Ольга Куно - Голос моей души
– Не удержалась она, – проворчал Андре, и я почувствовала, что он больше не сердится. Второй ключ с легкостью скользнул в замочную скважину, отпирая дверь квартиры. – Не понимаю, какие дела могут быть у покойницы. Кроме как лежать в гробу в белых тапочках и поддерживать благообразное выражение лица.
Он зажег лампу и подошел к кровати. Мое тело лежало так, как я его оставила. Можно было подумать, что девушка спит.
– Это противоядие? – спросил Андре, кивая на оставленный мною напиток.
– Да, – тихо ответила я, чувствуя, как вся недавняя эйфория и уверенность сходят на нет.
Стало страшно. Безумно страшно, что сейчас ничего не получится. План не подействует, и противоядие не выведет меня из стазиса. Страх, который я все это время отгоняла всеми доступными способами, теперь нагнал меня и схватил своими стальными щупальцами, отыгрываясь за столь неуважительное отношение.
Судя по лицу Андре, усталому и осунувшемуся, он сейчас испытывал похожие чувства.
– Его уже можно принимать? – уточнил он.
– Да, – с трудом выговорила я. – А может быть, сначала изнасилование в извращенной форме?
Момент истины безумно хотелось оттянуть.
– В другой раз, – разочаровал меня Андре.
Он сел на кровать и, осторожно подняв мне голову, понемногу влил в рот противоядие. Ощущение складывалось такое, будто на меня он сердит, а на ту, лежащую без движения, девушку – ничуть.
Мы ждали. Ничего не происходило.
– Противоядию нужно время, чтобы подействовать? – спросил Андре.
– Да, – напряженно ответила я.
– Ты это знаешь или просто предполагаешь?
– Просто предполагаю.
Минуты тянулись, неспешно распиливая одно за другим волокна натянувшихся нервов. Ничего не менялось. Ничего не происходило. Что же будет, если противоядие так и не подействует? Стазис перейдет во вторую стадию? А потом? Придется опять покупать лекарства и ждать?
Когда я почти окончательно уверилась в том, что расчеты оказались неверны и противоядие не возымеет эффекта, меня потянуло вниз, а потом сознание помутилось…
– Эрта! Эрта!
Андре тряс меня за плечо, и я с трудом разлепила глаза. После чего резко вскочила. Голова сразу же закружилась, но Андре успел меня придержать. Это все ерунда. Мелочи жизни. Главное, раз кружится голова, значит, я все-таки жива.
– Хочешь пить? – спросил Андре, видя, как я устало откинулась на подушки, приложив пальцы к вискам.
И, не дожидаясь ответа, налил мне воды. Я немного отхлебнула, приняв кубок дрожащими руками. Вода была холодной, и это помогло разогнать все еще охватывавшую меня пелену сна. Все-таки снотворное продолжало действовать. А потом я прижалась лицом к груди Андре и разрыдалась. Громко, бурно, по-детски, без стеснения, с крупными слезами, катящимися по щекам.
Тут бы ему и отыграться, но он, ясное дело, так не поступил.
– Больше никогда так не делай, – прошептал он, прижимая меня к себе.
До изнасилования в извращенной форме дело не дошло. Невозможно изнасиловать женщину, которая ничего не имеет против.
Глава 27
А я вернусь к тебе сказать –
Ты предо мной изрядно грешен,
Так искупи хотя бы малую часть.
…
И мне нисколько тебя не жаль,
В моей крови закипает сталь.
В моей душе скалят зубы страсть и порок,
А боль танцует стаей пестрых сорок.
Я впервые оказалась в королевском дворце после своего тюремного заключения. И теперь внимательно осматривалась из-под скрывающей лицо вуали. Здесь все было как всегда – и одновременно неуловимым образом иначе. То же убранство, те же декорации. По большей части те же слуги; небольшая текучка в среде лакеев, камердинеров и горничных не в счет, это обычное дело для дворца. Но атмосфера изменилась. И изменения в среде придворных оказались очень значительными. Теперь их можно было с легкостью разделить на две основные группы: люди альт Ратгора и люди, далекие от политики, чьи амбиции лежат в совершенно иных сферах. Такие, как маркиза Эльванте. Впрочем, последней на приеме не оказалось. Вроде бы как она осталась дома по причине расшалившихся нервов. Правда, краем уха я уловила разговор, что лечить нервы маркизе помогает некий барон.
Поскольку я опасалась, что приемный зал может охраняться при помощи развеивающих заклинания чар, изменять внешность магическим способом мы не стали. Вместо этого воспользовались услугами сотрудничавших с подпольщиками специалистов. Парики, у Андре – накладная борода, у меня – основательный макияж и вуаль, каковые весьма удачно успели войти в моду. И приглашение на имя Артура Делла, позволявшее ему привести с собой одну спутницу. Все складывалось вполне удачно.
В ушах у меня висели две крупные круглые сережки. Одна из них, та, что на мочке правого уха, совершенно обычная. А вот вторая, левая, являлась замаскированным связничком. Причем не обычным, а позволявшим держать связь одновременно с несколькими людьми. Другой такой связничок был спрятан в густой шевелюре парика Андре, а еще несколько – у подпольщиков, расположившихся сейчас поблизости от дворца. Кто непосредственно за оградой, кто во дворе, а один человек даже нашел способ проникнуть внутрь здания и смешаться с многочисленными слугами.
Связнички новой модели успешно разработал Игнасио, проявив при этом немалый талант изобретателя. А помогла ему в этом Мелани. Девушка не обладала магическими способностями, но, как оказалось, всегда любила точные науки. Даже в монастыре она нередко прокручивала в голове различные формулы, что стало чуть ли не единственной ниточкой, связывавшей ее с прежней жизнью. Поскольку за такое увлечение мать настоятельница по головке бы не погладила, записывать вычисления было рискованно, и потому девушка научилась производить чрезвычайно сложные подсчеты в уме. И ее способности очень пригодились в работе Игнасио.
И вот теперь мы имели возможность опробовать результат в деле. Правда, некоторые из нас подошли к этой задаче чересчур творчески…
– Первый! Первый! Я четвертый! Доложите, как обстановка, – зазвучал у меня в ухе знакомый голос.
– Что за черт? – не замедлил вмешаться другой голос. – Это я четвертый! Ты не четвертый!
– Да? – бодро откликнулся первый голос. – Значит, я перепутал. Я не четвертый, я первый. Тогда докладываю: обстановка нормальная. Все спокойно!
– Это не ты первый, это я первый! – сердито прошипел еще один. – Это у меня обстановка нормальная!
– А у меня? – спросил первый голос, заваривший всю эту кашу.
– А у тебя сейчас запахнет жареным! – пригрозил другой. – Вито, помолчи, твой номер шестнадцатый.
– У нас строжайший запрет – не использовать в разговоре имен! – возмутился Вито. – Рональд, как тебе не стыдно?!
– Четвертый! Четвертый! – зашептал Рональд через несколько секунд. – Ты меня слышишь?
– Четвертый здесь! – последовал ответ. – Слышу нормально!
– Возникло важное дело. У тебя самая удобная позиция. Стукни Вито по шее и скажи, что это от меня!
В ухе стали раздаваться какие-то невнятные звуки.
– Эй, там, прекратите немедленно, – процедила сквозь зубы я, отходя к окну. – Вито, перестань всех путать.
– Есть перестать путать!
На некоторое время жужжание в ухе прекратилось. Но не надолго. Мы с Андре успели пригубить вино и немного присмотреться к гостям, когда в связничке снова послышался голос Вито, на этот раз звучавший серьезно и даже взволнованно:
– Первый! Полная готовность! Смотри внимательно! Сейчас пройдет мимо тебя!
– Кто? – насторожился первый.
– Блондинка, высокая, в голубом платье, – принялся перечислять приметы Вито.
– Так, вижу ее, – конспиративно зашептал первый. – И что?
– Какого размера у нее грудь – четвертого или пятого?
Дальше мой связничок покраснел, потому что в него выматерились несколько человек одновременно. Нас с Андре удержало исключительно присутствие на приеме знатных гостей.
– Я уже начинаю жалеть, что придумала эту идею, – пожаловалась своему спутнику я. – Что с ними делать? Уволить? Так они у нас вроде и не работе…
– Ничего, привыкнут к новой игрушке и успокоятся, – абсолютно спокойно заметил Андре.
– Мне бы твою уверенность, – проворчала я.
– Даже не сомневайся. – Он, подбадривая меня, дотронулся до локтя. – У меня есть опыт руководства такими ребятами.
– Четвертый! Четвертый! – неугомонно вещал между тем связничок. – Слушай анекдот! Бежит тушканчик по степи…
– Вито! – резко оборвала я, буквально-таки высунувшись для этой цели в окно. Андре даже придержал меня сзади, испугавшись, что я вылечу наружу. – Немедленно прекрати использовать служебное имущество не по назначению! Услышу еще одно слово не по существу – превращу в ящерицу и оторву хвост.
