Ольга Куно - Голос моей души
Я внимательно рассматривала подпольщика. Из всех черт хитринка во взгляде бросалась в глаза в первую очередь. Невысокий, крепкого телосложения, с взъерошенными русыми волосами. Черты лица чуть крупноватые, но не лишают мужчину привлекательности, возможно, за счет обаятельной улыбки и красивых глаз – насыщенного карего цвета, с зеленоватым ореолом вокруг самых зрачков. И все с той же хитринкой. Н-да, на прощелыгу он походил куда больше, чем на подпольщика.
– Я первым задал свой вопрос, – не позволил сбить себя с толку Андре.
– Вы правы, – виновато склонил голову Вито. – Попытаюсь вам ответить. – Он перевел на меня прищуренный взгляд. – Я заметил вас, еще когда вы спускались в кабинет старины Воронте. Тогда у вас тоже были рыжие волосы, но чуть более темного оттенка. Возникает вопрос: как он мог поменяться за тот час, что вы провели у графа. Сомневаюсь в том, что вы красили там косу. Какие в таком случае остаются варианты? Вывод один: вы меняли внешность, что можно сделать только магическим способом.
– А может быть, вас попросту сбила с толку игра теней? – саркастически поинтересовалась я.
Вито даже не счел нужным на это ответить, лишь красноречиво поморщился, давая понять, что недостаточно наивен для подобной ошибки.
– Следовательно, вы маг, – заключил он. – Следующий вопрос. Для чего именно вы меняли в кабинете внешность. Причем делали это дважды. Из рыжеволосой девушки превратились в другую – уверен, не менее прекрасную, – он галантно склонил голову, – а затем вновь приняли прежний облик. Я вижу два варианта: либо вы демонстрировали Воронте свои способности, либо пришли под личиной, но дали ему возможность вас узнать. Вне контекста оба варианта возможны. Идем дальше. Я, к сожалению, начисто лишен даже самых ничтожных магических способностей, однако, как мне приходилось слышать, изменение внешности подвластно только достаточно сильным магам. И уж точно магам, применяющим свои знания на практике, а не теоретикам вроде тех, кто целые дни напролет химичит с порошками и портит глаза за чертежами. Далее, вы – женщина. – Я насмешливо скривила губы, поздравляя его со столь неординарным и смелым выводом. – Таким образом, круг вариантов существенно сужается. К тому же, насколько мне известно, заклинание изменения внешности, как правило, не слишком сильно меняет возраст, хотя возможны и исключения. Прибавить к этому ваше таинственное исчезновение прошлой весной, ваше личное знакомство с Воронте и тот факт, что в прошлом вы имели дело с подпольем… Право слово, догадаться было совсем несложно.
Он развел руками, словно извиняясь. Дескать, и хотел бы приписать себе более серьезное достижение, но не могу.
– С чего вы взяли, что королевский маг имела отношение к подполью? – «удивилась» я.
– Просто умею слушать и сопоставлять факты, – скромно ответил он.
Мы с Андре переглянулись. Я перехватила как раз проходившего мимо Воронте.
– Вот этого мы забираем, – известила я графа, невежливо указывая пальцем на Вито.
Воронте скорчил несчастную физиономию, но затем со вздохом кивнул.
– Никого похуже выбрать, конечно, не могли, – проворчал он. – В умении подбирать кадры вам не откажешь. Вам следовало бы руководить собственным ведомством, а не работать одиночкой, как вы делали прежде.
– Я это обдумаю, – пообещала я.
– Ладно, уговор так уговор, – обреченно махнул рукой Воронте. – Только учтите: второго такого я вам не дам, – поспешил предупредить он.
– Вы полагаете, второй такой существует? – хмыкнул Вито, который до сих пор никак не вмешивался в обсуждение собственной судьбы.
– Второго такого самодовольного типа вы точно не найдете, – заверил граф. – Но, вынужден признать, для этого у него есть определенные основания.
– Итак, о каком деле идет речь? – полюбопытствовал Вито, прерывая увлекательную дискуссию о собственном моральном облике.
– Мы отправляемся в Рейнс, – ответила я, торопливо хватая Андре за руку, дабы он не успел сказать что-нибудь еще. Рейнс был городком, на территории которого располагался Ниресский монастырь. – Если вы так умны, как пытаетесь казаться, то больше вам ничего знать не надо.
На короткое мгновение мне показалось, что в зелено-карих глазах молодого человека завертелись колесики, на манер механизма изготовляемых Андре погодников.
– Мне придется сделаться монахиней? – с юмором поинтересовался он.
– А вас в этом что-то смущает? – спросила я с невозмутимым выражением лица.
– Ничуть, – с энтузиазмом откликнулся Вито. – Кажется, жизнь начинает становиться интересной.
Кстати, насчет интересной жизни.
– Послушайте, Артелен, – повернулась я к Воронте, – а вы бывали на моей могиле?
Граф смущенно потупил взор.
– Честно говоря, нет, – признался он после короткой заминки. – Я хотел сходить, но как-то все не подворачивалось подходящего случая.
– Ну, не переживайте, – подбодрила его я, давая понять, что не обижаюсь. – Как-нибудь вместе сходим. Мне и самой любопытно.
– Говорят, ее обустроили чрезвычайно роскошно, – поспешил порадовать меня Воронте, словно пытаясь загладить свою вину хорошей новостью. – Альт Ратгор не поскупился.
– Альт Ратгор? – повторила я, хищно прищурившись.
– Что правда, то правда, – вмешался в разговор Вито. – Памятник роскошный. Отдельная территория. Кругом – ни души. Трава, кедры, садовые цветы. В общем, все по самым лучшим стандартам.
– Вы были на моей могиле? – расчувствовалась я.
Вито виновато отвел взгляд прежде, чем слезы умиления успели выступить у меня на глазах.
– Сказать по правде, я приходил туда по делу, – признался он. – У меня там была назначена встреча с осведомителем.
Я с трудом сдержала возглас возмущения.
– Потрудитесь впредь не осквернять это значимое место столь приземленными встречами, – гневно прошипела я.
Вито, потупившись, энергично закивал головой.
– Ну что ж такое? – не унималась я. – Неужели ни один человек даже не пришел, чтобы как следует проводить меня в последний путь? Вот и умирай после этого! Ну ничего. – Кажется, я нашла способ примириться с печальной действительностью. – После того как все закончится, мы вместе, большой компанией, отправимся туда и как следует посидим. И чтобы никто не смел отговориться какой-нибудь нелепой причиной вроде простуды или головной боли!
– Не будем! – дружно пообещали все.
– Так что там со вторым помощником? – обратился к Воронте Андре.
– Хочу предложить вам Игнасио, – сообщил тот.
Вито понимающе хмыкнул.
– Вояка из парня никакой, – честно предупредил граф, – зато с мозгами все в порядке.
– Даже чересчур, – пробурчал себе под нос Вито.
– Сказать по правде, он в некотором роде флорист, – признался Воронте. Флористами в обществе зачастую называли людей, много занимающихся умственным трудом и уделявших слишком мало времени другим сферам жизни. – Гений в науке, но чистой воды теоретик. Я пока не нашел ему применения. Но парень умный, старательный, целеустремленный, и, возможно, он вам пригодится.
Мы с Андре переглянулись. С одной стороны, нам не очень-то нужны люди, которые никак не пригодились подпольщикам за весь этот год. С другой стороны, я отлично знала, что теоретик, специализирующийся на магических изобретениях, может оказаться более чем полезен – если его соответствующим образом направить.
– Ладно, пусть будет Игнасио, – щелкнула пальцами я. – Как насчет еще двоих?
После непродолжительного обсуждения Воронте пообещал выделить нам двух воинов, исполнителей, которые умели держать язык за зубами и хорошо обращались с оружием. На этом наш визит подошел к концу. Договорившись снова пересечься на следующий день перед отъездом нашего маленького отряда в Рейнс, мы с Андре покинули резиденцию подпольщиков.
Глава 22
Напоследок скрипнут двери,
Тихо спросят: «Что с тобою?»
Я сдаюсь душой и телом
В добровольный плен.
Я душе своей поверил,
И теперь ищу покоя
В тишине слепой и белой
Монастырских стен.
– Итак, идем по второму кругу, – решительно объявил Андре, пресекая грозившие затянуться споры. Утомленно провел рукой по лбу и отхлебнул из кружки давно остывший кофе. – Какие есть способы проникнуть в монастырь? Игнасио, ты записываешь?
И мы пошли по второму кругу. Увы, ничего нового в голову не приходило. Нет, к тому моменту у нас успело накопиться варианта четыре, как пробраться на территорию монастыря с хорошими шансами благополучно вернуться обратно. Беда заключалась в том, что эти варианты подходили для одного человека (в лучшем случае для двоих), позволяли провести в монастыре лишь короткое время, подразумевали постоянный надзор со стороны его обитательниц и не давали никакой возможности пообщаться с Антонией Сафэйра.
