Ольга Куно - Голос моей души
Андре и остальные приготовились к встрече. Я отметила их передвижение краем глаза, не выпуская из поля зрения мать настоятельницу. Та, в свою очередь, смотрела на меня, на сей раз безошибочно определив своего главного противника. А потом с ее пальцев сорвалась молния.
Яркий свет, направленный в мою сторону, на мгновение расколол мир на две половины. Я встретила молнию легким движением пальцев, заставив ее погаснуть в шаге от себя. Ответных действий предпринимать не стала, просто застыла в ожидании, следя за действиями противницы. А вы по-настоящему сильны, мать Либелия. Что же, посмотрим, кто кого.
Пожалуй, учитывая, как серьезно обернулась наша авантюра с освобождением Антонии, мне следовало бы испугаться. Настоятельница могла оказаться мне не по зубам. Но вместо этого меня охватил азарт. Ну что ж, Кейра-Эрта, настал момент проверить, чего ты теперь стоишь.
Очередную молнию я перехватила с не меньшей легкостью, чем предыдущую. Только на этот раз не погасила ее, а отбросила назад. Попасть в настоятельницу не пыталась, просто продемонстрировала, что шутить со мной не стоит, не то я тоже могу оскалить зубы. Мать Либелия мой посыл поняла, но отступить не отступила. Наоборот, перешла к более радикальным мерам.
На сей раз вместо молнии на меня устремился огромный валун. Обычным зрением его было не различить – так, разве что немного смазывается картина перед глазами в том месте, где катится камень. Впрочем, в темноте и этот эффект пропадает. Однако я видела валун другим зрением, которое фиксировало колебания психомагической энергии, чувствовала, как вибрирует под его мощью земля, как тяжелеет по мере его приближения воздух. Неотрывно глядя перед собой, парадоксальным образом наладив визуальный контакт с невидимым предметом, я стала концентрировать собственную энергию. И за долю секунды до того, как валун должен был меня раздавить, выпустила ее на свободу.
Камень рассыпался передо мной незримой пылью. Вопросительно изогнув брови, я устремила взгляд на настоятельницу. Продолжим или, может быть, объявим перемирие? Но нет, в ее планы входили исключительно военные действия. Ей доверили содержание под стражей Антонии Сафэйра, и она должна была выполнить задачу или по меньшей мере не выпустить девочку живой. Не знаю, что пообещали монахине за такую услугу, но ее в любом случае можно было понять. Альт Ратгор точно не простит такого упущения.
Настоятельница не отступилась, однако сменила тактику. Я удивилась, увидев, как с ее пальцев сорвалась очередная молния, уж коли ей захотелось поразить мое воображение разнообразием приемов. И слишком поздно поняла, в чем подвох. Как оказалось, молния была лишь отвлекающим маневром. Сконцентрировавшись на отражении удара, я пропустила другие чары, выпущенные монахиней почти одновременно с первыми и теперь коснувшиеся моего тела. Прозрачная, но от того не менее крепкая, веревка, сотканная из самого воздуха, мгновенно опутала меня, намертво привязав руки к туловищу. Я инстинктивно дернулась, пытаясь высвободиться, но теперь, когда чары достигли цели, это было бесполезно. На губах настоятельницы заиграла победоносная улыбка.
Я успела выбросить перед собой пелену защиты от магического воздействия, но Либелию это нисколько не расстроило. Она и не собиралась на меня нападать. Ее план заключался в другом. Сейчас, когда я была нейтрализована и наконец-то перестала путаться под ногами, настоятельница намеревалась разделаться с остальными. С теми, кто не был способен противостоять магической атаке. Ну а потом, никуда не спеша, она нашла бы способ разобраться и со мной.
Все так, мать настоятельница. Все так. Ты в общем-то правильно рассчитала. Не учла лишь одного: меня уже убивали. И, что немаловажно, убивали успешно. А это дает мне теперь преимущества, о которых ты не догадываешься.
На этот раз Либелия использовала для атаки воду. Огромная широкая волна покатилась от ее ног, по мере продвижения набирая силу и мощь. Добравшись до меня, она должна была разбиться о сотканную защиту и, разделившись на две половины, продолжать двигаться дальше, чтобы в конечном итоге накрыть с головой моих друзей. Связанная по рукам, я не смогла бы их защитить.
Я и не пыталась шевелить руками. Лишь мысленно представила нерушимую стену, которая простирается справа и слева от моего собственного щита. Почувствовала, как эта стена разрастается, увеличивается в размерах, и вместе с ней мысленно скользнула сперва на восток, затем на запад. И вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как торжество на лице настоятельницы сменяется удивлением, которое, в свою очередь, постепенно переходит в ужас. Поскольку пущенная ею волна, достигнув носков моих туфель, остановилась и, не сумев преодолеть преграду, обессиленно застыла у моих ног.
Да, мать Либелия, ты совершенно права: маги нуждаются в помощи рук, чтобы выпустить психомагическую энергию за пределы собственного тела. Но я за долгое время привыкла существовать вне тела и перемещаться в пространстве, не прибегая к его помощи. И потому теперь мне ничего не стоит направлять энергию ментально. Для того чтобы я не могла использовать магию, следовало не связывать мне руки, а ударить по темени. Ты не виновата в том, что этого не знала. Но теперь извини.
Временно опавшая волна, прильнувшая к земле наподобие приготовившейся к прыжку кошке, вновь поднялась во всей своей мощи. Одновременно я нашла маленькую петельку, неосторожно оставленную монахиней в сплетенной из воздушной материи веревке, и аккуратно за нее потянула. Нитка за ниткой, петля за петлей, и вскоре веревка ослабла, а затем и вовсе исчезла. Волна же, напротив, поднималась все выше и выше, с каждой секундой обретая все большую материальность. Настоятельница отшатнулась, с нескрываемым страхом следя за тем, как ее собственные чары оборачиваются против нее. Прости, но ты напросилась сама. Резко выдохнув воздух, я отправила волну обратно, в направлении монахини. Мощная водная пелена устремилась вперед с удвоенной силой, сметая все на своем пути, вырывая из земли траву, швыряя перед собой попадающиеся по дороге камни. Она без труда разрушила защиту, созданную собственной недавней хозяйкой, и ударила в монастырскую стену, оставляя в ней огромную брешь. После чего спала, впитываясь в землю и воздух. А я развернулась и двинулась навстречу своим спутникам, успевшим к этому моменту благополучно выиграть собственную битву.
Глава 24
В молчании дней
Сонной жизни кумиры
Уходят стремительной
Горной рекой.
Мы будем сильней
За границами мира –
Мы пленом земным
Заслужили покой.
– Ну как?
Я отступила на шаг и, сложив руки на груди, посмотрела на отражение Тони в зеркале.
Девочка поджала губы и наморщила носик.
– Что-то не так, – констатировала она, критически изучая свой новый облик.
Между прочим, уже третий из тех, что я пробовала для нее создать.
– Что именно? – деловито осведомилась я.
Мой взгляд скользнул по приятному круглому лицу, голубым глазам и золотистым кудрям.
– Мм… Брови какие-то… слишком густые, – вынесла свой вердикт Тони.
– Ну и что, что густые? – удивился Андре, присутствовавший при разговоре. – Да, твои настоящие брови тоньше, так нам того и надо. Чтобы ты была не похожа на себя и никто не смог тебя опознать.
Девушка подняла к потолку страдальческий взгляд.
– Андре, ее беспокоит не узнаваемость, – терпеливо объяснила я.
– А что? – нахмурился он. – Для чего мы меняем ей внешность?
– Для чего бы ни меняли, – улыбнулась я. – Ей просто не нравится, как она сейчас выглядит. Она считает образ недостаточно красивым.
– Недостаточно красивым? – изумленно переспросил Андре.
Тони энергично кивнула.
– Любопытно. – Брови Андре сдвинулись к переносице, а голос зазвучал немного громче. – И кому же ты так сильно хочешь понравиться?
Девушка как-то подозрительно быстро отвела взгляд. Так-так-так, и что это значит? Ответ, скорее всего, лежит на поверхности. Мне сразу вспомнилось, как Вито помогал ей вскочить в седло, а впоследствии – спешиться, как уступил свой плащ на время нашего короткого привала и как Тони смеялась над шутками неунывающего шатена. М-да, любопытно, как бы отреагировал на такое откровение Андре. Впрочем, нелюбопытно, это и так понятно. Беднягу Вито ожидала бы скорая и безжалостная расправа. Так что, пожалуй, будет лучше держать мои умозаключения при себе. Так я сберегу нервы всем троим – и Андре, и Тони, и Вито. А следовательно, и себе самой. Кроме того, признаться откровенно, в увлечении Антонии был и мой интерес. Еще прежде, слушая рассказы Андре, я предположила, что юная герцогиня вполне может питать слабость к своему молодому и обаятельному опекуну. Для девушки ее возраста это было бы более чем естественно. И я опасалась, что рано или поздно это повлечет за собой кое-какие проблемы. Поэтому то обстоятельство, что внимание Антонии переключилось на другого мужчину, представлялось мне вполне удачным. Конечно, следовало удостовериться, что Вито не воспользуется ситуацией и не позволит себе ничего лишнего. Но за этим не так уж и сложно проследить.
