Елена Усачева - Остров кошмаров
Обзор книги Елена Усачева - Остров кошмаров
Елена Усачева
Остров кошмаров
Глава первая
Честное купеческое слово
Телефонный звонок раздался неожиданно.
Это нормально. Ты тоскуешь, не зная, чем себя занять, поглядываешь на сотовый, надеешься, что тебя кто-нибудь отвлечет, что-нибудь предложит, куда-нибудь позовет.
И вот он звенит — саундтрек из сериала «Шерлок»: сначала раскатистая дробь, словно в дверь стучат, потом вступает оркестр и набирает, набирает обороты. Ты вздрагиваешь, морщишься, мысленно ругаешься, что от работы оторвали. Хотя работа давным-давно не идет. Не день и не два не идет, а целый месяц стоит. Если бы курсор на экране компьютера мог покрыться пылью — мой бы давно это сделал.
О чем я? А! Звонок! Номер телефона незнаком, но вот он второй раз пробегает перед глазами назойливыми цифрами, и я понимаю, что звонят из издательства.
— Здравствуйте, Елена!
Голос у редактора Даши мягкий, но в конце каждого слова она словно заставляет все звуки выпрямиться, отдать честь и замаршировать по Красной площади. Глаза у нее еще огромные такие…
— Здравствуйте! Рада слышать!
— Вы когда к нам собираетесь заехать?
— Зачем? — быстро спрашиваю я.
Я не боюсь ходить в издательство. Это милое место стоит на солнечной полянке, вокруг прыгают зайчики. И если не заглядывать в подвалы, не слышать погребальный звон цепей и вздохов привидений, оставшихся от невинно убиенных авторов, то вернуться оттуда можно в целости и сохранности.
— Подпишем договор. А еще у нас для вас есть заманчивое предложение.
Когда Даша произносит «заманчивое», я почему-то вновь вспоминаю подвалы и печальных привидений. С чего? Я и в подвалах-то там никогда не была, и привидений не видела, но вот представляется же.
— А что дают?
Я смотрела на мигающий курсор компьютера. Надо как-то оправдать себя и свое нежелание выходить из дома. Например, тем, что я работаю. А то пошлют опять в библиотеку на другом конце города, куда от метро три дня на оленях.
— Мы предлагаем вам поехать на Кубу.
В этот раз в голосе Даши не было и намека на строгость. Она выдохнула волшебное слово «Куба», и я уже представила качающиеся пальмы, Че Гевару в берете и кубики льда, облепленные пузырьками воздуха, плавающие в «Пинья коладе».
— Что мы будем там делать? — Я и сама не заметила, как заговорила вкрадчиво. — Вампиров ловить?
Повисла пауза. Я почувствовала неловкость. Всегда казалось, что «Вампиры в Гаване» — это первый мультфильм, который надо показывать детям. Я своему уже показала… А Даша, как выясняется, не видела.
— Если привезете парочку, будет хорошо, — отозвалась редактор. — Но помимо этого мы бы хотели, чтобы вы стали участником книжной выставки…
Это был первый заказ, который я получила, собираясь в заокеанскую поездку.
Жил-был купец, было у него три дочери. Снарядил корабль он в дальние страны: товар продать, мир посмотреть. Позвал дочерей и спрашивает: «Дочери мои любимые! Что вам привезти из стран дальних, земель заморских?»
Тут дочери развернулись во всю ширь своей фантазии. Одна затребовала головной убор, вторая — платье ниже колена, а третья — Аленький цветочек. На поверку вышло, что третья была самая умная. Не знаю, что она там перед сном жевала, но странное желание с цветочком превратилось во вполне нормальное осуществление плана «Хочу замуж». Первые две дочери тоже замуж хотели, для этого красивые наряды и просили, но не вышло. Лучше надо желания продумывать!
Новые времена рождают новые сказки. Например, такие. Жила-была писательница, был у нее ноутбук, любимый редактор и сын Глеб. Собралась она в заморское путешествие и стала спрашивать, кому что привезти. Любимый редактор захотел вампира, любимый сын…
— Чупакабру!
Ноги задрал на стену, длинными волосами почесывает ворс ковра, тельце пребывает в состоянии покоя на диване.
— Кого?
Кофта сама вывалилась из моих рук. От удивления. Упала удачно, чаду на лицо. Он не заметил, настолько был воодушевлен грядущими подарками.
— Зверь. Полезный, — ответил.
Кофта полетела в неизведанные дали. Я остановилась, уперев руки в бока. Наверное, в перевернутом виде мое лицо было не столь грозно, каким должно было быть. А должно быть страшнее, чем Иван Грозный в моменты ярости.
— А чего? — Ребенок совершил кувырок, но за кофтой не торопился. — Аквариумные рыбки для тетки, попугай говорящий для бабушки, у тебя есть я. А у меня?
— А у тебя есть тараканы в башке! — возмутилась я слишком медленному перемещению наследника по комнате.
— А у меня будет чупакабра. — Глеб пополз в угол за кофтой. — Она небольшая, можно в прихожей держать…
— И кормить кровью неродившихся младенцев?
— Она пьет кровь овец и коз. — Глаза широко распахнутые, карие, взмахивает длинными ресницами, взгляд невинен. — В голодное время будем подкармливать собаками.
— А если она съест попугая?
Попугай Желтухин чирикнул, подтверждая свое нежелание быть съеденным, и стал быстро наговаривать все известные ему слова — цену себе набивал:
— Желтухин! Глеб придет! Привет! Как дела? Орел!
— Нового купим, — не оценил таланты своего желтокрылого друга Глеб.
— Тебя нового купим? — уточнила я, закрывая чемодан.
— Лучше меня нет! — сообщил Глеб, падая на диван.
— Это точно, — прошептала я.
Чупакабру ему подавай! Вот ведь дети пошли! Раньше им достаточно было жвачки и бутылки кока-колы, а теперь монстры их не пугают.
— Между прочим, чупакабра водится в Пуэрто-Рико, а не на Кубе, — блеснула я своими знаниями.
— Мама! У тебя устаревшие сведения! Пуэрто-Рико — это Большие Антильские острова. Туда же входит Куба! Они соседи! Ты хотя бы поинтересовалась, куда летишь.
Я удивилась. Даже восхитилась. Но ненадолго. Гениальность моего ребенка всегда имеет причину. И я ее нашла. Карта. Я действительно смотрела, где находится Куба, кто у нее соседи. По карте смотрела. Эта карта сейчас лежала на полу, а Глеб делал вид, что они с ней находятся в разном временном континууме.
— Так!
Я перестала метаться по комнате. Занятие бесполезное, ничего, кроме хаоса, не создает.
— Будет тебе чупакабра! Потом не пугайся. Покупка обмену и возврату не подлежит.
— Кто? Я?
Для своих десяти лет Глеб долговяз и тощ. Вес небольшой, но когда на вас прыгают с дивана, то надо тридцать килограмм умножить на силу разбега, а потом добавить скорость свободного падения.
— Ни за что!
Глеб прыгнул. Я отошла в сторону. Грохот свалившегося на пол тела напомнил мне о том, что соседка давненько не приходила жаловаться, что у нее штукатурка сыпется и люстра качается.
— Мама, — простонал Глеб, поворачиваясь на спину.
— Добавлю к чупакабре шоколадку, — пообещала я, отступая к двери.
— Кому-то вампира привезешь, а мне достанется всего-навсего шоколадка и облезлый койот, — жал из себя слезу Глеб.
Он пытался ползти за мной. Оглушенный падениями, с отбитыми коленями, вывихнутым плечом… Дергано полз, тянул ко мне дрожащую окровавленную руку.
— Мама, — простонал сын.
Про окровавленную это я переборщила.
Я прищурилась. Я поджала губы. Я честно пыталась не рассмеяться.
— Грязная манипуляция, — прокомментировала я актерские таланты сына.
— А чего?
Он тут же перестал извиваться на ковре (если бы на полу, прибежала бы тетка и убила бы, а на ковре тепло, на ковре можно).
— Убедительно ведь было!
Я покачала головой и потянула из-под вешалки сапоги.
В России февраль, в России морозы, снег по пояс и ветродуй. А на Кубе ранняя осень, плюс двадцать пять, на море появляются португальские кораблики — страшно обжигающие голубые медузы с длинными щупальцами. Однажды они стали убийцами в одном из рассказов Конан Дойля о Шерлоке Холмсе. Может, медузу привезти? Поселить в аквариуме, пускай гуппёшками питается, а то их расплодилось тут…
— Ну и ладно. — Глеб бодро вскочил, нахлобучил на меня меховую шапку. — Ты там осторожней с чупакаброй, она кусается.
— Это может быть он, — буркнула я, влезая в тяжелую дубленку. — Слушай, а шкуркой ее привезти нельзя? Обязательно живьем? Места меньше бы заняла.
Глеб снова изобразил страдание на лице, подпустил в глаза слезу, шмыгнул носом.
— Они тушками не перевозятся, — сообщил он мне секретную информацию. — Только живьем.
— Это мы еще посмотрим, — проворчала я, размышляя, в кого ребенок вырос таким Актером Актеровичем. Вроде бы все в семье нормальные люди. Разве только я выбиваюсь, бедная, несчастная, ползу с чемоданом через сугробы. Кто бы пожалел?
Гудок машины вырвал меня из размышлений о собственной судьбе.
— Далеко шагаешь? Я тут.
Мой приятель Коля, вероятно, в детстве не слушался маму, отказывался от каши и много лазил по подвалам. Всем известно, что только при таких условиях дети плохо растут. Коля невысок, взгляд его лукав, на щеках хитрые ямочки. И, что важно, кашу он ненавидит. Хлеб с маслом тоже. Ест колбасу, что отвратительно сказывается на росте ввысь. Только вширь.
