Грэм Джойс - Темная сестра
Это снова был черный дрозд. Он вылетел через открытое слуховое окно.
11
Де Санг ждал Мэгги. Его секретарша сказала ей, что можно войти. Мэгги распахнула дверь и увидела, что седовласый психолог лежит на ковре животом вниз, надувая щеки и медленно продвигаясь по полу брассом. Сэм тоже надувал щеки, радостно «плывя» рядом с Де Сангом.
— Давайте с нами, — предложил Де Санг. — Мы тут соревнуемся, кто медленнее доплывет на ту сторону.
— До острова! — выкрикнул Сэм, сделав паузу между вдохами.
— Я и хотел сказать — до острова.
Сэм развлекался напропалую. Возможно, Мэгги и присоединилась бы к ним, но она специально надела новую юбку, чтобы поехать за сыном.
— Не хочу промокнуть. — сказала она.
Поскольку Де Санг оставался на полу, Мэгги решила сесть.
— Ну как, сумели подобрать ключ к его характеру? — спросила она, грызя ноготь.
— Нет. — глотая воздух, ответил доктор. — Мы просто играем.
Мэгги закинула ногу на ногу и оглядела кабинет. На стене висел диплом серого цвета, почти целиком заслоненный множеством детских рисунков в ярких, радужных тонах.
— И вот так вам удается войти к ним в доверие?
Она честно пыталась быть дружелюбной.
Де Санг гримасничал, точно какое-то существо за стеклом аквариума.
— Нет. Просто играем.
— Нельзя говорить! — крикнул Сэм.
Де Санг дополз до стены и встал.
— Я выиграл, следовательно, я проиграл, — объявил он мальчику, — Пора домой.
— НЕТ! — завопил Сэм.
— Капитан Крюк, — сказал доктор.
Мальчик с задумчивым видом разглядывал ковер на полу.
— Плыви из комнаты и возьми свою куртку.
Сэм выполнил команду и «поплыл» в приемную. Де Санг, раскрасневшийся от усилий, примостился на краю стола, чтобы немного «обсохнуть».
— Отличное упражнение, — заметил он.
Наблюдая, как Сэм «выплывает» из кабинета, Мэгги не смогла удержаться от смеха. Потом она снова стала серьезной.
— Итак, вы мне можете объяснить, почему он хотел броситься через перила?
— Понятия не имею. А вы? — с улыбкой спросил Де Санг.
— Сколько мы вам платим?
— Порядочно. Надеюсь, я этого стою. Кто такой мистер Эш?
— Хозяин магазина. Это он успел подхватить Сэма. Эш спас ему жизнь.
Доктор поглядел на Мэгги.
— Но романа у меня с ним нет.
— Бог ты мой. Разве я такое предполагал?
— Нет, но вы посмотрели на меня. Таким, знаете ли, психологическим взглядом.
— В таком случае надо мне быть осторожнее.
Теперь пришла очередь Мэгги смотреть на него испытующе. Она вгляделась в его изборожденное морщинами лицо. Что ж, он сумел обратить свою неказистость в достоинство, думала Мэгги, и хотя бы по этой причине она все-таки может питать к нему симпатию.
— Наше с вами общение началось не на той ноте, не правда ли, мистер Де Санг? В конце концов, мы оба хотим одного и того же.
— И мы уже делаем успехи, — с улыбкой сказал доктор.
Алекс отказался ехать на прогулку по Уигстон-Хит. День выдался ветреный, и он предпочел свернуться калачиком на диване перед телевизором, прихлебывая из банки лагер. Мэгги выдала детям шапки и шарфы, прихватила Пятнашку, и они отправились на встречу с Эшем в условленное место. Когда они туда добрались, он ждал их в машине — один. Его жена, как он объяснил, неважно себя чувствует и решила остаться дома. Мэгги пожалела, что не оставила детей с Алексом.
Уигстон-Хит — продуваемая всеми ветрами вересковая пустошь, где местами виднелись чахлые кусты и обнажения горных пород, обретших под воздействием ветра и времени зловещие формы. Доисторический кромлех, получивший прозвище Танцующие Дамы, располагался на возвышении в центре пустоши, а на небольшом расстоянии, слегка наклоняясь по направлению ветра, особняком стоял большой камень Уигстон, от которого и пошло название всей пустоши. Он напоминал одинокий сломанный зуб. Мэгги и Эш зашагали в сторону кромлеха.
Ветер пронизывал до костей, резал, как коса. У Мэгги даже уши заболели. Пожалуй, только Пятнашка неплохо себя чувствовала: она бежала впереди, обнюхивая тропу. Мэгги рассказала Эшу о Де Санге.
— Похоже, он только и делает, что играет с Сэмом.
— И что же?
— А то, что я и сама могла бы играть с ним.
— Так почему же вы этого не делаете?
Мэгги задумалась.
Дети носились по кромлеху, пытаясь прыгать с камня на камень. У одного из древних мегалитов Пятнашка задрала ногу.
— А что это? — спросила Эми.
— Кромлех. Каменный круг.
Девочка вздохнула так, словно ее мать была идиоткой.
— Но для чего он?
— Это тайна, — ответил Эш. — Временами гораздо интереснее не знать ответа. Тогда эта вещь может быть чем угодно.
Такое объяснение тоже не произвело на Эми большого впечатления.
— Ладно, расскажу тебе легенду. Жили-были девять дам. Как-то раз, в летнюю ночь, они танцевали здесь обнаженными. Один чародей наложил на них заклятье — если солнце взойдет, пока дамы еще будут танцевать, они превратятся в камень. Ночь оказалась такой короткой, что заклятие застало их врасплох. Но танцующие дамы были так прекрасны, что чародей не смог отвести от них глаз и тоже превратился в камень. — Эш показал на одинокий камень, стоящий поодаль. — Вот и он.
Эми пересчитала камни кромлеха. Их количество подтверждало рассказ Эша. Она подошла к отдельно стоящему камню.
— Такое объяснение ей больше по нраву, — заметила Мэгги.
— Но тогда все становится менее таинственным, не находите?
— Уверена, что здесь есть глубокий смысл.
— Конечно. Я тоже в этом уверен.
Они сели в машину Эша и принялись за бутерброды, запивая их чаем из термоса.
— Надеюсь, вы не забыли принести мне дневник? — спросила Мэгги. Эта мысль не покидала ее в течение всего дня.
— Нет, не забыл. — Эш достал его из бардачка. — И я хочу вам кое-что показать.
Он открыл страницу, которая была почти пуста, если не считать нескольких названий трав, записанных в самом верху.
— Что вы видите?
Мэгги взяла дневник и поднесла его к окну. Не увидев ничего особенного, она пожала плечами.
— Смотрите.
Эш взял у нее тетрадь и прижал свою ладонь к нижней части страницы. Минуту спустя он убрал руку, и стало заметно, что половина страницы исписана карандашом, хотя и очень блекло и почти неразборчиво.
— Но как это?
— Думаю, здесь какой-то фокус с карандашным графитом и химическими реактивами. На одних страницах ей удалось сделать записи невидимыми, на других — не очень.
— Теперь понятно, почему я все время нахожу новые тексты на страницах, которые просматривала раньше.
— Видимо, кое-что вы сумели разглядеть просто потому, что дневник лежал в теплом и влажном месте или же вы оставляли его раскрытым на свету. Так или иначе, вы найдете там больше, чем думали.
— А вы прочитали его целиком?
— Для этого у меня было слишком мало времени. Я как раз собирался попросить... Хотя, наверное, вы захотите скорее получить его назад — особенно после того, как я показал вам этот маленький фокус.
— Да уж наверное, — пробормотала Мэгги, успевшая погрузиться в скрытый прежде текст.
— Будьте осторожны, — сказал Эш, — Штука сильная.
— Да.
Будьте осторожны.
Почему же я так напугана? Я ведь очень предусмотрительна.
Может, я боюсь А.? Или боюсь этого ремесла, что соблазняет меня? Все мои мысли ему посвящены. И хотя у меня полно других дел, я всегда думаю о ремесле, только о ремесле и возвращаюсь к нему, и когда мне открывается столько чудесных вещей, разве я могу иначе? Чудесные вещи, так и громоздятся одна на другую.
И если я могу делать добро с их помощью, это самое лучшее.
Но А. мучит меня и говорит, что я играю и не верна избранному пути. Почему я позволяю ей так обращаться со мной? Зачем слушаю? Но она говорит, что я еще не достигла развилки на своем пути, а это предстоит каждому, как говорит А. Потом она льстит мне и уверяет, что я должна подойти к развилке в начале моего пути, потому что я такая и разэтакая. Ведь именно на развилке я должна принять РЕШЕНИЕ.
Улучив несколько спокойных минут, Мэгги читала и перечитывала новые страницы дневника, которые показал ей Эш. Рецептов мазей и притираний, равно как и списков целебных растений, было множество, но куда притягательнее казались излияния автора о дурных предчувствиях и ее странные отношения с неведомой А. Мэгги не понимала значения этих абзацев, полных тревоги и раздражения, но ощущала, что в какой-то степени они обращены и к ней. Временами они казались эхом ее собственных сомнений, и все же, подобно автору дневника, она чувствовала непреодолимый соблазн в открывающихся ей тайнах, спрятанных между строк.
От некоторых абзацев у нее учащалось сердцебиение.
