Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
— Кому и знать, как не Мэтью, — заметил Маркус. — Он единственный великий магистр в истории ордена, уходивший в отставку.
— Дважды уходивший, — уточнил Мэтью.
— К чертям протокол. — Хэмиш грохнул кулаком по столу. — Выйдите все, кроме Натаниэля, Мэтью и Маркуса. Пожалуйста, — спохватившись, добавил он.
— С чего это? — заартачилась Сара.
— Вы тоже останьтесь, — пораздумав, разрешил Хэмиш.
Впятером они затворились в столовой до конца дня. Один раз измотанный Хэмиш выглянул и попросил сделать сандвичи — печенья, сказал он, давно уже нет.
— Неужели только мне одной кажется, что мужчины там курят сигары и говорят о политике? — Я старалась отвлечься, чередуя старые фильмы с телепрограммой, Эм и Софи вязали, Мириам решала задачу из книги «Дьявольски заковыристое судоку», делая на полях пометки.
— Что ты там пишешь, Мириам? — спросила Софи.
— Считаю очки.
— Ну и кто же выигрывает? — Я позавидовала острому вампирскому слуху.
— Они составляют планы военных действий. Кто из них выигрывает, Мэтью или Хэмиш, судить пока рано. Маркус и Натаниэль тоже предложили кое-что ценное, Сара отстаивает свою точку зрения.
Уже стемнело, и мы с Эм готовили обед, когда совещание наконец завершилось. Натаниэль и Софи тихо разговаривали в семейной, Мэтью поцеловал меня и сказал:
— Мне надо сделать пару звонков. — Его напряженное лицо не вязалось с мягкостью тона. Видя, как он устал, я решила повременить с вопросами и ответила:
— Да, конечно. Не торопись, с обедом мы не меньше часа провозимся.
Он поцеловал меня еще раз, покрепче, и вышел через заднюю дверь.
Сара устремилась следом, чтобы стрельнуть у него сигаретку.
— Мне надо выпить, — простонала она на ходу.
В клубах Сариного дыма я едва различала Мэтью, идущего через сад к хмелевому амбару. К моей шее прикоснулся взгляд Хэмиша.
— Вы уже совсем поправились? — спросил он.
— А вы как думаете? — Хэмиш с самого начала не скрывал своей неприязни ко мне — ну и я не стану с ним церемониться.
Мы оба видели белый блик в темноте — Мэтью запустил руку в волосы и скрылся в амбаре.
«Тигр, о тигр, светло горящий / В глубине полночной чащи», — процитировал Хэмиш из Блейка.[74] — Эти стихи мне всегда напоминают о нем.
Отложив нож, я повернулась к нему.
— Что у вас на уме, Хэмиш?
— Вы уверены в нем, Диана?
Эм вытерла руки фартуком и вышла, грустно посмотрев на меня.
— Да. — Я смотрела ему прямо в глаза, стараясь передать, что доверяю Мэтью всецело.
Хэмиш спокойно кивнул.
— Я все думал, останетесь ли вы с ним, узнав, кто он есть, — но вы, похоже, не боитесь держать тигра за хвост.
Я молча взяла нож и принялась резать овощи.
— Будьте осторожны, — придержал мою руку Хэмиш. — Там, куда вы отправитесь, Мэтью станет совсем другим.
— Ничего подобного. Мой Мэтью останется точно таким же.
— Ошибаетесь.
Хэмиш знал Мэтью гораздо дольше, чем я, а содержимое саквояжа просветило его относительно времени и места нашего назначения. Я знала только, что мы должны перейти в прошлое до 1976 года — туда, где Мэтью играл с кем-то в шахматы.
Хэмиш вышел на крыльцо к Саре — в небо теперь поднимались два дымовых столба.
— Как там, порядок? — спросила я вернувшуюся к станку Эм. Мириам, Маркус, Натаниэль и Софи дружно смотрели телевизор в семейной.
— Да. А ты как?
— Отлично. — Я всматривалась в темный сад, поджидая Мэтью.
ГЛАВА 41
Накануне Хэллоуина у меня начался мандраж.
— Что-то я нервничаю, — сказала я Мэтью еще утром, в постели.
Он отложил книгу и обнял меня.
— Знаю. Ты нервничала еще до того, как открыла глаза.
В доме уже кипела бурная деятельность. Принтер в кабинете Сары выплевывал одну страницу за другой, телевизор бубнил, работающая на износ сушилка жалобно подвывала. Сара и Эм, судя по аромату, пили далеко не первую чашку кофе, в одной из спален гудел фен.
— Мы проспали дольше всех? — Я попыталась успокоить трепыхающийся желудок.
— Похоже на то, — с улыбкой и тенью беспокойства ответил Мэтью.
Сара внизу жарила яичницу согласно индивидуальным заказам, Эм доставала из духовки противни с кексами, Натаниэль брал готовые изделия и запихивал в рот целиком.
— Где Хэмиш? — спросил Мэтью.
— В кабинете, работает с принтером. — Сара бросила на него долгий взгляд и вернулась к своей сковородке.
Маркус оторвался от скрэбла, прихватил горсть орехов и вышел пройтись с отцом. Запах печеного исторг у него стон неутолимого желания.
— Что, собственно, происходит? — спросила я.
— Хэмиш играет в юриста, — ответила Софи, намазывая кекс маслом. — Готовит бумаги на подпись.
Немного позже он созвал всех в столовую, куда мы явились с кружками и стаканами. Хэмиш, судя по его виду, совсем не спал. На столе рядом с аккуратными стопками печатных страниц лежали палочки черного воска и две печати Рыцарей Лазаря, большая и малая. Сердце у меня ушло в пятки и подскочило к горлу.
— Можно садиться? — Эм налила Хэмишу кружку из свежезаваренного кофейника.
— Спасибо, Эм. — Хэмиш указал мне и Мэтью два стула, которые поместил во главе стола. — Вчера, — начал он, взяв в руки первую стопку, — мы столкнулись с некоторыми практическими вопросами, вытекающими из сложившейся ситуации.
Я снова уставилась на печати.
— Поменьше официоза, Хэмиш, будь так любезен. — Ладонь Мэтью легла мне на спину.
Хэмиш сердито посмотрел на него и стал продолжать:
— В Хэллоуин Диана и Мэтью, как и планировалось, отправятся в прошлое. Все прочие распоряжения, данные Мэтью кому бы то ни было, отменяются. — Этот пункт доставил Хэмишу особое удовольствие. — Мы согласились, что нам всем будет лучше… исчезнуть на некоторое время и продолжить свою прежнюю жизнь. Эта доверенность, Диана, — Хэмиш положил передо мной документ, — дает право мне или другому сенешалю Рыцарей Лазаря действовать от вашего имени.
Доверенность придавала нашему абстрактному путешествию пугающую реальность.
Мэтью достал из кармана авторучку.
Я кое-как накарябала подпись не привыкшим ко мне пером. Мэтью плюхнул на лист черную кляксу и приложил свою личную печать.
— Еще вам нужно подписать два письма, — продолжал Хэмиш. — Одно уведомляет организаторов конференции, что доклад прочесть вы не сможете. Другое, где вы просите об отпуске по состоянию здоровья, подпишет также ваш врач, доктор Маркус Уитмор. Если к апрелю вы не вернетесь, я перешлю его в Йель.
Я подписала то и другое дрожащей рукой, прощаясь с двадцать первым столетием.
Хэмиш, явно собираясь с духом, взялся за край стола.
— Мы не можем знать, когда Диана и Мэтью вернутся к нам. — Он не сказал «вернутся ли», но это витало в воздухе. — Если кто-то из де Клермонов отправляется в долгое путешествие, в мои обязанности входит привести в порядок его дела. Диана, например, не оставила завещания.
— Да мне и завещать нечего… машины, и той нет.
— Это не совсем так, верно, Мэтью?
— Дай-ка мне, — сказал мой муж. Хэмиш вручил ему объемистый документ. — Я составил это, когда последний раз ездил в Оксфорд.
— Еще до Ла Пьера, — вспомнила я.
Мэтью кивнул.
— Это, можно сказать, наш брачный контракт. Согласно ему, к тебе переходит треть моего состояния — даже в том случае, если ты уйдешь от меня.
Он так решил еще до приезда домой, до того, как мы, по вампирским обычаям, заключили союз на всю жизнь.
— Я никогда тебя не оставлю, и твоего состояния мне не надо.
— Ты даже не знаешь, что сюда входит. — Мэтью подвинул контракт ко мне.
Входило туда столько, что глаза разбегались. Ошеломительные денежные суммы, дом в центре Лондона, квартира в Париже, вилла в окрестностях Рима, Олд-Лодж, дом в Иерусалиме, недвижимость в других городах от Венеции до Севильи, самолеты, автомобили…
— У меня есть постоянная работа, и ни в чем этом я не нуждаюсь. — Я отодвинула документ.
— Тем не менее это твое, — ворчливо заметил Мэтью.
Хэмиш, дав мне немного опомниться, взорвал следующую бомбу.
— Итак, вы единственная наследница Мэтью, а после смерти Сары вам отойдет ее дом — при условии, что Эмили сможет в нем жить. Как видите, вам есть чем распорядиться, и мне нужно знать как.
— Не хочу говорить об этом. — Воспоминания о Сату и Жюльет были еще свежи, смерть затаилась где-то совсем близко. Я встала, но Мэтью удержал меня за руку.
— Ты должна, mon coeur. Не надо обременять этим Сару и Маркуса.
Я опять села и задумалась, как мне поступить с баснословным богатством и ветхим фермерским домом.
— Я хочу поделить все поровну между нашими детьми. Это подразумевает всех детей Мэтью, вампирских и биологических — тех, кого он создал сам, и тех, которые могут родиться у него от меня. Им же после Эмили достанется и дом Бишопов.
