Екатерина Флат - Академия попаданцев
– Савельхей, – мой голос дрогнул, – почему Тьма на меня напала?
Он обернулся.
– Давай ты все-таки будешь считать это просто сном. Так лучше.
– Нет уж! Для меня лучше знать, чем я этой гадости не угодила! Ее твой отец подослал?
– Да.
– Но зачем? Объясни мне все толком, что я из тебя каждое слово вытягиваю, – я нахмурилась.
Савельхей устало потер глаза.
– А что тут объяснять, Лика? Они как-то прознали о моем отношении к тебе и решили этим воспользоваться. На тебя напали исключительно для того, чтобы меня спровоцировать.
– На использование магии Тьмы? – мгновенно догадалась я. – Но… но… ты ведь не поддался?
– Нет, – судя по тону, Савельхей явно не жаждал продолжать разговор на эту тему. – Надеюсь, теперь-то понимаешь, почему тебе необходимо как можно скорее оказаться от меня подальше.
Я ничего не ответила. И так голова шла кругом. Конечно, меня ни разу не прельщала перспектива снова встретиться с той жуткой Тьмой. Но от одной мысли, что не увижу больше Савельхея, становилось совсем тошно. Странно, во всей этой кутерьме последних дней и сама не заметила, насколько он все же стал мне дорог.
– У меня для тебя подарок. – Он сел рядом со мной. На его ладони лежал небольшой кулон – золотистый искрящийся камушек в оправе из неизвестного мне металла, похожего на тусклое серебро.
– Красивый. – Я невольно залюбовалась. – А по какому поводу?
– Просто так, без повода. У тебя он сохранится, а у меня – нет.
Приподняв мои волосы, Савельхей застегнул цепочку на моей шее.
– Спасибо, – я коснулась кулона. – Я обязательно его сохраню.
Я подняла взгляд на темного властелина. В янтарной глубине его глаз мелькали черные сполохи. Наверное, стоило бы испугаться, но меня это зрелище заворожило. Казалось, что я вижу отражение непрерывной внутренней борьбы, в которой ни одна из сторон не может окончательно побороть другую.
– Я не боюсь того, кто ты, – прошептала я, поддавшись порыву. – Пусть и должна бояться, как ты говоришь.
– Ты просто не представляешь, что это за сила, Лика, – Савельхей покачал головой.
– Почему же, очень даже представляю. Я сегодня читала про магию Тьмы. Ничего там особо страшного.
Его губы тронула горькая усмешка.
– Ничего страшного? Ты только чудом не погибла от крохотного проявления этой магии. Тебя убили бы легко и играючи, если бы не дожидались специально моего появления. Причем мощь моего отца – ничто, ничтожная крупица по сравнению с той, которая досталась мне.
– Но ты же ее контролируешь!
– Пока. Пока контролирую. – Его лицо было так близко к моему, что мы едва не соприкасались губами. – Но ты… Ты как проклятье.
– Спасибо на добром слове. – Я хотела обиженно отвернуться, но Савельхей не позволил. Сполохи тьмы в его глазах становились все заметнее, будто бы набирали силу.
– Рядом с тобой я могу потерять контроль в любой момент. – Он вдруг отстранился, словно очнувшись от наваждения.
Я закусила губу от досады. Хотела возразить, что, мол, ничего, пока же замечательно себя контролирует, но не успела – дверь распахнулась, являя взору Бонифация.
– Слушай, единорог, тебя стучаться не учили? – раздраженно поинтересовался Савельхей.
Боня невозмутимо стукнул копытом по двери.
– Так пойдет? Или двумя надо?
– Что-то случилось? – поспешно спросила я.
– Даридадус перестал играть в молчанку. Пойдемте в библиотеку.
Глава 17
– Ну же, говори! Дружище, мы все здесь и не дадим тебя в обиду, – по десятому кругу увещевал Бонифаций несчастного призрака, забившегося в темный угол библиотеки между стеллажами. Несмотря на вроде бы готовность того поведать нам пророчество, при нашем появлении он снова начал сопротивляться.
– А если они узнают? – заныл Даридадус.
– Как они узнают? Ты думаешь, кто-нибудь сунется сюда подслушивать, когда здесь темный властелин?
– И кто – они? – не сдержалась я.
– Они? – запуганный призрак перевел взгляд на меня и как-то подозрительно мигнул, чем сразу напомнил исчезающего Уню. – Я не видел, кто на меня напал. Их было двое. Мужчина и женщина. Больше я ничего не знаю. – Даридадус по-человечески, будто живой, вздохнул и добавил: – Хорошо, я расскажу пророчество. Слушайте.
Кажется, в этот момент он попрощался со своей жизнью во второй раз.
Когда дракон, такой нехилый,
С поста хранителя уйдет,
Отметит избранную силой,
Что из числа людей найдет.
Но та, вдруг силу обретя,
Твердыню магов уничтожит.
Такой вот страшной будет мстя,
И скоро вы умрете тоже.
После того, как Даридадус поведал пророчество, в библиотеке повисло изумленное молчание. Как же так? Николетта избрана, чтобы все разрушить? Чего-то Унь-Тьвань не того наворотил! Зачем отдавать силу природного источника, противопоставляющегося тьме и смерти, той, кто уничтожит академию? Может, уставшему древнему божеству наплевать на жизни всех студентов, преподавателей и на академию в целом? Он слишком могуществен, чтобы не знать о пророчестве! Но, вспомнив милого дракончика, который по-своему даже заботился обо мне, я почувствовала неловкость. Может, он ничего не мог поделать и был вынужден передать силу Николетте просто потому, что она родилась избранной? Здесь, правда, возникает вопрос, кем вообще она была избрана. Впрочем, это не так уж и важно, когда призрак пророчит тебе, а вместе с тем и всем обитателям академии смерть.
– Это что же, древнее пророчество так звучало? – недоверчиво поинтересовался Бонифаций.
– Вообще-то нет, – с внезапным смущением потупился призрак. – Просто для стихотворной формы пришлось немного… э… изменить. Но суть осталась та же. Избранная получит силу хранителя Источника и уничтожит академию.
– Так нужно срочно рассказать обо всем! – воскликнул Бонифаций, вырывая меня из печальных дум. – Кому-нибудь…
– Мы идем к ректору, – объявил Савельхей с мрачной усмешкой. – Думаю, теперь он не станет отмахиваться и выслушает нас.
– Да, я бы тоже забеспокоился, если б мне сообщили, что долгожданная избранная собирается нас укокошить, – хмыкнул Боня.
Даридадус схватился за голову и, запустив руки в призрачные волосы, отчаянно взвыл:
– Они найдут меня! И уничтожат!
– Все отлично будет, чего ты переживаешь? – Бонифаций потрепал друга по плечу. Правда, промахнулся и малость утонул копытом в этом самом плече. – Сейчас поймаем Николетту, обезвредим, а потом и сообщника ее вычислим.
Я представила, с каким бы удовольствием посадила ее в клетку к какому-нибудь монстрику. Жаль, в нашем зверинце все перевелись. Хотя нет, не жаль. От воспоминания о пережитом я содрогнулась.
– Не-е-ет! Вас ничто не спасет! Вы все умрете! И я тоже! – еще более жутко взвыл Даридадус.
В итоге Бонифацию пришлось остаться в библиотеке, чтобы успокоить призрака, пока он действительно не привлек чье-либо нежелательное внимание. А мы с Савельхеем отправились в кабинет к ректору. Снова по отдельности, потому как я накинула на себя его плащ, и ему пришлось передвигаться дорогой теней.
По пути мне никто не встретился. Солнце уже потихоньку просыпалось и поднималось из-за горизонта, освещая коридоры замка, но для студентов было еще слишком рано. Если они и проснулись, то сейчас только готовились к тому, чтобы пойти на завтрак. Оставалось надеяться, что ректор – ранняя пташка. У него ведь стимул есть. Как же, нашлась избранная, по-настоящему владеющая магией! После такого вдохновляющего события он обязан вставать рано.
Стоило мне подойти к двери кабинета, и в стене образовался провал, из которого вынырнул Савельхей.
– Не снимай капюшон, пока я не разрешу.
Я кивнула. Немного помедлила.
– А может, мы слишком рано? Наверное, лучше зайти попозже, – предложила я, неожиданно струсив. Одно дело – вести расследование и надеяться оправдать себя, совсем другое – добровольно прийти к ректору, который, вообще-то, в какое-нибудь местечко похуже бестиария засунуть может.
– Боишься? – хмыкнул Савельхей. И прозвучало это не насмешливо, а, скорее, понимающе и даже немного сочувственно. Я подняла голову, глядя на него. Темный властелин тоже не отводил взгляда. Не знаю, что он мог разглядеть в глубинах капюшона. Быть может, действительно видел сквозь тьму. Но мне, глядя в его глаза, стало чуточку легче. – Не беспокойся, я никому не позволю причинить тебе вред.
С этими словами Савельхей один раз стукнул в дверь, исключительно для вида, и толкнул ее, не дожидаясь ответа. Как ни странно, оказалось не заперто. И, как ни печально, Августис уже был на месте. Темный властелин посторонился, впуская меня внутрь. Затем зашел сам и закрыл за нами дверь, причем жест получился таким жутким, словно мы явились ректора убивать, и из кабинета он больше не выйдет. Мне еще немного полегчало, когда лицо Августиса вытянулось.
– Савельхей ним Шагрех? А кто же тогда… Лика?
