Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
Только после этого поспешила в ванную. Арван не пытался настаивать, чтоб я отправилась в его дом и ждала его. Вне всякого сомнения, защита от проникновений там была на порядок лучше, но он понял, что без детей я никуда не поеду. Обещал появиться сам, как только сумеет освободиться. Горячая вода расслабила, смыла часть тревог. Накинув на платье шаль, я спустилась на кухню, но там не осталась. Именно в это время Нелия кормила поздним ужином нашу охрану, и я ушла к себе, чтоб не смущать их. В результате поднос с закусками и ломтем теплого хлеба оказался у меня в комнате, а я сама устроилась с книгой у камина. Минуты тянулись вязкой патокой. Полночь давно миновала, а продраться удалось едва ли через пару страниц трактата «Типовые формы в направлении водных потоков». Я отложила заумную литературу, ухватила очередную фаршированную паштетом с грибами булочку.
Вся моя решимость держаться от политики подальше разбивалась о должность моего неожиданно обретенного мужа. Я снова споткнулась на этом слове. Не удивительно, ведь, по сути, замужем я с сегодняшнего дня. Да и то, пока все лишь на словах. Прошло всего несколько часов с нашей скоропостижной «свадьбы», хотя предполагалось, что произошла она более двух лет назад. Как бы я ни хотела отстраниться от придворных интриг – теперь я их непосредственная участница.
Сегодня было совершено покушение на нескольких претендентов на престол, и совершенно не факт, что все уже закончилось. Ведь бал продолжался, хотя часть гостей покинула его, – уезжая, мы даже попали в небольшой затор из экипажей на воротах. Что, если те, кто провернул такое дерзкое отравление – а я была почти уверена, что использовался яд, – не остановились на достигнутом. Арвану может грозить опасность.
Нет, умом я понимала, что он начеку, но тревога меня не отпускала. В конце концов, я поймала себя на том, что мечусь по комнате, изредка подкидывая в камин дрова и постоянно заглядывая в окно. Последнее было вообще не логично, ворот отсюда видно не было, да и Арван, конечно, показал, что может легко забраться на высокий балкон, но сомневаюсь, что будет постоянно пользоваться этим путем.
Убедившись в очередной раз, что за окном никого нет, я все-таки взяла себя в руки. Переоделась в ночную сорочку, выбрав самый фривольный вариант из тех, что у меня были. Улыбнулась себе в зеркале, представив, как именно среагирует на эти полупрозрачные лоскутки мой самый желанный мужчина. Несмотря на усталость, сна не было. Я проворочалась с четверть часа, проверяя мягкость кровати. Поспать на ней до сего дня мне ни разу не пришлось. Матрас был выше всяких похвал, но лежать спокойно я не могла, снедаемая тревогой.
Накинув шаль, заглянула в детскую. Собаки, до того дремавшие в углу на подстилках, приветливо замотали хвостами, подошли, набиваясь на ласку. Я погладила их, выдала по ломтику захваченного мясного лакомства. Дети тихо спали, так что я поправила одеяла, поцеловала темноволосые головки и тихонько вернулась к себе.
Вспомнила о коробках с подарками, так и оставшихся неразобранными на столике у двери. Я заглянула в тяжелый ящик с чайным сервизом – на розовых блюдцах, чайнике и молочнике пухлые младенцы с луками резвились среди цветов. Плоский сверток оказался картиной, написанной в стиле авангарда. Повертела шедевр, пытаясь обнаружить верх, но не преуспела. В бархатном мешочке лежало небольшое зеркальце с ручкой, гребни и булавки для волос. Именно такие, о которых я давно мечтала. Это точно подарок Мадлен. Еще одна коробка, перетянутая темно-алыми лентами, легко открываться отказалась. Карточки на ней не было, я подошла ближе к камину, пытаясь развязать запутавшийся узел.
И едва не заорала, когда мне все-таки удалось откинуть крышку. Внутри повядшая роза в цвет лент покоилась на свернувшемся гадюкой хлысте. Словно во сне, я глядела на искусно оплетенное кнутовище с серебряным оголовьем. Чувствуя, как по щекам разливается оцепенение бледности, сделала шаг. Слушая, как заходится от сжимавшего его ужаса сердце, сделала еще один. К камину. И дрожащими руками швырнула ненавистный дар в огонь.
Картон потрескивал и занимался, охваченный жадными языками пламени, и скоро уже вовсю лизал черные витки кожи и корчащийся от жара цветок. Бездумно стояла и смотрела в камин, а перед глазами мелькали вспышками картины десятилетней давности. Я пробыла в плену с неделю. Сначала держалась, пока он не приступил к «воспитанию». Потом уже плакала, умоляла освободить меня, кричала. Кричала тогда вообще много, до сорванных связок. И не понимала, чего он добивается, не понимала, чего он хочет от меня. Почти сломалась тогда. Я помню, что его спугнули. В загородный дом барона, куда заманили меня, нагрянули охотники. Потом уже узнала, что они там появились неспроста. Матушка Алалия постаралась. Барона нашли мертвым, но, глядя тогда на дряблое тело толстяка, я понимала, что мучил меня не он.
Когда пламя взялось за кнут всерьез, будто сквозь вату пришло ощущение дрогнувшей защиты дома. Оторвавшись от завораживающего танца огня, я обернулась на окно, и потому не сразу заметила распускающееся от камина марево заклинания. А когда заметила – было поздно. Активированный стихией портал стремительно разворачивался, не давая отшатнуться. Выстраивался, чтоб затянуть меня в неизвестность. Я пыталась отойти, призвала воду из ваз, заваливая зашипевшее недовольно пламя. От намокших поленьев потянулись пахнущие гарью клубы пара.
Только заклинание уже было активировано. Порвать стягивающие меня нити я не смогла и с порывом ледяного ветра почувствовала, как проваливаюсь в темноту перехода.
Рывок был сильным, у меня закружилась голова, вышибло дух. Сквозь тонкую ткань, взметнувшуюся от движения, почувствовала холодную кожу куртки с тающими на ней снежинками. Выстывший металл пряжек царапал спину. Я почти висела, перехваченная поперек живота, а Арван свободной рукой направлял поток энергии, обрывая тянущиеся ко мне привязки. Портал свернулся, напоследок полыхнув вспышкой, но ее приняли сразу два щита: марево вихрящегося воздуха вокруг нас выстроил мой спаситель, а ледяной заслон в створе камина подняла уже я.
У меня даже смешок вырвался, когда я оценила наши последние действия. Он защищал нас, я – обстановку комнаты. А в следующее мгновение я взлетела, поднятая сильными руками. Куртку он успел скинуть, оставаясь в простом свитере, надетом поверх рубахи, прошел со мною к кровати. Уложил меня, навис сверху и, хмурясь, спросил:
– Ну и к кому это ты собралась посреди ночи в таком виде?
Послышался шорох, в незапертую дверь гардеробной просунулась мохнатая башка, очень по-человечески вздохнула и убралась обратно. Видимо почувствовав неладное и магию, четвероногие охранники умудрились открыть двери и заявиться проверять, что произошло.
Раздался стук в дверь.
– Леди Алира? – голос был чужой и обеспокоенный. – Все в порядке?
Мы переглянулись. Я вывернулась из объятий, мой брюнет не слишком и удерживал.
– Открой, пока не выломали, – шепнула я, с опаской подходя к погасшему камину. – Меня пытались похитить. – Подобрала упавшую шаль. – Я к детям.
Если он что-то и хотел сказать, то не успел. Дверь за мной мягко закрылась.
В детской все было тихо. Так что я накинула шлафрок и вернулась обратно.
– … чужеродную магию амулетом, – отчитывался охранник.
Арван сидел на корточках у камина, ковырял кочергой мокрую золу и поводил рукой, словно что-то нащупывая.
При моем появлении он и оба новоявленных охранника уставились на меня. Впрочем, посторонние в спальне мужчины тут же отвели глаза. Один сел рядом с Арваном и преувеличенно старательно начал извлекать оплывший кусок серебра щипцами. Второй что-то спешно писал грифелем и вдруг спросил:
– Леди не могла бы рассказать… – договорить он не успел. Леди, конечно, могла рассказать, но предупреждающий взгляд моего герцога попытки получить показания пресек. Правильно. Сам допросит. Я невесело усмехнулась и устроилась на краешке кровати, растерянно следя за действиями мужчин. Улику быстро упаковали в какой-то короб, и оба охранника поспешили откланяться.
Я продолжала бездумно сидеть на кровати. Адреналин схватки с чужой магией схлынул, и теперь я чувствовала себя опустошенной и усталой. Вздрогнула, когда мой зеленоглазый уселся рядом. Ну вот, сейчас допрашивать начнет. Нервный смешок вырвался сам собою.
А ведь если бы не он, то сейчас быть мне уже в руках у моего кошмара. Кто бы он ни был.
Я длинно выдохнула и уткнулась лбом в твердое плечо, уже прикрытое только рубашкой.
И тут же оказалась на коленях в крепких объятиях. Повозилась, устроила голову под его подбородком, затихла.
– Расскажешь? – тихонько попросил он.
– Он знал, что я пойму, присылал мне уже такое, – я поежилась, объятия стали крепче. – Это была одна из коробок, что доставили в день рождения. Можно, наверно, разыскать посыльного, – я помолчала, но он не торопил, – а там кнут с серебряным оголовьем и роза. Темная, цвета бычьей крови, увядшая уже.
