Ольга Романовская - Академия колдовских сил. Салочки с демоном
Саламандра хлебнула вина. Оно пилось так легко, незаметно, как сок.
— Теперь платье. — Ректор наконец допил свой бокал и налил себе еще.
Лорд все так же не собирался садиться, смущая Малицу своей близостью. Их разделяла ладонь, не больше.
Взгляд Малицы невольно обратился на лицо ректора. Миновал глаза и отчего-то остановился на губах. Сообразив, что это слишком, саламандра попыталась отвести взор, но он упорно возвращался обратно. Малица не нашла ничего лучше, как спрятаться в бокале вина.
— Осторожнее! — с улыбкой предупредил лорд, польщенный женским вниманием. Алиса смотрела иначе: плотоядно. — Помнится, в прошлый раз вы начали раздеваться.
Малица испуганно отставила бокал, насмешив ректора.
— Я не говорил не пить вовсе, я говорил о мере.
— Да, конечно, — залилась краской саламандра и потянулась к тарелке.
По стечению обстоятельств туда же потянулся лорд, и их руки соприкоснулись. Малица испуганно дернулась, а лорд удержал, осторожно, чтобы не напугать еще больше, сжал запястье в ладони и отпустил.
— Можно мне еще вина? — Саламандра вертелась, не зная, под каким благовидным предлогом уйти.
И занять себя нечем, приходится пить. Потому что иначе лорд заметит волнение.
Ректор кивнул и с готовностью обновил содержимое бокала.
Малица торопливо хлебнула. Капля вина застыла на губе и стекла вниз. Она поневоле привлекла внимание ректора. Алая капля на пухлых девичьих губах. Прежде чем лорд сообразил, что делает, рука потянулась смахнуть ее. Губы Малицы оказались мягкими и горячими, и ректору захотелось поцеловать их, ощутить их тепло, вкус. И, не позволив саламандре опомниться, сбежать, он наклонился и осторожно поцеловал.
Саламандра вздрогнула. Сердце забилось часто-часто, рот приоткрылся от удивления. Ректор поспешил этим воспользоваться.
Кристоф проигрывал лорду. Малица поняла это сразу и порадовалась, что сидит, иначе пол ушел бы из-под ног. Голова кружилась, губы горели, а дыхание прерывалось. Саламандра превратилась в мед, растеклась в руках лорда, виня во всем выпитое вино. А потом неловко, поражаясь самой себе, попыталась повторить движения ректора. Это отрезвило его, заставило отпрянуть, пока поцелуй не пересек границы невинности.
Лорд тяжело дышал, понимая, что лучше отгородиться от Малицы столом, иначе он может не удовольствоваться малым. Неловкий язычок раздразнил его, заставил желать эту юную саламандру. Она несовершеннолетняя, она замужем, он не должен, но так хотелось вобрать в себя девичье тело.
Воля пересилила.
— Простите, — с трудом отстранившись, хрипло проговорил ректор, глядя в испуганные глаза Малицы, — я всего лишь хотел утешить, но не слишком удачно.
Саламандра провела ладонью по губам, все еще хранившим чужое дыхание. Ее трясло, при всем желании Малица бы не смогла встать.
— Милорд? — жалобно пробормотала она.
— Ну да, я лгу, — легко признал очевидное лорд. — Но, согласитесь, ложь иногда лучше правды. Хотя, Ирадос, — он забарабанил пальцами по столу, — я практически честен. Мне действительно хотелось, чтобы вы успокоились.
— Боюсь, вы добились обратного, — вздохнула саламандра и отвернулась.
Кровь стучала в висках. Сердце не желало успокаиваться.
Ей хотелось, чтобы поцелуй возобновился, но Малица боялась попросить об этом. Пусть уж лучше горят губы. И не умеет Кристоф целоваться. С ним противно, а вот с ректором… Ох, похоже, саламандра слишком много выпила!
— Я приму от вас платье. — Малица сказала совсем не то, что хотела.
Ректор усмехнулся и поцеловал дрожавшую девичью ладошку.
Она получит самое лучшее платье, ректор сегодня же сообщит портнихе мерки. Лорд достаточно хорошо осмотрел девичью фигуру, чтобы не ошибиться больше дюйма.
Саламандра тяжело вздохнула и торопливо вырвала руку. Чуть не упав, вскочила и ринулась вон под смех ректора. Он-то знал, что не отпустит добычу. Спасибо лорду шан Теону.
Малица не знала, что и думать. Мерила шагами комнату и то и дело подносила руку к губам. Они до сих пор горели после поцелуя ректора, хотя, огонь свидетель, тот вел себя нежно, не грубо, только вот губы зудели. Не выдержав, Малица даже облизала их, чем сделала только хуже. Зуд усилился, пришлось прижать к губам палец.
Зачем, зачем он это сделал? Саламандра пыталась найти и не находила причину. Вино затуманило мозг, но не настолько, чтобы забыть о прежнем нормальном поведении ректора. Он вздумал соблазнить ее? Бред! Малица, конечно, девушка симпатичная, но лорд ти Онеш не вел разгульный образ жизни, в связях с адептками не замечен, да и Алиса прекрасно скрашивала досуг. Насколько смогла понять Малица, оборотница имела на ректора серьезные виды. Да и то, что она хозяйничала в его доме, о многом говорило. Тогда зачем? Неужели она его спровоцировала?
Малица застонала и ничком рухнула на кровать.
Нет, было приятно, очень-очень приятно, а еще спокойно и тепло, но неправильно. Вдруг ректора подменили?
Мысль о двойнике показалась разумным объяснением случившегося. Может, у ректора тоже есть кузен-близнец? Молодой горячий демон, который решил приударить за хорошенькой саламандрой. Только когда они с лордом успели поменяться местами? Впрочем, после истории с шан Теонами Малица ничему не удивлялась и решила проверить догадку. Она сейчас же разыщет ректора. Даже не так, она спросит у кого-нибудь из преподавателей, где ректор, и попросит проводить. Тот же декан не спутает своего начальника с посторонним демоном!
Малица вылетела из общежития с такой скоростью, что едва не сбила ворковавших на крыльце адепток. Те приняли ее за сумасшедшую, но саламандру это мало волновало. Она побежала прямиком к преподавательскому общежитию, надеясь отыскать знакомое лицо.
— Господин Людаш!
Демонолог вздрогнул. До этого он не вызывал столько радости ни у одного адепта, тем более женского пола. Поневоле захотелось притвориться глухим: вряд ли история кончится чем-нибудь хорошим.
— Господин Людаш! — Запыхавшаяся Малица вцепилась в его куртку, еще больше укрепив нехорошие подозрения. — Помогите мне найти ректора!
— Эм, — демонолог обескураженно глянул на нее, — так вы же… Он же вас и привел, и трех часов не прошло.
— Это не он, — замотала головой Малица, — это его двойник.
Людаш уставился на нее круглыми, как блюдца, глазами, принюхался и с облегчением выдохнул. Вино! Ну, конечно, разве может такой бред прийти в ином состоянии?
— Вы устали, многое пережили, давайте я вас провожу до комнаты? — осторожно предложил демонолог, с опаской поглядывая на огоньки в глазах Малицы.
Саламандра с пламенем в зрачках способна взорвать Академию.
— Не надо в комнату, господин Людаш, мне нужно убедиться, что ректор — это ректор, — упрямо настаивала Малица.
Демонолог мысленно выругался и решил: раз начальник создал эту проблему, пусть и расхлебывает. Иными словами — хочет ректора, получит. Людаш вытащил амулет связи и позвал лорда ти Онеша. Тот ответил раздраженно, дав понять: ему некогда.
— Тут невменяемая подвыпившая адептка Ирадос, говорит про вас всякую чепуху, что с ней делать?
Ректор быстро осознал свою ошибку. Надо было удержать и объясниться. Девочка перенервничала, на взводе, а он полез целоваться. Как результат — буйная игра воображения.
— Сейчас буду, — коротко сообщил лорд и попросил: — Придержите ее.
Ректор объявился телепортом через считаные минуты, кивком поблагодарил Людаша за помощь и насильно втолкнул упиравшуюся Малицу в портал. Он вывел в знакомый кабинет, даже бутылка еще на столе стояла.
— Я, я… — саламандра таки вырвалась и попятилась к камину, — я вам не дамся!
— Собственно, вас никто и не просил, Ирадос, успокойтесь.
Лорд сделал осторожный шаг к ней, Малица от него. Затем еще и еще, пока не уперлась спиной в камин.
— Вы ненастоящий! — выпалила она. — Куда вы дели лорда ти Онеша?
Глаза ректора округлились, как некогда у Людаша. Он помотал головой и подчеркнуто вежливо и спокойно переспросил:
— Простите, адептка Ирадос, что вы только что сказали?
— Вы подложный ректор, настоящий бы меня целовать не стал! — раскрасневшись, выпалила саламандра и попыталась сбежать.
Не тут-то было! Огонь потух, а руки ректора преградили все прочие пути к бегству. Нависнув над притихшей, присевшей от страха Малицей, лорд недовольно покусывал губы.
Напугал-таки! Молодец, влез в историю! И как ей теперь объяснить тот злосчастный поцелуй? Не поверит ведь. Или лучше поцеловать еще раз, а оно как-нибудь само?
Ректор не любил объясняться с женщинами на деликатные темы. Вернее, с девушками, которые ничего не понимали и всего боялись. Поцелуешь женщину, так она либо даст пощечину, либо одарит авансами. Тут же трепетная лань, которая смотрит большими глазами и прямых намеков не понимает.
