Лана Ежова - Лилии на ветру
При жизни испитая едва не до конца, Эля выглядела скверно. После смерти ситуация ухудшилась: казалось, последние краски покинули ее лицо. От некогда пышущей здоровьем нимфетки, на свою беду привлекшей внимание вампира, осталась бледная тень.
– Где я? – Душа растерянно оглядывалась по сторонам.
– В морге, – невозмутимо ответил Бруно.
– Что случилось? Почему я здесь? – Голос девушки звучал надтреснуто и тонко.
– Ты умерла.
От резкости и холодности тона вздрогнул даже закаленный видом смертей оборотень.
– Нет, ты врешь, – покачала головой душа. – Я жива.
– Нет. Посмотри, вот твои бренные останки. Ты свободна от земных оков.
Девушка медленно подошла к столу. Долго вглядывалась в свое покромсанное патологоанатомом тело, а потом упрямо покачала головой:
– Это какой-то трюк… я жива, я не могла умереть. Ведь вы все врете, скажите мне правду!
Мужчины, окружавшие ее тело, молчали. И тогда Эля прикоснулась к своей физической оболочке. Прикоснулась – и тут же отдернула руку.
– Больно, – прошептали бескровные губы. – Это не ложь… я умерла… Но ведь он обещал, что со мной такого не случится.
– Кто обещал? – жестко потребовал ответа Бруно. – Твой хозяин? Он обещал, что обратит тебя?
Девушка слабо улыбнулась:
– Он сказал, что любит меня.
– Он солгал. Когда любят, не осушают до последней капли.
– Он уверил, что это облегчит мне переход…
– Переход на тот свет, – жестко обрубил вампир и потребовал: – Назови свое имя, возраст, место жительства, ближайшую родню.
– Зачем? – Эля подошла к Мирославу и дотронулась до его груди. Когда кисть прошла сквозь плоть, маг дернулся, но не сдвинулся с места, тогда как душа отшатнулась. – Зачем тебе мое имя?
– Разве ты не хочешь наказать за свою смерть Иниго Веласкеса? – не сдержался Мирослав.
Бруно сделал страшное лицо и показал магу кулак.
– Наказать? – удивилась Эля. – Нет… я хочу любить его, как и прежде. Ведь это возможно? Скажи мне, любимчик Смерти? Я могу быть рядом с ним?
– Нет, когда тело закопают в землю, за тобой придут, и ты отправишься туда, где решится твоя участь.
– А если я не хочу? – настаивала девушка.
– Ты можешь стать призраком, но для такого выбора у тебя нет достойных причин или незавершенных дел.
– А моя любовь? Разве она не достойная причина?! – возмутилась Эля.
– Чтобы остаться здесь, нет. – Блондин поражал своей безжалостностью.
Эля переменилась в лице. Миловидное лицо перекосила злоба.
– Но ведь она осталась из-за любви! – обвиняюще завопила мертвая, указывая куда-то за спину вампира. – Она вечно с тобой! Ходит за тобой второй тенью!
Бруно вздрогнул, но не обернулся и сдержанно возразил:
– Причины ее пребывания здесь тебя не касаются. Тебе придется уйти. Назови свое имя и дату рождения.
– Не хочу, – злорадно скривилась Эля. – Вы используете это во вред моему любимому. Нет, вы ничего не узнаете! Оставьте меня в покое! – И она заверещала. Издаваемый ею звук не походил на обыкновенный девичий визг. От него полопались лампы, пробирки на столах, зазвенела металлическая посуда. Оказавшиеся в кромешной темноте полуночники зажали уши. Эля кричала, выливая в крике свою боль, отчаяние и разочарование…
– Sancta Maria! Mater Dei! Ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae![10] – голос Бруно пытался перекрыть вопли девушки.
Тишина. Благословенная, желанная тишина! Кир отвел руки от ушей – на пальцах осталась кровь.
– Ты молодец, маг, – язвительно произнес вампир, с трудом подавляя гнев. – В диалог вызывающего и призванной никто не должен вмешиваться. Иначе власть некроманта над душой ослабевает.
– Но ведь я не знал! Надо было предупреждать! – оправдывался Мирослав.
– Надо было учить теорию, – презрительно бросил вампир и отправился в сторону выхода. – Примите мои поздравления, вы заимели милого, но чуточку истеричного призрака!
И, рассмеявшись собственной шутке, Бруно хлопнул дверью.
Сидя на заднем сиденье внедорожника, Лиля думала о чем угодно, но только не об опасности. Разве есть повод для беспокойства? Она кого-то убила? Нет. Она даже не понимает, о каком оборотне идет речь! А противные конвоиры хранят гордое молчание, не отвечая ни на один ее вопрос.
Хоть разрешили сделать телефонный звонок. Услышав взволнованный голос Лили, Кир встревожился, а узнав, что ее задержали оборотни, тотчас успокоился. Лишь потребовал передать телефон кому-нибудь из вервольфов. Переговорив с главным в парочке, которая пришла за Лилей, Кирилл попросил девушку ни о чем не волноваться.
Сообщив Киру о своем задержании, девушка больше и не беспокоилась о своей судьбе. Однако быть зажатой между мускулистыми неразговорчивыми оборотнями, недружелюбно к ней настроенными, приятного мало. И Лиля надеялась, что Кирилл быстро разберется с тем придурком, который отдал приказ о ее аресте. Как-никак Кир – возможный преемник Вожака, с его мнением должны считаться.
По правилам, полагалось звонить главе Совета магов, но Мирослав будил в ней нехорошие подозрения, и девушка не хотела его помощи. Подумать только, между главным колдуном города и его фактической подчиненной встала пуговица! Лиля, не сдержавшись, хихикнула забавной мысли, молодой оборотень, занявший место возле водителя, покосился на нее, но промолчал.
Лиля до последнего не подозревала, что ее везут в резиденцию Вожака Круга. Похоже, придурок, приказавший задержать ее, находился на высокой ступеньке иерархии оборотней.
Как и вампиры, оборотни предпочитали уединение, и желательно, чтобы к нему прилагался простор. Джип выехал за город, и Лиля снова ощутила цепкие ручки беспокойства, которые не собирались так просто отпускать свою жертву. Оборотни – справедливый народ, намного демократичней вампиров, а порой и магов. И все-таки бурная фантазия нарисовала Лиле дикую картину: ее завозят в самый дремучий уголок лиственного леса и благополучно прикапывают без суда и следствия.
Передернув плечами, девушка решила избавиться от навязчивых страшилок, настырно лезших в голову, единственно верным способом – болтовней. Благо более внимательных слушателей, чем конвоиры, еще нужно было поискать.
– Странная погода, да? Задождило, как по спецзаказу. Как думаете, не проплатили ли вампы такую погодку магам-погодникам?
Молодой оборотень снова покосился на девушку, но в разговор не вступил.
– Плохо, что вы меня забрали сегодня. Мне завтра статью сложную сдавать, хотелось вечером над ней помозговать. Ну да ладно, истина важнее, чем моя карьера.
Лиля вздохнула. Никакой реакции.
– А вы знаете, что состав «Падших» меняется? И одним из солистов будет вер?
– Ого! А ты не врешь?
Парень с горящими любопытством глазами развернулся к журналистке и настроился на интересную беседу, но старший вервольф строго приказал:
– Захлопни пасть! Разговаривать с ней не велено.
Молодого конвоира передернуло: под кожей прошла рябь от сдерживаемой трансформации. И Лиля со страхом поняла, что следил за ней совсем юный волк, который толком-то и контролировать своего зверя не научился. Нет, провоцировать конфликт не стоит. Если молодому сорвет крышу и он пойдет против приказов старшего, последний вынужден будет его осадить. Оборотни сцепятся в небольшой потасовке за лидерство, а в итоге достаться может ей.
Пока автомобиль не въехал во двор роскошного поместья, Лиля хранила молчание. И лишь когда кованые ворота закрылись за машиной, она поинтересовалась:
– Могу я узнать, пред чьи светлые очи мне придется предстать.
И, о Ночь, старший оборотень соизволил ответить:
– Обвинение серьезное, поэтому с тобой будет беседовать Булат.
Лиля растерянно захлопала ресницами. Неожиданно. Малоприятно. Ужасно! Если за нее решил взяться сам Вожак, ее дела плохи: улики против нее серьезны, значит, без межрасового скандала не обойтись. Вот почему лидер оборотней будет допрашивать ее самолично. Булат прославился не только как водочный король, но и как хитрый дипломат, умеющий заставить окружающих сделать то, что нужно ему. М-да… ситуация, как говорит Ира, песец из песцов!
От волнения Лиля не обращала внимания на окружающую действительность. А она того стоила. Не иди девушка как на гарантированный расстрел, то увидела бы потрясающей планировки сад, а потом и интерьер трехэтажного особняка.
Оборотни в молчании проводили ее на второй этаж к дверям кабинета Булатова. Навстречу им по коридору шел хмурый мужчина. Бритоголовый гигант с серьгой в ухе, одетый в серый костюм без галстука, вызвал у Лили искреннюю улыбку.
– О! Гоша, привет!
– Я – Леша, – поправил девушку оборотень и, вдруг улыбнувшись, загадочно произнес: – Ты именно такая, как говорил мой брат-близнец. Им будет трудно с тобой. Удачи тебе, девочка!
Лиля застыла на несколько секунд, невольно впав в прострацию. Зеркальное сходство братьев поражало, у них даже улыбки были одинаковые, мимика, голоса! С детства мечтая о сестре, похожей на нее как одна капля воды на другую, она до сих пор восторженно реагировала на близнецов.
