Ева Никольская - Чужая невеста. Тайна подземелий
– Йен, а что они делают? Мяса пытаются добыть, да? – спросила я, продолжая стоять рядом со своим нордом и смотреть сквозь промежутки между каменными кольями на мужчин, препарирующих тушу монстра.
– Мясо кризлов не лучший выбор для нас, – спокойно пояснил таман, продолжая машинально водить рукой по моим плечам и спине. – Вчерашние грызуны куда больше похожи на лесную дичь, к которой мы все привыкли.
– Тогда зачем они пытаются расковырять ему брюхо? – гладя по голове ткнувшегося мне мордой в плечо Рыжа, сказала я.
– Чтобы, если повезет, достать кристалл, – ответил рыжий, чуть сильнее прижав меня к себе. Я подняла голову и посмотрела на него. Он – на меня… И время снова остановилось.
– Эй, ри! Хватит уже обжиматься со своей мышкой. Подойди лучше, помоги, – разрушил очарование момента окрик вредного сая.
– Хочешь посмотреть, как добываются самые дорогие кристаллы в Лэфандрии? – даже не повернув головы на зов нашего предводителя, спросил у меня Йен. Я радостно кивнула, не в силах сдержать улыбку. – Не самое приятное зрелище, – предупредил мужчина и улыбнулся в ответ.
– После того что я только что видела, уверена: хуже быть уже не может, – легкомысленно отмахнулась я.
Ошиблась, может! Когда каменный панцирь мертвой твари разрубают киркой, когда кровь бежит ручьями, заливая все вокруг, кода вместе с красно-синими внутренностями наружу вываливаются похожие на месячные эмбрионы «мешочки» и в них начинают жадно копаться вооруженные ножами руки, – это хуже. Гораздо хуже, чем схватка. Потому что от этого скручивает желудок и завтрак просится наружу.
Так что сам момент извлечения красных кристаллов я так и не увидела. В это время я обнималась с Рыжиком, прикладываясь к фляге Надьи, и бормотала то ли ей, то ли коту, то ли самой себе, что на фиг такие драгоценности. А потом, спалив то, что можно было спалить у несчастного «червя», мы отправились к подземной реке: пополнять запасы питьевой воды и мыться.
Возле подземной реки
Их было целых два, и каждый величиной с крупную горошину. Тщательно отмытые, они лежали на широкой ладони норда, словно сотканные из крови и света алмазы. Не бриллианты с идеальной огранкой, но и не просто необработанные кристаллы. Уж не знаю, что там за химические процессы шли в организме кризла, но выглядели камни, зародившиеся в его внутренностях, очень эффектно. Неудивительно, что они так ценились в этом мире.
– Нравятся? – спросил Керр-сай, чуть пошевелив рукой, отчего подсвеченные элементалями сокровища заиграли бликами, становясь еще краше. Они завораживали, притягивали взгляд, ими хотелось любоваться, но… не настолько, чтобы терять из-за них голову. Поэтому, пожав плечами, я ответила:
– Симпатично. – И отошла к Надье, которая готовила бутерброды из остатков взятой из Стортхэма еды.
Хлеб за время пути успел порядком зачерстветь, зато сыр, оставленный на ночь среди холодных камней, совсем не испортился. Вяленое мясо трогать не хотели, храня его на крайний случай. Вечером же мужчины планировали снова пойти на охоту, чтобы обеспечить и нам, и керсам полноценный ужин. От этой мысли мне было неспокойно. Ведь новый уровень Итировых подземелий уже не казался таким спокойным, как предыдущий. Утешало одно: норды опытные охотники, которые не раз спускались в эти каменные дебри и… всегда возвращались домой. Значит, все будет хорошо и сейчас. Будет… Ведь правда же?
– Симпатично? И это все, что ты можешь сказать? – Керр-сай, сверкая свежими ссадинами на своей слишком уж довольной для пострадавшего физиономии, шел следом. – Иллера, мать твою! Я тебе главное сокровище нашего мира показываю, а ты даже рассмотреть его толком не хочешь! – немного обиженно воскликнул он.
– Показывай кому-нибудь другому, а? – попросила я, не оборачиваясь. – Еванне вон, а то она загрустила что-то совсем. А нам с Надьей некогда, – начиная помогать вивьере, отрезала я. Та лишь чуть улыбнулась, протягивая мне продукты.
По сути, особой помощи девушке не требовалось, но и отказываться от моей компании она не стала, прекрасно видя, что я пытаюсь избавиться от чересчур навязчивого внимания нашего предводителя. Если честно, то он достал! Пока Йен с Миртом и их элементали проделывали в каменном берегу каналы, чтобы вывести воду в отдельную пещеру и устроить там две безопасные купальни с подогревом, Керр упорно донимал меня. То вопросами про «навигатор», который ничего нового не показывал, то этими дурацкими кристаллами, едва не ставшими причиной гибели обоих нордов. Да чем угодно! И я уже искренне жалела, что его, как потерпевшего, не стали нагружать работой. Безделье на Керра действовало плохо. Вернее, плохо от него было мне.
– Ил-л-л-лера, – растягивая мое новое имя, промурлыкал темноволосый. – А хочешь, я подарю тебе кулон с красным кристаллом?
У меня чуть нож из рук не выпал от такого предложения. Покрепче сжав пальцами деревянную рукоять, я медленно развернулась к стоящему за плечом мужчине и, машинально махнув вооруженной рукой, проговорила:
– Уйди по-хорошему, а? Дари драгоценности другим лэфам. А от меня просто отстань.
– Хочешь сказать, что ты особенная? – прищурился темноволосый, смахнув со лба слипшуюся от пота и крови челку. – Все бабы падки на дорогие украшения, – со знанием дела заявил он. – Верно, Надья?
– Я бы не отказалась, ага, – кивнула шатенка, продолжая возиться с продуктами, разложенными по куску ткани, покрывавшему каменную плиту. – Подаришь кулончик, а? Керрюш? – хитро улыбнувшись, спросила она. – В счет будущих свиданий.
– Перебьешься, – беззлобно усмехнулся он. – Твои походные тарифы обговорены заранее. Или ты весь будущий год собралась меня ублажать, дорогуша? Боюсь, мне требуется разнообразие.
Лично я бы на такие заявления обиделась, вивьера же только отмахнулась и продолжила готовить.
– Принеси воды, Керр-сай, – несколько резче, чем хотела, попросила я. – Надо вскипятить чаю к бутербродам.
Девушек к реке не пускали. Ибо темная вода, чуть подсвеченная все той же вездесущей плесенью, разрисовавшей каменные стены пещер, таила в себе много сюрпризов. И далеко не все из них были безобидными.
– И камни спрячь, – сказал подходящий к нам Илис. – А то еще потеряешь то, ради чего всех нас чуть не угробил.
– Он не теряет, он раздаривает, – сдала Керра вивьера.
– Общее имущество? – Темные брови красноволосого норда взлетели вверх.
– Еще и общее?! – возмутилась я, хмуро глянув на темноволосого. – Ну ты, Керр… слов нет! – И замолчала, отвернувшись. А потом, не выдержав, снова заговорила: – Так это что сейчас было? Очередная проверка на вшивость, что ли? А на деле ты ничего дарить мне не собирался?
– А тебя это так задевает, мышка? – нагло улыбаясь, поинтересовался меченый гад.
– Меня бесит в тебе многое, – сказала я серьезно и вновь вернулась к своему занятию. – Но ложь особенно.
– А если я не лгал? Если мне по карману выкупить красный кристалл у общины для своей аманты? – чуть наклонившись ко мне со спины, вкрадчиво полюбопытствовал он. Мужское дыхание обожгло острый кончик уха, которое неприязненно дернулось, когда я отстранилась от норда.
– Своей аманте, – выделив интонацией первое слово, раздраженно отозвалась я, – и делай такие подарки. А от меня отстань.
– Ну и дура! – неожиданно зло рявкнул мужчина и, взяв котелок, пошел к реке.
– Хм, – глядя ему в спину, хмыкнул Илис. – А ведь он правда мог бы выкупить кристалл, если б захотел. Только раньше никому ничего похожего не предлагал. Ты уверена, что не хочешь…
– От Керр-сая я хочу одного, – перебив красноволосого, сказала я, – чтобы он начал относиться ко мне наконец как к невесте своего друга, а не как к дешевой шлюхе, готовой променять доверие любимого мужчины на всякую сверкающую мишуру. – И тут же смущенно пробормотала: – Прости, Надья. Я не имела в виду…
– Да ладно, – усмехнулась та. – К тому же лично я о-о-очень дорогая шлюха. Ведь кроме меня с мечеными в подземелья никто не ходит.
– Любимого? – Проклятье! И почему у нордов такой хороший слух, а? – Значит, любимого, да? – язвительно переспросил Керр, помахивая пустым котелком. – Любишь жениха, Иллера? А которого из двоих?
– Сам знаешь, которого, – пробурчала я, подозревая, что этот тип если не услышит, то прочтет по губам.
– А он-то тебя любит? – Неприятная ухмылочка искривила его губы.
Мне очень хотелось ответить «да» и я даже открыла рот, чтобы уверенно произнести это короткое, но веское слово. И… закрыла его снова. Потому что как-то вдруг осознала, что за пару недель нашей почти семейной жизни мой рыжий Медведь ни разу не признался мне в любви. Он называл меня своей девочкой, Лерой, Лерочкой, милой, ненаглядной, единственной и… ни разу любимой. Сердце неприятно царапнуло, руки дрогнули, а довольный достигнутым эффектом сай, насвистывая какой-то мотивчик, зашагал дальше.
