Софья Ролдугина - Пикантный кофе с имбирём
«Сколько же здесь похожих костюмов! Одних пиратов штук шесть. Да уж, фантазией высший свет не блещет».
Так или иначе, мысль, что леди в белом, подобных мне, почти не было, грела душу.
«А в черно-красном пришли многие. Конечно, ведь это были цвета Эрдингов, а нарядиться королем ушедшей эпохи — самое простое, что может прийти в голову. Но так Крысолов может легко затеряться среди десятков похожих на него мужчин…»
Я прикусила губу. Щеки у меня горели.
«Вот любопытно… он действительно сумеет меня найти? Даже здесь?»
Думать об этом было волнительно. И совершенно безопасно — ведь вряд ли наш невинный флирт имел бы шанс на продолжение в будущем. Крысолов, скорее всего, либо иностранец, не знающий аксонских традиций и не ведающий, что творит, либо молодой повеса. И в том, и в другом случае не след мне общаться с ним. Cейчас, на маскараде в ночь Сошествия, мы все можем почувствовать себя немного свободней, поддаться очарованию воображения и ненадолго поверить в сказку — хоть бы и в сказку о судьбе и о любви с первого взгляда.
Украдкой вздохнув, я прикрыла глаза.
«Река» — контрданс, который намеренно разделяет партнеров. За весь танец мы с Крысоловом едва ли с минуту продержались за руки, да и смотрели по большей части в разные стороны. И то моя голова наполнилась сладким дурманом. А ведь вальс — это те же объятия, только в движении. Неприлично близко друг к другу…
Крысолов укутан тайной; о нем известно лишь то, что у него теплые руки, вкрадчивый голос с изменчивым акцентом и тысяча таинственных историй в рукаве. В последний раз сказки мне рассказывала леди Милдред, лет десять назад, но это было совсем… другое.
Я будто сама оказалась в сказке с запутанным сюжетом.
«Крысолов выручил меня из затруднительного положения, а я рассердилась на него за какую-то оговорку в романтически-бессмысленном стиле, и сбежала. А теперь стою здесь, брошенная собственным женихом. Нет, конечно, грех жаловаться, у дяди Рэйвена ведь работа…»
У меня вырывался еще один вздох.
Да, это правильно. Развлечения развлечениями, но нужно помнить о том, что и Эллис, и дядя Рэйвен здесь по делу, а значит я должна держаться от них в стороне, если хочу по-настоящему отдохнуть и — что уж отпираться — поддаться романтическому наваждению.
Отчего-то мне вспомнился вдруг Лайзо — та самая наша первая встреча, когда он, босой, нахальный, ошеломительно прекрасный, заявился наниматься мне в водители. Тогда я, помнится, тоже была очарована. Но волшебство момента исчезло, стоило мне только понять, что Лайзо — авантюрист, мошенник и обманщик, сын Зельды-гадалки из ужасного и порочного Смоки Халлоу.
Так же и здесь. Крысолов будет завораживать меня лишь до тех пор, пока он останется только именем из легенды и образом, придуманным мной самой.
— Ну, хватит мучать себя, Гинни, — пробормотала я под нос и вздрогнула — до того похоже на Милдред это получилось. — Можно ведь помечтать одну ночь. В конце концов, сегодня Сошествие. Должно же хоть какое-то чудо снизойти и в мою жизнь.
Я открыла глаза, вновь уставилась вниз — и ахнула.
Там определенно происходило что-то странное.
Двое мужчин — один наряженный слугой, другой в костюме гвардейца — пытались вывести из зала какую-то невысокую пухленькую даму в необъятном розовом платье. За ними семенил высокий, далеко не молодой щеголь в военном мундире и причитал, заламывая руки. Откуда-то сбоку к ним проталкивался через толпу Эллис…
Музыка смолкла.
А потом шум зала перекрыл испуганный, хриплый, искаженный простонародным говорком… но все же определенно женский голос:
— М-лорды, прощенья прошу! Э, я ж не сама в этакое вляпалась! Он, вот он меня, дуру, притащил, с него и спрос!
У меня внутри как струна оборвалась. Все, что я чувствовала — ядовитый звон и легкость во всем теле.
Неужели Фаулер ошибся, а я подвела невиновную женщину?
Между тем, внизу стала собираться толпа любопытных.
— А-а-а, чуяла ж моя душенька, что ничего доброго-то из этого не выйдет! — в сердцах ляпнула дама в розовом, отчего-то ужасно напомнив мне Магду, и обернулась к щеголю в военном мундире, уперев руки в бока: — Вот же шельмец, плут продувной, старый пройдоха! Думал, этаких-то людей сумеешь за нос водить? Сколько ж я из-за тебя, дурачищи, натерпелась! А наобещал-то с три короба… Винище, мол, с пузыречками, кура печеная в этих, как их… ахфанасах… — тирада начала перемежаться всхлипами. — Пустоплет, балабон, трепач великий, пустомеля… Тьфу на тебя, окаянного… Да провались ты со своими подарками… Ишь ты, прынцессу себе нашел…
Рыдая уже в полный голос, женщина стянула шляпу с густой вуалью и впихнула ее в руки ошарашенному щеголю.
— Н-но М-мими…
— Сам ты «Мими», олух старый! — «Мими», оказавшаяся очень симпатичной блондинкой, пусть и слегка полноватой, протяжно шмыгнула носом и расплакалась с удвоенной силой. — Дура-а-а-ак…
Толпа заволновалась. Осуждающие, взволнованные, удивленные шепотки становились все громче. Эллис, как и другие, заинтересованно тянул шею, делая вид, что он тут якобы ни при чем и такой же простой свидетель скандала, как и остальные. Мужчина в костюме гвардейца все настойчивей тянул даму в розовом прочь, к выходу, а щеголь в мундире только рот разевал, как лягушка, издавая странные звуки:
— М-м… А-а…
Выглядел он при этом так, будто вот-вот лишится чувств.
Я поймала себя на мысли, что если еще немного постою здесь, вслушиваясь в обрывки загадочных разговоров — то сигану от любопытства прямо через перила, добавив дяде Рэйвену хлопот.
— Нет уж, так не пойдет, — азартно прошептала я и, подобрав юбки, побежала к галерее и лестницам с неподобающей леди поспешностью.
Впрочем, рядом все равно не было никого, кто мог бы оценить мой экстравагантный поступок.
Паркет скользил под ногами, ступени выворачивались из-под ног, углы так и норовили коварно стукнуть по оттопыренному локтю… Но как я ни торопилась, Особая Служба оказалась быстрее. Увы, дело свое «осы» знали прекрасно. К тому времени как мне удалось добраться до места событий, скандальную пару уже вывели из зала прочь. Распорядитель бала уговаривал гостей вернуться к прежним занятиям, и толпа постепенно распадалась на маленькие, но оживленно беседующие компании по пять-шесть человек.
Эллис обнаружился не сразу. Понадобилось с четверть часа, не меньше, чтобы разыскать его. К своему удивлению, я нашла детектива… беседующим с миссис О'Дрисколл. Женщина явно была недовольна, но от его общества избавиться не спешила.
Заметив меня, Эллис сделал знак рукой — мол, подождите — и через несколько минут подошел сам.
— Ну, Виржиния, — начал он, едва сдерживая смех. — Угадайте, что здесь только что произошло.
— Понятия не имею об этом, — честно призналась я.
— Задержание особо опасной преступницы — кухарки, обманом проведенной на королевский бал, и ее престарелого обожателя! — торжественно объявил Эллис и все-таки расхохотался. — Ох, Виржиния, видели бы вы их рожи! Маркиз, к сожалению, лишил меня удовольствия наблюдать его постную физиономию, но мне и остальных хватило с избытком. Давно я так не развлекался…
Мне стало немного обидно за дядю Рэйвена, частично по моей вине попавшего в неловкое положение, но я предпочла оставить недовольство при себе, спросив вместо этого:
— Так значит, эта женщина была кухаркой?
— Почему была? Она и есть кухарка, — вяло взмахнул рукой Эллис, отсмеявшись. На его несдержанное поведение никто не обращал внимания: все вокруг и так были изрядно взбудоражены пикантным происшествием. — Точнее даже, помощница кухарки. Зовут ее Мэри Суит, работает она в доме своего поклонника уже года четыре, и последние месяцев шесть у них великая любовь , — язвительно протянул детектив. — Не скажу, что эта самая Мэри красавица. Хотя с другой стороны — голубоглазая, курносенькая, волосы ничего так, бюст очень даже… — он осекся и взглянул на меня исподлобья, но я сделала вид, что ничего предосудительного в его речи не заметила. — Словом, я понимаю, что могло привлечь сэра Ива Сэнка к такой особе, пусть и сам предпочитаю более… гм, интеллектуальный тип красоты.
— Какой-какой? — от неожиданности я рассмеялась.
Не то чтобы меня удивил сам факт, что Эллис знает такие слова. В конце концов, он был весьма образованным человеком. Но вот пристрастиями детектива я почему-то искренне заинтересовалась.
— Ну, чтобы в глазах был ум, а не только небесная чистота, — хмыкнул Эллис. — Просто красивая женщина — мила, но красивая и умная — неотразима, особенно если сама она себе в этом не отдает отчета, — с видом завзятого ловеласа изрек он, а потом вздохнул грустно. — Впрочем, это я так, теоретизирую впустую, не обращайте внимания. Ну, а что касается истории наших влюбленных голубков, то тут ничего интересного. Эта Мэри — «Мими», как называл ее сэр Сэнк — оказалась девицей небольшого ума, зато принципиальной. Уж как он не обхаживал ее, она, наученная матерью, ни за что не соглашалась подарить ему что-то больше целомудренного поцелуя в щечку. Вот старый пройдоха и решил одурманить ее воистину королевским подарком, проведя на бал для избранных. Но, увы, бедняжка Мэри попалась под руку вам — и, разумеется, «осам».
