Вера Чиркова - Тайны закрытого мира
– Таресса… – восхищенно сказал над ухом хриплый басок Найка, и я покосилась на возникшую над плечом змеиную голову дракоши.
Почему-то, когда он хотел выразить восторг, всегда говорил голосом моего брата, а когда неодобрение, то Викториса. Но чем дракоша был так восхищен на этот раз, не поняла до тех пор, пока лужайка вдруг не расцвела густой россыпью одуванчиков.
Странных таких одуванчиков – круглых, блестящих, с поперечным черным зрачком.
– Что это? – ахнула я, а одуванчики, услышав мой голос, вдруг ринулись ко мне девятым валом.
– Гархи немытые! – ругнулся кто-то из магов, и несколько человек вскочили с места, поднимая руки в очень красноречивых жестах.
– Отбой! – резко скомандовал Неджериз, на миг отрываясь от своей жены. – Это ее питомцы. Кстати, познакомьтесь: это Таресса, та ходящая, что разрушила клятву и вытащила нас всех из замедления, ей подчинилась сфера Леорбиуса.
Но мне было не до знакомства с магами, рассматривающими меня как диковинку. Меня волновало стадо дракошек, облепивших меня тесным коконом. Каждый из них был не больше ящерки.
– Д-А, – спросила я почему-то шепотом, – они что, разучились сливаться?
– Нет, – помолчав, признался он, – они хотят, чтобы ты погладила им пузики… Они же боялись, что останутся там навсегда.
– Да разве я бы их бросила? – потрясенно сказала я. – Просто нужно было подождать, пока вырастет моя сфера.
Но все равно погладила не меньше трех сотен гладких животиков, хотя мне первоначально показалось, что дракошек все же немного меньше. А потом они начали сливаться, и пояса Вандерса и Неджериза скользнули в общую кучу.
– Д-А, – попросила я пояс, – а давай и ты пойдешь туда? И накопитель возьми, я все равно сейчас купаться пойду. После разговора с колдуном мне хочется несколько часов отмываться от его злобы.
– Сначала завершим последнее дело, – решительно произнес Джаф, и мы с ним оказались на веранде того самого домика в горах, откуда когда-то любовались ледяной сказкой.
– Я должен тебе признаться… – пасмурно блеснув золотистыми глазами, вздохнул джинн и сел прямо в воздухе. – Но ты садись, это неприятный разговор.
– Так, может, не нужно? – спросила я просто так, на всякий случай, уже четко понимая, что отвертеться от его признаний не получится никоим образом.
– Нужно. Ты назвала меня другом, и я хочу быть достойным твоей дружбы. Знаешь, за полторы тысячи лет я многое видел, многое понял… И осознал главное: он был неправ, мой создатель, хотя раньше я считал его богом. Но действовал я его методами, просто не умел иначе. Ленди многому меня научил. С того момента, как я нашел его, умирающего в тисках ловушки в железной бочке, я больше стал человеком, чем за пятнадцать столетий до этого. Но иногда еще поступаю как Хедгредин. А сегодня хочу исправить один такой поступок. Мы с Ленди давно все обсудили и просчитали, оставалось только найти человека, который сумеет нам помочь.
– Если ты хочешь сказать, что вы специально подтолкнули ко мне Дэса, то колдун уже поставил меня в известность. Не знаю откуда, но он был в курсе всех ваших планов.
– А иначе и не могло быть, в нем жила моя частица, и она уже осознала себя сущностью и сумела настроиться на меня. Вот потому мы и не могли ничего сказать вслух, потому и разговаривал с тобой о самом важном Ленди, а я тем временем отвлекал ее как мог. Но сказать тебе всю правду он не смог или не захотел. Скажу сразу – мы не управляли тобой как марионеткой; сама понимаешь, что тобой просто невозможно управлять. И никаких покушений на тебя мы не подстраивали, это Хедгредин, когда понял, как быстро ты движешься в нужном нам направлении, подсуетился. Но вот чувства… Мы специально заманили тебя в родной мир – и чтобы усилить способности, и чтобы привязать тебя к сфере, и, самое главное, чтобы усилить запечатление. Прости… Я понимаю, что это жестоко, но нам было нужно, чтобы ты влюбилась. Чтобы крепче привязалась к этому миру, захотела его защищать… Тогда мы еще мало тебя знали и не могли догадаться, что ты сама будешь бросаться на помощь всем страждущим и без нашей помощи полюбишь этот мир.
– Джаф… – тихо сказала я, – но ведь теперь это уже не имеет значения? Я точно знаю, что люблю Дэса. Возможно, вы и подтолкнули меня к нему в самый первый раз, но потом я сама его разглядела и полюбила по-настоящему…
– Прости, – поморщился он, – но не стоит утверждать это так категорично… Можешь назвать меня подлецом, я заслужил, но я использовал приворот. Прости еще раз, но сейчас я его снимаю. И еще… Мой клон в этот момент объясняет все это Дэсгарду – было бы нечестно, если бы он стал винить во всем тебя. Что ты молчишь?
– Отправь меня домой, в мою комнату, – сказала я, чувствуя, как пусто становится на душе, – я устала. Потом поговорим. И дракошу не забудь.
Последние слова я произнесла, уже стоя посреди своей спальни, но не сомневалась, что он их услышал. Нужно будет взять с них клятву, чтобы духи не смели больше совать нос так беспардонно в мою жизнь, мне совсем не нравится, что все мои личные переживания и проблемы мгновенно становятся достоянием общественности. Пусть не такой уж и широкой… но все равно не хочу. Мне хватает и магов, толпы объявившихся родичей, друзей и знакомых.
Я постояла секунду в раздумье – идти, как собиралась, в ванную, или объявить во всеуслышание о своем прибытии? И вдруг поняла, что не готова сейчас видеть хоть кого-либо. Мне, как никогда, нужно время, хоть полчаса, чтобы понять, как жить дальше.
– Дракоша, – позвала я, и у меня на груди вдруг шевельнулся странный паук – амулет, выданный Вандерсом, а позже подаренный Леорбиусом.
Я выхватила цепочку из-за выреза платья, уставилась на массивное украшение и на целую минуту впала в ступор. Артефакта, который вешал мне на шею Вандерс, больше не было.
Вернее, он был, но узнала с первого взгляда только камень. В его сиреневатой глубине мелькали золотистые искорки, изредка всплывая на поверхность желтым кругом с черной полоской зрачка.
А вот серебряных паучьих лап не осталось и в помине. Вместо этого посверкивал вполне узнаваемый образ дракоши, почему-то шесть лап и два хвоста, а над верхней парой лап перепонки ажурных крыльев. Мне оставалось только хихикнуть – теперь свекор никоим образом не сумеет доказать, что это его вещица.
– Таресса, – тихонько пискнуло это безобразие, – дракоша тут.
– Да уж вижу, – с притворной озабоченностью вздохнула я. – Не пойму только, как ты туда попал?
– Там было страшно… – помолчав, едва слышно признался он. – Энергия утекала очень быстро, а в камне она еще была. Дракоша спрятался. Вылезать?
– Нет, теперь уже сиди, – ласково погладила я питомца, представив, как жутко ему было, когда практически умер большой дракоша. – А ты не испортил… всего, что умел этот камень?
– Нет, дракоша все выучил. Очень интересно было.
– Поверю на этот раз, но больше так не делай. Вон колдун тоже хотел все больше и больше, и Джафу пришлось бросить его в огонь. Ладно, об этом еще поговорим, а пока скажи всем моим друзьям, что я жива и невредима, вернулась домой и иду купаться. Поэтому один час буду вне зоны доступа.
– Дракоша передал.
– Молодец. А теперь сиди здесь и никому не открывай дверь.
Я посадила дракошу на засов и с чистой совестью отправилась в ванную. Думать.
Как выяснилось, зря я сказала, что ухожу в ванную на час, не тот у меня был настрой, чтобы наслаждаться горячей водой и душистыми мылами. Тем более в голову все время лезли безрадостные видения. То Дэс входит на борт быстроходной яхты Викториса, чтобы удрать в столицу, то просит кого-то из новых магов забрать его в мир духа или, еще хуже, проводит ритуал отмены связи. Как я ни уговаривала себя, купанье превратилось в скоростную помывку и не менее поспешное одевание. Наскоро просушив волосы, я прихватила расческу, повесила под одежду новое украшение, а поверх платья – амулет ковена и помчалась вниз. Искать источники информации.
Что муж никуда не ушел с Риайна, а сидит в информатории и решает с прибывшими магами какие-то важные вопросы, мне доложили мои шпионы. Но теперь я очень хотела услышать и живые сведения из уст Диши или Хенны. Уж они-то врать мне в такой момент не станут.
– Магесса! – Полный торжества и ликования голос кухарки встретил меня, когда до последней ступеньки оставалось не меньше пяти ее близнецов. – А сказали, будете час купаться! У меня пирог еще не готов!
– Очень хотела вас всех увидеть, – почти не покривила я душой, старательно не замечая толику упрека, прозвучавшего в ее голосе. – А где папа?
– Тут я! – Отец уже шел ко мне от эркера, и я видела по его лицу, что он еле сдерживается, чтобы не побежать.
Потому и кинулась навстречу сама. Обхватила руками за пояс, прижала лицо к широкой груди и немножко поплакала… просто от счастья, что наконец-то они закончились, полные страха и тревоги военные дни.
