Виктория Альварес - Твоё имя после дождя
Воцарилась полная тишина. Август, Александр и Лайнел, молча, переглянулись. Слова Оливера потрясли их и заставили посмотреть на всю историю под совершенно новым углом.
— Боже мой, — пробормотал слегка побледневший Август. — В твоих словах есть смысл. Построить поверх разрушенного, поверх уничтоженного…
Прежде, чем он смог продолжить, Лайнел подскочил к той стене часовни, у которой стоял алтарь. Остальные трое наблюдали, как он внимательнейшим образом осматривает стены и пол.
— Он покрыт каменными плитами, но они совершенно не похожи на могильные, — бубнил он. — Нет ни надписей, ни изображений гербов. Рос Уиверн мне рассказывал, что члены клана О’Лэри покоятся в церкви Киркёрлинга…
— Никогда не видел, чтобы ты разговаривал сам с собой, — сказал Август. — Что ты делаешь?
— Свою работу, ваше преподобие. Пытаюсь вырвать у земли ее секреты. Хотя на этот раз лучше спросить у камней, — ответил Лайнел, задирая голову, чтобы исследовать верхнюю часть стены. — Не было никакого смысла извлекать ее из места заточения, чтобы перезахоронить здесь, под этими плитами, — продолжил он. — Когда замуровывали людей, то оставляли их стоя. Их замуровывали меж двух параллельных стен, чтобы они погибали там от голода и недостатка кислорода. В этом случае, возможно, что…
Он развернулся и начал методично обстукивать двумя руками стену за спиной. Не достигнув желаемого результата, он продолжил изучать западную стену, вернулся обратно, бесцеремонно отодвинул в сторону Оливера и обстучал восточную. Он довольно долго изучал стены сверху до низу и, наконец. воскликнул: «Ага!»
— Что ты нашел? — поинтересовался Август. — Там что-то есть?
— Должно быть. Посмотрите сами, — Лайнел трижды постучал по стене позади алтаря. — Здесь звук глухой, слышите? А вот там… — он снова подошел к западной стене, постучал и все поняли, что он имел в виду — звук был совершенно другим. — За этой стеной — пустота.
Август ослабил галстук.
— Это… это то, о чем я думаю? Ты думаешь, что там, внутри…
— Есть только один способ проверить это, — объявил Лайнел и отошел от стены к гробу Рианнон. К всеобщему удивлению друзей, особенно Александра, он задул свечи на одном из подсвечников и сбросил их на пол, превратив канделябр в подобие оружия.
— Какого черта ты делаешь, Лайнел Леннокс? — возмутился Александр.
— Сделай одолжение, не богохульствуй при покойнике, — парировал Лайнел, жестом убирая с дороги Оливера и Августа. — Мне жаль, что мы вынуждены делать это так… так грубо. Надеюсь, мисс Стирлинг не придет прямо сейчас оказать дань уважения Рианнон. Ее патрону точно не понравится причиняемый его собственности ущерб.
Первый удар по стене оказался таким оглушающим, что Август заткнул уши. К счастью, спальня Эйлиш находилась в противоположном конце Маор Кладейш, да еще и несколькими этажами ниже, а Мод и мисс Стирлинг находились рядом с ней. Закусив губу от усердия, Лайнел нанес второй удар, третий и под беспокойными взглядами приятелей продолжал до тех пор, пока подсвечник не пробил дыру в каменной кладке. Как он и предполагал, стена не была цельной, за ней была пустота. Оливер вскрикнул от нетерпения, когда Лайнел отступил назад, восстанавливая дыхание и рассматривая нечто, открывшееся его взору.
— Voilà (дело сделано, — фр.), — удовлетворенно произнес он. Друзья подошли ближе, широко распахнув глаза. — Идите же сюда и помогите мне. Я не могу все делать один!
Вчетвером они стали оттаскивать отвалившиеся от ударов Лайнела куски камней в сторону, освобождая открывшуюся дыру, едва насчитывающую полметра в глубину. Наконец, в пролом можно было заглянуть, но царивший в часовне полумрак не позволял что-либо разглядеть. Александр, бросив извиняющийся за нарушение ее покоя взгляд на Рианнон, взял второй канделябр и поднес его поближе, чтобы рассмотреть содержимое ниши.
Все затаили дыхание. Внутри был кто-то, прислонившийся к стене часовни. Когда Александр вытянул руку, чтобы свечи осветили пространство между стенами, они увидели человека, от которого остались лишь кости: покрытый вековой пылью скелет с поднятыми вверх руками и почти от времени отвалившимся черепом, на котором виднелись остатки обесцвеченных волос.
Оливер нервно сглотнул, Александр и Август потрясенно молчали. Лайнел опытным движением запустил руку в проем и взял прядь волос, которая в свое время была темной и все еще была заплетена в косу. Локон рассыпался прямо в руках.
— Ничего удивительного: ему около восьмиста лет, — прокомментировал он. — Чего я не понимаю, так это почему до сих пор никому не пришло в голову изучить эту часть часовни. Я убежден, что некоторые потомки Кейрана О’Лэхари интересовались где замурована Фионнуала.
— У нас нет доказательств, что это именно она, — предупредил Август.
— Это она, — заверил его Александр. Он опустил подсвечник, чтобы все могли увидеть нижнюю часть скелета. — Взгляните на тазовые кости. Это женщина, родившая незадолго до того, как ее замуровали. И она держит руки над головой, — он снова поднял свечи, — потому что ее заковали в кандалы, чтобы она не могла бить в стену кулаками.
Что-то заставило его замолчать. Что-то потревожило пламя горящих свечей и заставило мужчин молча обернуться. И на этот раз они не увидели ее, но в этом не было необходимости: та, которую они искали все это время, находилась прямо перед ними. Она молча наблюдала за обнаружением ее тела так, чтобы никто не заметил ее присутствия. Но теперь ее голос звучал совсем не так, как перед смертью Рианнон несколько часов назад в саду. Сейчас он был почти счастливым… она словно прощалась. Будто, наконец, поняла, что ее миссия в Маор Кладейш завершена и теперь она может уйти в иной мир, полный света, где ждали ее потомки.
Прежде, чем они попытались обратиться к ней, голос Фионнуалы мало помалу утих. Англичане услышали за спиной какой-то звук. Обернувшись, они увидели, что кости скелета обратились в прах, оставив после себя лишь прикованные к стене кандалы.
Глава 40
На следующий день, в четыре часа молчаливая процессия покинула Маор Кладейш, чтобы сопроводить Рианнон Бин И Лэри в последний путь по Киркёрлингу. Работники похоронного бюро ждали у ворот замка, чтобы понести ее на своих плечах. Одетая в черное Эйлиш шла за гробом, прикрывая тонкой черной вуалью лицо, на котором все еще виднелся след от камня миссис Эш. Никто не смог убедить девушку поберечь себя и остаться в постели. Ее кожа казалась бледнее, чем белые цветы, которые она прижимала к груди, ухватившись за локоть Оливера. Александр, Август и Лайнел, молча, шли следом, беззвучно рыдающая Мод, завершала шествие.
Мисс Стирлинг принесла свои соболезнования во время обеда и извинилась за то, что не могла присутствовать на погребении. Корабль в Англию отплывал в девять вечера, и ей следовало поторопиться, чтобы не опоздать на последующие пересадочные рейсы во Францию и Венгрию.
Без сомнения, мисс Стирлинг была бы удивлена, узнав, что кроме англичан никто не присоединился к процессии. Даже священник опоздал к моменту их прибытия на кладбище, и они наблюдали, как он поспешно приближается с противоположного конца кладбища. По его словам, буквально четверть часа назад в нижней части кладбища хоронили Джемиму, в той же могиле, в которой несколько лет назад упокоились останки ее матери, Марэд.
— Поэтому не пришел никто из соседей, — попытался извиниться святой отец. — Если бы не это печальное совпадение, то я уверен, что все они были бы здесь, с вами.
— Разумеется, именно это они бы и сделали, — тихо сказал Лайнел так, чтобы его услышали только Александр и Август. — Должно быть, они собираются устроить вечеринку в честь того, что они, наконец, избавились от всех О’Лэри. Проклятые невежды…
Когда гробовщики собрались открыть замок. висящий на склепе О’Лэри, послышались торопливые шаги — это был Моран, семейный адвокат, который, получив письмо о смерти Рианнон, тут же примчался из Дублина.
— Это такая трагедия! — бормотал он, пока священнослужитель орошал святой водой крышку гроба, украшенную бронзовым распятием. Он все еще не мог поверить в происходящее. — Поистине, судьба жестока по отношению к некоторым семьям. Сначала арест мисс Эйлиш и попытка повешения, теперь смерть ее несчастной матери… Видел бы все это Кормак О’Лэри!
Александр предпочел не рассказывать, что Кормак О’Лэри не был бы так удивлен происходящим. Во всяком случае, после того, как узнал о том, что произошло в его клане восемьсот лет назад. Один из гробовщиков распахнул тяжелые бронзовые двери склепа и, вернувшись к остальным, внес гроб с телом Рианнон внутрь. Для нее было предназначено место рядом с супругом, но никто, кроме четырех англичан и Эйлиш не знал, что надпись на надгробной плите не соответствовала истине. Там будет похоронена не одна женщина, а две.
