Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Золотая мгла
«Хорошо хоть вы взялись за ум», – сказала она.
Наверное, это меня и добило.
– О вас доложат. Подождите, пожалуйста. – Мужчина с бакенбардами вежливо указал на свободный диванчик у стены. – Хотите чаю?
– Нет, спасибо.
Я не хотела отходить от стола, но мне вежливо улыбались и молчали до тех пор, пока я не уселась на этот клятый диван. Человечек махнул рукой, и один из охранников отделился от стены. На миг показалось, что я оглохла: непонятно, как такая гора мышц умудрилась ступать настолько бесшумно. Неведомая сила так и толкала меня вверх, стоило больших усилий сидеть на месте. Я уставилась в одну точку и принялась считать про себя. Говорят, это помогает справиться… знать бы еще с чем.
– Миледи.
Очнулась я от того, что светловолосый протягивал какой-то узорчатый диск на цепочке.
– Наденьте, будьте любезны. Пропуск позволит вам подняться на любой этаж. Пожалуйста, не пытайтесь вынести его из здания.
Я даже не нашла сил съязвить, зачем мне это, были ли уже попытки и чем закончились. Просто приняла артефакт, послушно надела и на миг ощутила легкое головокружение. Человечек пристально вгляделся в меня и кивнул.
– Голова может кружиться какое-то время, это нормально. Он настраивается на вас.
Главное, чтобы из него искры не посыпались. Потому что из меня вот-вот.
Я проследовала за высоким молчаливым спутником к лестнице, подниматься внутри свечи было как-то странно и немного жутковато. А еще со всех сторон слышалось едва уловимое гудение – магический контур, сдерживающий пламя, создавал вокруг особое поле. Потом мы вышли на мостик, и я посмотрела вниз. Ничего себе, высота! Люди казались крохотными, зато отсюда хорошо просматривался узор на мраморе – огромная пантера, возлежащая на мече, – символ Энгерии. Запрокинув голову, я увидела, что над нами остался только один этаж.
К счастью, дальше меня достаточно быстро провели по коридору, до конца. Сопровождающий меня высоченный брюнет постучал и распахнул передо мной огромные раздвижные двери. Стоявший у окна Альберт повернулся, стук сомкнувшихся за спиной створок продолжил его негромкий голос:
– Проходите, Тереза.
Я шагнула в залитый светом кабинет. Удивительно, но все здесь представляло собой на удивление гармоничный ансамбль: металлический блеск в зеленых глазах лорда Фрая и антрацитовые стены. Малахитовая подставка для чернильницы и перьев, такие же настольные часы и отполированная до блеска черная мебель. Корешки книг на стеллажах и окно – большое, не задрапированное портьерами. И сам Альберт – в костюме цвета мокрой брусчатки, с аккуратно зачесанными назад волосами.
– Я попрошу, чтобы подали чай, – он обошел стул и отодвинул кресло, приглашая сесть.
– Не стоит. Я здесь не с визитом вежливости.
– Как пожелаете.
Я так и не села и, когда Альберт отошел к окну, последовала за ним. С такой высоты весь Лигенбург открывался как на ладони. Справа вырастало здание центрального банка Энгерии – светло-желтое, с покатой черепичной крышей. Внизу расстилалась серая лента Бельты, внутренний двор отделялся от нее высоким парапетом. Низкое небо грозило вот-вот обрушиться на город дождем.
– Я здесь из-за отца, – трудно говорить, когда не видишь глаз собеседника: Альберт смотрел сквозь стекло. Возможно, на здание парламента. – В отчете некроманта сказано, что это был обычный приступ.
Альберт посмотрел на меня: ни тени улыбки, ни легкой притягательной беззаботности. Только пристальный взгляд в упор – пронзительный, хищный. Он указал на документы, лежащие на столе.
– Сделавший это заключение быстро уволился со службы. Оставил жену и дочь, переехал за город, а после исчез. Мы нашли его в Гердэнии, но допрос закончился очень быстро. Смотрите сами.
Я раскрыла папку. От фотоснимка замутило: скрюченные пальцы, налипшие на лоб волосы, черные потеки крови на ушах и скулах, сжатые зубы и выпученные глаза. Стеклянные.
– Это сделали не мы. ММБ на мгновенную смерть, – Альберт приблизился, отложил фото и указал на следующую страницу. – Слово-активатор – «де Мортен».
Магический ментальный блок? Ставится однажды, держится всю жизнь. Срабатывает на слово, воспоминание, обстоятельства или на все разом.
Я просмотрела информацию, захлопнула папку и села.
– Слепок со смерти снимается при свидетелях, – Альберт расположился напротив меня, за столом, – но, разумеется, все они подтвердили заключение и поставили свои подписи на протоколе.
– Внушение?
Альберт кивнул.
– Ловите на лету. Вам знакомо имя Симона Эльгера?
– Это имя знакомо всем.
Поразительно, как спокойно звучал мой голос.
– Я до сих пор разбираюсь с последствиями вмешательства графа Аддингтона в политику, а его хороший знакомый – Эльгер, держит на ладони весь мир. Когда придет время, стряхнет его как пыль и создаст на руинах то, что выгодно ему. Вы видите, как стремительно развивается наука, я бы даже сказал – слишком. По всему миру новые технологии внедряют одну за другой, аристократов сбрасывают с насиженных мест, чтобы освободить их для ученых и бизнесменов-меценатов. Им раздают титулы, и делается это все с одной-единственной целью: вызвать недовольство.
– Граф Аддингтон делал все, чтобы не допустить введения реформы.
– Он делал все, – Альберт откинулся на спинку стула, – чтобы уничтожить вашего брата. Столкнуть его с пьедестала, как раз в тот момент, когда все ставили знак равенства между ним и реформой. Преступление. Отторжение. Недовольство. Дело тут было не столько в том, пройдет ли реформа, сколько в неприглядности ее лица. Вы же видите, к чему все идет: одним дают конфетку, у других ее отнимают. Будет война. Война, которая нанесет сокрушительный удар по Энгерии и разрушит существующий мировой порядок.
– Очень познавательно.
– Ваш муж знаком с Эльгером, и у него выходы на АКБВ. Зачем вы понадобились двойному агенту, Тереза?
Каждое слово как удар стального прута по металлу: Анри связан не только с Симоном, но и с вэлейской разведкой. Я жила с мужчиной, который отравлен игрой и ложью, для которого нет ничего святого.
Не удивлюсь, если история его родителей тоже окажется правдой лишь отчасти.
– Давайте начистоту, лорд Фрай. Зачем я понадобилась вам?
Выносить этот взгляд становилось все тяжелее, он пронзал грудь и выходил на уровне лопаток, заставляя чувствовать себя пришпиленной к стулу. Но я больше не собиралась пришпиливаться ни к стулу, ни к чему-либо еще.
– Винсент вам доверял. Доверял, как самому себе, он спас вам жизнь – когда вас подставили и оклеветали во время заговора.
Он поднялся, медленно обошел стол и приблизился.
– Хотите поговорить о Винсенте? Замечательно. Эти люди – кто бы они ни были, не оставят его в покое. Слишком соблазнительно иметь такого союзника. А вот противника нежелательно, поэтому они нашли идеальный инструмент давления. Луизу. К жене герцога подобраться сложнее, чем к актрисе, но вряд ли их это остановит. Как мы уже убедились на вашем опыте.
Воздух стал вязким, как на берегу Бельты в дождливый и ветреный день.
– К несчастью для вашего брата, его принципиальность не подразумевает такого рода компромиссов. Как и… – Альберт подтолкнул ко мне папку. – Принципиальность вашего отца. Граф Аддингтон просчитался, Тереза. Но кто придет за ним? Может быть, ваш муж?
Я сжала кулаки, чувствуя легкое покалывание в пальцах – тьма проснулась и жаждала обрести выход. Видит небо, никогда раньше я так не желала позволить ей это – сорвать с себя артефакт, освободить силу, ударить. Больно, до крови. Так, чтобы сбить непроницаемое равнодушие с этого красивого лица, чтобы черты исказились от гнева, чтобы в раскосых глазах хоть ненадолго мелькнула боль. Чтобы он хоть что-то почувствовал, если вообще на это способен.
Альберт оперся руками о подлокотники моего кресла, вплотную приблизив лицо к моему.
– К ним очень сложно подобраться, они не оставляют следов. У них тысячи исполнителей, ни одного из которых не удалось взять живым. Тысячи лиц, которые скрываются под масками аристократии, ученых, простых людей. Я всего лишь прошу вас помочь. Вашему брату. И Энгерии.
– Предлагаете мне шпионить за мужем?
– Скорее, изучать его окружение. Знакомиться, узнавать имена, передавать мне.
Не это ли мне сейчас нужно? Крохотная лазейка для своей гордости, возможность поехать вслед за Анри, чтобы вернуть долг Эльгеру. Человеку, посмевшему угрожать моей семье, по приказу которого чуть не убили Луизу и брата. Вырваться из Мортенхэйма, пока крепость не превратилась в тюрьму.
Я правда собираюсь это сделать?
Грудь словно сдавило металлическим обручем, но, когда я заговорила, голос звучал жестко. По ощущениям выталкивала не слова, а льдинки.
– Идеальный план. Вот только вы упустили одну маленькую деталь: мы разводимся.
Губы Альберта тронула привычная скользящая улыбка:
