – сказал Эйдан, глядя на нее с той же жадностью.
– Ты знаешь, чего я хочу взамен, – мягко произнесла Полночь. – Мы не бросились жаловаться. Мы доказали, что достойны. Твой друг, вероятно, голоден, и если он хочет, то может…
Габриэль схватил ее за подбородок, прежде чем она успела вскрикнуть – быстрым и страшным движением, как поднявшаяся из глубин акула.
– Если я не ошибаюсь, ты рассказала всем. Я видел твой телефон; ты думаешь, я не знаю, зачем он? Мне стоило бы выпить кровь из вас обоих и оставить ваши тела в назидание тем, кто охотится за смертью, как за сокровищем.
Щеки Полуночи порозовели, глаза подернулись дымкой желания. Она словно не слышала, что он говорит, и видела только близость его зубов. Тана, не желая того, сделала шаг вперед, захваченная тем же наваждением.
– Отпусти ее, – сказал Зима, потянув Габриэля за плечо, но тот не шелохнулся.
– Может быть, нам с Полуночью стоит показать Эйдану, что такое настоящая жажда? Как это будет, если он попробует кровь? – Габриэль сладко шептал это Полуночи на ухо, как будто влюбленный. Она слегка отшатнулась, он удержал ее. Полночь казалась сбитой с толку, на ее лице появились первые признаки паники. – Я слышу, как стучит твое сердце. Оно словно раненое животное, которое хочет вырваться из клетки и бьется изломанным телом о прутья. Какую прекрасную песню оно поет!
Тана вспомнила, что Габриэль сказал ей в машине. «Нас охватывает безумие, которое можно излечить только кровью».
Он дал Эйдану своей крови – именно это он и собирался сделать, когда Тана уходила. Эйдан чувствует себя лучше – очевидно, что-то ослабило его жажду. Но это значило, что Габриэль должен быть очень голоден.
– У нас нет на это времени, – в отчаянии произнесла Тана, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, несмотря на то что нервы были напряжены до предела. – Габриэль, нужно успеть к воротам до рассвета. Может быть, придется заполнять какие-то документы. Или стоять в очереди. Здесь опасно оставаться.
Габриэль не обращал на нее внимания. Он смотрел на горло Полуночи.
– И уж точно опасно кого-то здесь убивать, – сказала Тана громче, коснувшись его руки. Раньше, когда она вела себя спокойно и делала вид, что все в порядке, это работало. Она надеялась, что сработает и теперь. – Габриэль, надо ехать. Перестань быть монстром.
Он обернулся к ней и улыбнулся, раскрутив Полночь, словно они танцевали. Зима поймал сестру и помог ей удержаться на ногах.
– Я могу подождать еще немного, – сказал Габриэль. – Совсем чуть-чуть.
– Ключи от машины! – требовательно протянула дрожащую руку Тана.
Он порылся в карманах – удивительно нормальный жест, – и церемонно положил ключи в протянутую ладонь. Тана подняла пакет с ожерельем и деньгами, лежавший там, где она его выронила, и запихнула в сумку.
– Я не всегда буду тебе подчиняться, – тихо произнес он. – Придет ночь, когда ты попросишь меня о том, чего я не смогу дать.
Тана начинала успокаиваться, но от этих слов ее снова пронзило ужасом. Подойдя к водительской двери, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь прийти в себя. Затем села и захлопнула дверь. Ее опять трясло, и она злилась на себя за это.
– Да что с этими вампирами? – пробормотал Эйдан, идя к машине. – Почему они кусают только тех, кто этого не хочет?
Полночь обиженно фыркнула:
– Он хотел меня укусить.
– Но не укусил же, – сказал Эйдан, садясь на заднее сиденье.
– Полночь, – Зима коснулся руки сестры. Его голос разнесся по парковке. – Мы не обязаны с ними ехать.
Она бросила на него ледяной взгляд.
– Больше никаких дней рождения.
Тана включила зажигание, прислушиваясь к успокаивающему реву мотора и вдохнув воздух из печки, слегка отдающий горящим пластиком. Судя по светящимся цифрам на приборной доске, был уже третий час ночи. Габриэль сел рядом с ней, Зима и Полночь с Эйданом сзади. Зима забрался в машину раньше Полуночи, чтобы сесть посередине. Он надеялся защитить сестру; как будто, когда голод вернется в полную силу, Эйдану будет не все равно, на кого наброситься. Особенно если вспомнить, что он и раньше не делал особого различия между мальчиками и девочками.
Добраться до Холодного города оказалось несложно даже без карты. Достаточно было смотреть на предупреждающие знаки. На первом, после которого Тана свернула на четырехполосную дорогу, изрытую колдобинами, значилось «15 МИЛЬ ДО ЗАКРЫТОЙ ТЕРРИТОРИИ». Они ехали мимо заброшенных промышленных зон и темных заросших пустырей, на которых виднелись остовы сгоревших машин.
Поначалу отгородили треть города, но к тому времени, когда в стене появились высокие ворота, в карантине оказалось уже не меньше половины. При строительстве Холодных городов внутри оказывалось множество обычных людей. Остальные уезжали так далеко и быстро, как только могли. Дома, мимо которых они ехали, стояли с темными окнами.
Еще через пару миль Габриэль сказал:
– Вы должны меня связать.
Тана с ужасом посмотрела на него. Руки дрогнули на руле, машина вильнула. Вампир криво улыбнулся, продемонстрировав один из клыков.
– Примерно через милю будет пропускной пункт. Если я ваш пленник, я должен выглядеть как пленник. Иначе они занервничают.
– Пропускной пункт? – наклонился вперед Эйдан. – То есть копы?
– Национальная безопасность, – пояснил Зима. – Иногда национальная гвардия. Он прав, о них писали на форумах. Они спросят, что мы тут делаем. Наверное, попытаются внушить нам, что мы не имеем права ехать дальше. Но они не могут нам помешать, это пустой треп.
Полночь подняла глаза от телефона.
– Охрана считает всех, кто хочет жить внутри, отребьем, – едко сказала она.
– Ну, о нас они этого не подумают, если с нами вампир. Они решат, что мы крутые охотники, – отозвался Эйдан.
Тана со вздохом съехала на обочину. В отдалении, за деревьями, чуть ниже по склону она заметила здание «Макдоналдса» с разбитыми окнами и стенами, исписанными граффити.
– Откуда ты узнал о пропускном пункте? – тихо спросила Полночь, наклонившись к самому плечу Габриэля.
– Готовился, – ответил он и повернулся к Тане. – Когда мы доберемся до ворот, езжай домой. Смерть миновала тебя дважды. Не играй с ней в третий раз.
– Нет, она должна ехать с нами, – Эйдан влез в промежуток между передними сиденьями. – Ты ведь с нами, правда, Тана? Ты же не отпустишь меня одного?
– Для нее за этими воротами ничего нет, – сказал Габриэль. – Ты хочешь взять ее с собой как сувенир на память о том, что был человеком? Или думаешь разделить вечное проклятие с ней, чтобы облегчить его бремя?
– Кажется, она тебе нравится, – едко заметила Полночь. – Может быть, она облегчит бремя тебе, а не ему?
Габриэль посмотрел на нее так, будто хотел протянуть руку назад и свернуть ей шею. Потом откинул голову и зловеще захохотал.
– Умная девочка. Играешь с огнем, хочешь в нем сгореть.
– Полночь! – сказал Зима сквозь стиснутые зубы.
Тана вышла из машины, захлопнув за собой дверь. Багажник был наполовину открыт: Габриэль погнул замок, когда выбирался из него на стоянке. Она принялась искать цепь под сумками Зимы и Полуночи, стараясь успокоить дыхание. Габриэль поймал ее за руку, она вскрикнула от прикосновения холодных пальцев и сделала неуверенный шаг назад. Она даже не слышала, как он выбрался из машины.
– Прости, я не хотел… – Вампир замолчал, а когда заговорил снова, его голос звучал удивительно официально. – Я не умею… я отвык держать свои мысли в порядке и, возможно, мои слова слишком неловки, чтобы подействовать на тебя, – он поднял руку и легко коснулся ее волос, так легко, что она не поняла, было ли это на самом деле. – Ты смелая. И добрая. Это легко заметить: ты решилась спасти даже такое несчастное существо, как я, только потому, что я нуждался в помощи. Ты смогла справиться со всеми ужасами этой ночи. Но этого достаточно. Что бы ни толкало тебя вперед – прошу, пожалуйста, остановись.
– Ты думаешь, что я стремлюсь умереть, – сказала Тана. – Нет. Дело не в этом.
Он покачал головой.
– Я хочу только одного – не следуй за нами в Холодный город. Ты можешь любить Эйдана и считать, что спасешь его…
Тана не сразу поняла, о чем он, но потом вспомнила, как Эйдан обнял ее за плечо, знакомя с Полночью и Зимой.
– О, нет, все совсем не так. Эйдан не мой парень. Я знаю, что он так сказал, но… – Габриэль прищурился, и Тана не могла понять выражение его лица. Она продолжила, запинаясь: – Он был моим парнем, да. Но сейчас нет. А сказал он так просто потому, что это Эйдан. – Тана заглянула в заднее стекло. Эйдан и Полночь разговаривали, Зима сидел между ними, наклонившись вперед и вставляя сигарету в слишком изящный длинный мундштук. Тана вздохнула. – Он ничего не имел в виду. Мне кажется, он считает, что «его девушка» – это что-то вроде почетного титула. Как президентов продолжают называть президентами до самой их смерти, кто бы ни сидел в Белом доме на самом деле.
