Наталья Мазуркевич - Скандал – не повод жениться!
Что ж, Косичка давно хотел поучаствовать в процессе творения – у него появился шанс. Оставив систему ждать, я сбегала за будущим счастливым переводчиком.
Танан оказался не один. На ковре, в позе звезды, лежал Митран и делал вид, что спит. И я бы ему поверила, если бы не дрогнувшие ресницы – больше ничем он своего присутствия не выдал. Даже не вздрогнул, когда я вошла.
– Тан, ты мне нужен, – шепотом позвала я и добавила для любопытных: – Только Танан. Остальным полагается спать. Танар уже начал, так что и вам советую.
Митран недовольно поморщился и сел.
– Я мог помочь вам, – с намеком заметил риентанец.
– Мне прекрасно поможет Танан. – Косичка согласно кивнул, подошел ко мне и встал боком, точь-в-точь как я. – Мы уже сработавшаяся команда, а вам придется дольше объяснять, чем сама работа займет. К тому же ваши услуги понадобятся Танару, когда он отдохнет. Все, что должны были сделать, вы уже сделали, поэтому позвольте и нам заняться своим делом.
– Ты ему подходишь, – подумав, выдал Митран и улыбнулся: – Сдаюсь на милость госпоже.
– Отлично, – я приняла капитуляцию и шепотом спросила Косичку: – Найдешь, где его положить?
Парень кивнул.
– Я в кабинете Танара, приходи туда, хорошо?
Малец серьезно кивнул и повел усталого подчиненного отдыхать. Судя по шагам на лестнице – в гостевой дом. Честь остановиться в оплоте почтенного семейства ему так и не досталась.
Вернувшись в кабинет, я натянула на глаза визор. Время не должно расходоваться по пустякам, и коль выдалась передышка, я хотела использовать ее по максимуму. Просмотрев общее количество отснятых роликов, я убрала все рекламные. Даже после этого число материалов пугало: отсмотреть это за оставшиеся три-четыре дня было просто физически невозможно.
Я начала просмотр с путеводителей. Пожалуй, стартовать на новой площадке следует с них. Несмотря на закрытость собственной страны, риентанцы путешествовали часто и с удовольствием. А потому лишний обзор – страдать мне за повторы – будет совсем нелишним в их информационном пространстве.
Косичка появился в тот момент, когда я, закусив губу, чтобы не расхохотаться, смотрела на свою первую работу. Кривую, с никакущим звуком, снятую подрагивающими от волнения руками, с невнятными комментариями, из-за которых мне и пришлось писать огромную сопроводительную статью. Позже я переделывала этот ролик, но самый первый блин так и не смогла удалить. Рука не повернулась. И угораздило же меня найти его именно сейчас, когда я собираюсь наступать на те же грабли, начиная блогерскую карьеру с чистого листа.
– Что тебя так смешит? – вкрадчиво поинтересовался Косичка, после чего без промедления содрал с меня визор и натянул себе. Грабеж! Как есть ограбление среди ночи и без свидетелей.
– Отдай, – шепнула я Косичке, пытаясь стянуть свое имущество с чужой головы, но вцепившийся в крепления риентанец не собирался так легко сдаваться.
Поняв, что попытки обречены на провал, я решила минимизировать потери. Пусть смотрит, а я выберу основную запись с Танаром, с которой мы и будем работать.
Пришедший в себя Косичка еще долго стонал на диване, но не выбиваясь из позволенных диапазона и частоты.
– Мари, неужели ты так снимала? – отсмеявшись, выдавил из себя Танан.
– Все с чего-то начинали. И не всегда это были шедевры, – хмыкнула несколько уязвленная я. Одно дело самой считать свою первую работу блином и совсем другое позволять кому-то еще нелестно отзываться о ней. Последнее дело весьма опасное для критиков, ибо влечет страшную кару от проклятий, призываемых на голову обидчика, до реальных подлянок.
– Прости. – Танан, судя по всему, был научен улавливать перемены в настроении и понял, насколько задевают меня его слова. Встав с диванчика, он подошел ближе и поинтересовался: – Что я должен сделать?
– Объяснить, что хочет от меня эта умная машина. – Я ткнула прямо в центр экрана, где задорно подмигивая окантовкой, висело сообщение об ошибке.
– Она спрашивает, менять ли рабочий язык, – пожав плечами, пояснил Танан. – Она определила твой язык и хочет удостовериться, правильно ли сделала это. У вас какой код? Четыреста семьдесят третий?
– Да, – хмыкнула я.
– Подтверждено, – обратившись к системе, сказал Танан. И свершилось чудо. Дрогнул экран, поменялись обозначения, даже выскочило приветствие. И все на едином человеческом.
– Странная у вас система. – Я не смогла удержаться от комментария. – Если она определила язык, неужели не могла и вопрос задавать на нем же?
– Так вопрос же хозяину задается, – усмехнулся Косичка. – А какой риентанец родной язык не поймет?!
– А туристы?
– Во всех туристических центрах настройка автоматическая, – пожал плечами Танан. – Даже странно, что Танар забыл проверить, прежде чем уходить отдыхать. Неужели так устал…
– Я его выгнала, – призналась я в проступке. – Пообещала тебя задействовать, если возникнут проблемы.
– А, тогда ясно, – кивнул Косичка, присел на край стола и отрапортовал: – Я здесь. Готов работать на благо короны и брата.
И до того пафосно было сказано, что парень сам не выдержал и хихикнул. Я ответила одной только улыбкой. Внезапно вспомнилось, что слух у риентанцев много лучше человеческого, а значит, нужно вести себя еще тише.
Прикоснувшись пальцем к губам, я серьезно кивнула на дверь, намекая на отдыхавшего Танара. Про звукоизоляцию я благополучно забыла. Косичка тяжело вздохнул и исполнил пантомиму. Закрыл рот на ключ и выбросил его в окно. Я виновато развела руками, на что Танан ободряюще похлопал меня по плечу. Дальнейшее наше общение свелось к переписке. Именно ради нее на краю экрана появился текстовый редактор.
– Готов? – написала я, понимая, что мне выпал шанс испытать запись. Косичка кивнул и напрягся.
Я протянула ему наушники. Теперь мне оставалось только смотреть и отмечать, как меняется лицо первого зрителя провокационной съемки.
А оно менялось. С экрана говорил Танар, спокойно, уверенно, даже немного виновато, хотя его личной вины как таковой в произошедшем не было, а Косичку прямо-таки воротило. Я про себя считала, сколько сильных моментов есть в речи, отмечая на панели редактора время и окрашивая кусочек звуковой дорожки в тот или иной цвет в зависимости от реакции Танана.
Закончив слушать, Косичка стянул наушники и с горечью выдал:
– Почему я не могу ничего сделать, чтобы такого больше не было?
– Можешь, – заверила его я. – И делаешь. И сейчас ты сам в этом убедишься.
И мы начали работать. Усиливая или уменьшая звук, добавляя или убирая Танару морщинок, едва заметно подправляя модуляцию голоса, добавляя в нее те особенные нотки, которые заставляют доверять собеседнику, слушать его и идти за ним. Что ж, курс пропагандистской съемки я бы себе зачла.
И демонстрируя вечером конечный результат, я испытывала гордость за себя, Танана и родной универ, в котором нас мучил Андрей Леонидович, заставляя раз за разом переделывать, казалось бы, удачные ролики. Никто не получил у него «отлично», были только удовлетворительно. И теперь я понимала почему.
В наших отчетных работах не было жизни, не было вовлеченности, не было искренней веры в то, что мы хотим показать, не было идеи – просто набор приемов, которыми с нами поделился известный политический клипмейкер. Он смотрел на все, что мы принесли, с плохо скрываемым сожалением, а мы в коридоре не находили ничего лучше, чем давать ему неприглядные прозвища и показывать плохие жесты в дверь. А ведь он действительно нас учил. Учил тому, чему не должен был, пытался заставить передать ощущения, заставить зрителя почувствовать то, что нужно нам, и расстраивался, когда мы приносили «галочные» ролики. Никто не заслужил его одобрения, но сейчас, глядя, как меняются лица отдохнувших заговорщиков, как они реагируют на собственный текст, я с гордостью думала, что получила бы, по меньшей мере, «хорошо».
Ролик закончился, но никто не проронил ни слова. И это было правильно. Он заставил их думать, заставил оценивать себя с точки зрения произнесенной речи, искать в себе порицаемые и похвальные черты, пытаться понять, когда все пошло не так.
Я беззвучно вышла, оставляя собравшихся наедине с собственными мыслями, и ушла спать. Дело было сделано, а как Танар решит им распорядиться, меня уже не касалось.
Как я дошла до кровати, помнила слабо, но, коснувшись подушки, мгновенно провалилась в сон.
Утром, когда выспавшаяся я спустилась в столовую, никого из заговорщиков не было. Анвара суетилась на кухне, составляя список сегодняшнего меню, а Косичка маленькими глоточками пил горячий фиолетовый напиток. Заметив меня, он призывно помахал рукой.
– Уже придумала, чем займемся? – поинтересовался он, блаженно выдыхая.
