J.M. - Ад Лабрисфорта
Флэш обернулся.
У решетки стоял парень, габаритами не уступающий Рокки Костолому. Но, если в лице Рокки явно просматривалось что-то бульдожье, то этот походил, скорее, на хищную птицу. Такую ассоциацию вызывали и круглые немигающие глаза, и крючковатый орлиный нос.
- Тебе повезло, что явился так поздно. А то мы бы тоже устроили тебе горячую встречу. Ну, ничего, готовься. Встретим. Берни Оллз пообещал - значит, так и будет. - Не дожидаясь ответа, этот самый Берни Оллз удалился вглубь своей камеры.
Уэсли ничего не ответил. Только усмехнулся про себя: "Как же, стану я тратить время на подготовку к встрече с тобой".
Сейчас есть дела поважнее.
Например, раз и навсегда справиться с чувством безысходности, какое обычно испытывают, оказавшись в захлопнутой ловушке. Это ощущение вопреки доводам разума тошнотворной волной подступило к горлу в тот момент, когда Костолом запер дверь. И сделало то, чего не смог добиться Фрэнк Бонс с его побоями - нарушило отрешенность Уэсли.
Усевшись на кровать, он сосредоточил все свое внимание на том, чтобы сегодня, субботним вечером тринадцатого августа, его первым вечером в Лабрисфорте, это предательское чувство возникло в первый и последний раз. Паника и безысходность в любой ситуации - злейшие враги.
"Это просто поединок, всего лишь еще один поединок, в котором тебе предстоит участвовать. Который тебе предстоит выиграть".
Несмотря на кажущуюся сложность задачи, выполнить ее удалось. Флэш вновь обрел пошатнувшийся было самоконтроль, а заодно и уверенность, что это не сиюминутное достижение. И не ошибся. За все время пребывания в Лабрисфортской тюрьме он испытал, пожалуй, все возможные отрицательные чувства - но не отчаяние.
Отчаяние пришло позже.
Теперь же Уэсли был почти спокоен. Его не оставляла убежденность: он сможет сделать то, что не удавалось еще никому - вырваться из Лабрисфорта.
Он попытался как следует припомнить все увиденное. Мимо скольких "обитаемых" одиночек он прошел? Первая камера слева - он точно помнил - занята. Напротив нее, кажется, пустая. Во второй справа, соседней с его собственной, тоже кто-то сидит. Во второй слева - никого. В третьей слева располагается, как уже выяснилось, некий Берни Оллз. Последняя, четвертая слева камера, также заселена: кто-то там стоял у решетки, когда Флэш заходил в свое лабрисфортское "жилище". А вот последняя справа, вторая смежная с ним, не занята.
Уэсли застелил кровать и лег. Матрас оказался тощим и жестким, подушка - плоской, как блин. Когда Флэш положил на нее голову, взгляд уперся в потолок под углом почти в девяносто градусов. В таком положении распухший нос совсем заложило, пришлось дышать ртом.
В камере были исписаны не только стены, но и потолок. Еще бы - он здесь такой низкий. Встав на кровать, достать можно запросто.
Некоторые надписи выцарапаны на бетоне, некоторые намалеваны краской. Интересно, чем их делали? Ведь у его предшественников, как и у него самого, поначалу не могло быть под рукой ничего подходящего. Какая уж тут писанина, когда даже долбанной зубной щетки нет. Единственное, а оттого удивительное проявление лабрисфортской заботы - рулон туалетной бумаги на бачке унитаза.
Впрочем, что касается надписей, возможность как-нибудь исхитриться есть в любом случае. Например, отломать "язычок" бегунка от молнии на ботинке, и карябать им. Правда, наверняка заодно окарябаешь и собственные пальцы - но если очень хочется оставить о себе память, можно и потерпеть.
Света тусклой коридорной лампочки вполне хватало, чтобы прочесть надписи. Большинство из них - имена и даты вперемежку с матершиной. Встречались и более пространные изречения: "Не хочу умирать, но не могу жить", "Жизнь - дерьмо", "Билли имел всех вас, суки". Одно из самых длинных изречений гласило: "Пришедший сюда после меня - ты не задержишься здесь надолго. Следующий на очереди".
Но самой странной оказалась другая, совсем короткая надпись. Рядом с окном, на границе потолка и стены, значилось: "Ад.11". Прямо какой-то гребаный адрес. "Где вы живете?" - "Тут, недалеко, в Аду, улица Преисподняя, дом 11". Эти буквы и цифры были не накарябаны, а нарисованы, как сначала показалось Уэсли, копотью от свечки. Но копоть бывает темно-серой, а цвет надписи - ближе к ржаво-красноватому.
Интересно, что подразумевал автор?..
Ладно, не важно. Флэш повернулся на бок и закрыл глаза. Через несколько минут навалилась тяжелая дремота. Уэсли не услышал, как некоторое время спустя в другом конце коридора послышался шум. Визер вел - точнее, тащил на третий этаж полубесчувственного Кейса.
Утренние прогулки на свежем воздухе
Проснулся Флэш от громкого, режущего слух звука, похожего одновременно на звонок и на многократно усиленный скрип заржавленных дверных петель.
За клетчатым окошком уже рассвело, но не нужно было иметь часы, чтобы догадаться: час еще ранний. Позже Уэсли узнал точное время подъема в Лабрисфорте - половина седьмого.
В камере было холодно. Вода из крана текла ледяная. Стараясь унять дрожь, Флэш поплескал в лицо, потом осторожно прочистил нос от запекшихся сгустков крови.
Вновь пришла на ум вчерашняя мысль о зубной щетке. Единственной возможной, хотя и далеко не лучшей заменой оказалась полоска ткани. Ее Уэсли оторвал от серого полотенца, которое Вик накануне выдал ему вместе с постельным бельем. В отличие от формы, полотенце серым было явно не "от рождения". Но выбирать, в любом случае, не из чего.
Слишком затягивать эту пародию на умывание Флэш не стал: лужи в камере не просохнут, наверное, лет сто. Покончив с "водными процедурами", застелил кровать и уселся в ожидании дальнейших событий.
Долго ждать они не заставили.
Послышались шаги и звяканье металла. Время от времени раздавались окрики. Уэсли подошел к решетке и увидел в коридоре двух незнакомых надзирателей. Один из них держал наготове автомат, другой катил небольшую тележку, уставленную тарелками и кружками.
Дожидаясь, пока очередь дойдет до него, Флэш вернулся на кровать. Когда надзиратели остановились возле его камеры, он повернулся в их сторону и взглянул прямо в наставленное на него автоматное дуло.
Несколько секунд ничего не происходило, потом тот, что с автоматом, крикнул:
- Остолбенел, мать твою?!
- Не ори, Фил, - перебил напарника надзиратель с тележкой. - Это один из вчерашних новых.
- А, черт дери... Живо к задней стене! Такие вот у нас правила, учи, мать твою!
Уэсли выполнил приказ.
Напарник Фила отпер окошко посреди двери. С внутренней стороны к этому окошку была приделана подставка. На нее тюремщик брякнул тарелку и кружку, после чего вновь запер окно. Процессия двинулась дальше.
Посуда была пластмассовая. Взяв в руки тарелку, Флэш решил, что когда-то она, возможно, была синей или зеленой. Но теперь совершенно потеряла свой первоначальный цвет. И выглядела такой ободранной, как будто ее изо дня в день скребли толченым стеклом. Недалеко от тарелки ушла и кружка, у которой в придачу ко всему были обгрызенные края. Уэсли рискнул предположить, что блеклая жидкость, налитая в нее, должна иметь какое-то отношение к чаю.
С содержимым тарелки определиться было сложнее. Мешая его погнутой алюминиевой ложкой, Флэш долго гадал, какое происхождение имеет лабрисфортский завтрак - грязновато-серая субстанция средней гущины.
Но Уэсли ничего не ел со вчерашнего обеда в следственном изоляторе. Собравшись с духом, он отправил в рот ложку непонятного варева и сообразил, что это, кажется, перловка, разбрякшая до почти киселеобразного состояния. В приюте нередко приходилось есть перловую кашу. Но там, за стенами Лабрисфортской тюрьмы, она как будто имела какой-то другой вкус.
Минут через пять после того как Уэсли одолел последнюю ложку крупяной жижи, те же надзиратели опять прошлись по коридору и собрали посуду.
После завтрака Уэсли вновь уселся на кровать. Он пробыл в Лабрисфорте слишком мало, чтобы найти себе какое-то занятие. Сперва надо освоиться со здешним распорядком.
Иногда просто сидеть и ждать оказывается сложнее всего. Но и это нужно уметь... особенно здесь.
Несколько раз Флэш подходил к решетке. Справа была видна приоткрытая дверь в комнату надзирателей. В этой комнате над столом висели часы. Когда на них сравнялось восемь, в коридоре появились четверо надзирателей. Трое из них были Уэсли уже знакомы - Визер и те, что разносили завтрак. У них в руках были автоматы. Четвертый, обритый наголо темнокожий, держал связку ключей. Он отпер камеру. Из нее тут же вышел человек с прижатыми к затылку руками и медленно зашагал по коридору. Следом за арестантом, тыча ему в спину автоматный ствол, двинулся Фил. Потом выпустили Берни Оллза, и пришел черед Уэсли. Он вышел так же, как остальные, не давая повода к напоминанию о здешних правилах. Фил с напарником "пасли" троих подопечных, бритый и Визер выпускали следующего заключенного.
![Алан Эйкборн - Дверь в смежную комнату [=Тайна двери отеля «Риган»]](/uploads/posts/books/228832/228832.jpg)
