Елизавета Дворецкая - Кольцо Фрейи
– Ну, как там дела в небесных палатах? – расспрашивал Кнут. Видно было, что он на самом деле не знает, как отнестись к этой девушке, считать ли ее богиней, норной, валькирией? Собственным пьяным видением? – Все ли хорошо у Отца Богов? Может быть, ты принесла нам какое-нибудь его послание? Может быть, ты скажешь, велика ли будет моя удача в этом походе?
– Не могу тебя порадовать, Кнут конунг. – Гунхильда покачала головой. – Чтобы стяжать славу в военном походе и порадовать своей доблестью Отца Ратей, нужна одна малость…
– Какая? – Кнут чуть ли не подпрыгивал на скамье от нетерпения, и Гунхильда подумала, что душой он моложе своих лет. – Уж не думаешь ли ты, будто мне чего-то не хватает? У меня отличная дружина, посмотри-ка на них! – Он взмахнул рукой, и десятки людей на длинных скамьях, с напряженным любопытством следивших за этой беседой, ответили дружным ревом. Многие в воодушевлении вскочили с мест, стали бить по столу кулаками, чашами питейными рогами и рукоятями ножей. – Кто еще смог бы пойти с малой дружиной всю вражескую страну и захватить ее? Мы изгнали за море Олава Говоруна, и теперь захватим Хейдабьор, если захотим!
– Да! Захватим! – закричали некоторые, доказывая, что опасения хёвдингов вика имели основания. Но, как отметила Гунхильда, кричали не все.
– Почему же ты думаешь, что нам не будет удачи?
– Потому, Кнут конунг, что для удачи в военном походе нужно еще кое-что… – Гунхильда взглянула на него с лукавой улыбкой. – Для этого нужен враг, о доблестный, но недогадливый муж! А если ты явишься на место сражения, но не застанешь там врага, доблесть твоя пропадет даром, а иные, пожалуй, скажут, что противник оставил вас в дураках! И я пришла, чтобы спасти тебя от этой неудачи, ибо такой, как ты, отважный и знатный воин заслуживает лучшей участи, чем слава победителя трусливых рабов и беспомощных женщин!
Кнут несколько оторопел: раньше ему не приходило в голову взглянуть на дело с такой точки зрения.
– Но мы ведь разбили и изгнали его!
– Тем не менее, он ушел, сохранив свободу, оружие, стяг и часть дружины. Он еще может вернуться. Но чтобы захватить его владения, вам придется воевать с женщинами. А не боитесь ли вы, что люди скажут, будто вы, воюя с женщинами, и сами стали походить на женщин?
Это были довольно опасные слова – многие восприняли бы их как обиду, – но лицо и звонкий нежный голос Гунхильды выражали такую искреннюю заботу о чести ее собеседника, что он никак не мог на нее обидеться.
– Я особенно хотела бы предостеречь вас и потому решилась на этот долгий путь!
– Но… что же делать? – Кнут внимательно взглянул ей в лицо. Во всем облике этого уже зрелого и сильного мужчины тем не менее проглядывало добродушие и почти детская способность радоваться, и Гунхильда поняла, почему он получил прозвище Радостный. – Никто ведь не знает, когда Олав теперь вернется, а сидеть здесь до лета я не хочу. Мой отец уже давно ждет меня дома… Ты можешь подсказать достойный выход?
– Нетрудно это сделать. Ведь, как мне известно, твоя мать, королева Тюра, состоит в родстве, хоть и дальнем, с королевой Асфрид, вдовой Кнута шведского, сына Олава Старого?
– Да, это так. Обе они ведут род от Сигфреда конунга.
– А через него род их восходит к самому Годфреду Грозному, происхождением от которого должен гордиться любой конунг Северных Стран! И его потомкам не годится ронять свою честь. Так не лучше ли тебе, раз уж мужчины пытались тебя перехитрить и улизнули от боя, предоставить решить это дело женщинам?
– Женщинам? – Кнут в изумлении поднял брови.
– Я прикажу королеве Асфрид поехать к твоей матери и просить ее о перемирии. Прислушаешься ли ты, а также твой отец, к словам королевы Тюры, знатной женщины, прославленной добротой и мудростью, если она посоветует вам дождаться возвращения Олава и лишь потом выйти на бой с мужчинами, как подобает мужчинам? Иначе никто, даже сам Один, не сможет предотвратить бесчестье, а за бесчестьем и беда тут как тут – ни чем вам потом не будет удачи.
– В этих словах есть немало смысла, – заметил сидевший рядом немолодой, рослый и сильный человек, темноволосый, с седеющей бородой и серебряными висками. Он был из тех, кто считал, что Кнуту сейчас следует как можно скорее вернуться домой.
– Это Регнер ярл, – пояснил Кнут. – Очень умный человек.
– Ты ведь будешь учтив с королевой Асфрид и проводишь ее к твоей матери, если она приедет к тебе?
– Так, как если бы она была моей собственной матерью!
– Тогда боги и богини всегда будут к тебе благосклонны и удача тебя не покинет. Ну а теперь мне пора! – с сожалением добавила Гунхильда и поднялась. – Я была бы рада продолжать нашу беседу, но время истекло. Отворяются ворота рассвета!
Она прошла к дверям; опомнившись, Кнут устремился за ней и сам помог сесть на коня, с недоумением трогая его влажную шкуру и будто сомневаясь, что это животное способно скакать по воздушным тропам между морем и небом.
– Желаю тебе удачи, Кнут конунг! – Гунхильда помахала рукой на прощание. – Я знаю, ты достоин моей благосклонности!
Она послала коня вперед и выехала за ворота. Многие устремились за ней, но прекрасная всадница быстро исчезла в темноте. Стук копыт, постепенно отдаляясь, замер, но казалось, он еще доносится еле слышно откуда-то сверху. Хирдманы задирали головы, обшаривая взглядом небесный свод, надеясь хоть мельком увидеть среди звезд силуэт девы верхом на коне.
***
На следующий день той же дорогой двинулась старая королева Асфрид в сопровождении служанок и двух хёвдингов Хейдабьора, Торберна Сильного и фриза Альвбада. Кнут принял гостей хорошо и выразил готовность к переговорам.
Северяне старались держаться уверенно, как победители, всем видом давая понять, что именно южане должны пытаться склонить их к миру. Более молодые и горячие из дружины Кнута действительно думали так, но не все. Регнер, Холдор и хирдманы постарше и поопытнее хорошо понимали: они оказались в самом дальнем конце чужой страны, в отрыве от своей земли, а Горм конунг даже не знает ничего об их славном походе и вот-вот уже ждет назад в Эбергорд. Напав на Хейдабьор, они рисковали быть все перебиты. А вернувшись домой, должны были ждать ответного похода со стороны Олава. А если он найдет в Швеции помощь и явится с сильным войском?
Предложение признать власть Кнютлингов над Южным Йотландом и Хейдабьором, раз уж их прежний конунг сбежал, приезжие отвергли.
– Это не в нашей власти, – твердо ответил Торберн Сильный. – Годфред Грозный победил конунга фризов, который раньше владел этими краями, а потом привез купцов, которых захватил в вендском Рёрике и поселил здесь. Годфред конунг предложил купцам самое выгодное место, где встречаются все пути по морю и по суше, и выстроил Датский вал, чтобы защитить нас от саксов, прикрывал вик от нападений с моря. Между ним и торговыми людьми был заключен договор о том, что никто не изменит другому: конунг не нарушит условий и не будет требовать чересчур много, а мы не станем искать себе другого покровителя. Фрейр и Фрейя были призваны в свидетели клятвы, и в знак своей благосклонности Фрейя дала Годфреду кольцо, которое с тех пор служит кольцом клятв…
– Неправда! – возмутился Альвбад. – Этим кольцом владел наш конунг Фольквальд и оно звалось кольцом Фроувы, а Годфред…
– Да знаем мы ваши старые песни! Не об этом сейчас речь. В этом кольце и его законных владельцах заключена удача нашего вика. Если мы нарушим старинный договор, боги отвернутся от нас, и ни в каких делах на море и на суше не будет нам удачи. Потомки Годфреда – наши единственные законные конунги, и пока их род жив, мы не примем другого.
Часть дружины Кнута – в основном молодые и горячие – стояли за то, чтобы захватить вик силой, пограбить и уйти, и пусть потом Олав восстанавливает, как знает, свое законное владение. Но почти все знатные люди и старшие хирдманы были против захвата: разорение Хейдабьора нарушило бы всю торговлю северных морей, а это принесло бы множество убытков и поссорило Горма со всеми соседями. Богатства всех северных конунгов в известной степени зависели от удачной торговли, и если взять добычу можно только один раз, то подати собирают каждое лето.
Хёвдинги Хейдабьора очень надеялись на благоразумие если не самого Кнута, то хотя бы его отца. В случае нападения на вик они могли бы и отбиться, но кто пообещает, что склады товаров, корабли, спрятанные на зиму в сараи и высохшие после летних походов, причалы, дома, лавки, мастерские уцелеют? Что все это не будет разграблено или сожжено?
– Мы предлагаем вам, королева Асфрид и хёвдинги, следующие условия, – сказал в конце концов Регнер ярл. – Кнут конунг уводит дружину, не причиняя вреда никому в Южном Йотланде. Но чтобы мы были уверены, что нам не нанесут удара в спину и позволят благополучно пройти по стране, мы хотим получить заложников. Пусть это будут мать и дочь Олава конунга. Им не будет грозить ничего дурного, ибо они родственницы королевы Тюры; когда же Олав конунг пожелает получить их назад, он знает, где нас найти.
![Ольга Егер - Не буди ведьму [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
