Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии
– Просто Болик не хочет, чтобы по выпуску ее выслали куда-нибудь слишком далеко от дома, – неожиданно выдал студиоз.
– Болик… эту кличку Андрей дал?
Парень кивнул.
– А ты?
– Лелик.
Выслушав сей обмен любезностями, решил вставить слово и обратился к своей студентке:
– С чего это вдруг за успехи в учебе тебя куда-то упечь грозят?
– Мы родом из Холёбаска. Там у нас мама. А если я буду слишком хороша, логично, что после выпуска по договору, который заключается со всеми целевиками, меня загонят куда-нибудь в столицу Федерации. Я так не хочу!
– И профукаешь всю карьеру?
– А вы думаете, с такой наследственностью, – она с горечью в голосе провела ладонью вдоль своего лица, – мне дадут спокойно строить эту вашу карьеру?
Да, в чем-то девочка права. Темные точно не дадут, а защитить ее до недавнего времени было некому. Только брат. Но тот невсесилен.
– Мне нужно будет встретиться с вашей матерью и обсудить перспективы твоего дальнейшего обучения. И не только мне. Это идея госпожи Земной. Так как все вундеркинды слишком юны, нам бы хотелось заручиться поддержкой родителей, – сказал я между делом.
Болекейла сдержанно кивнула.
– Тогда мы вас не задерживаем… – улыбнулся я.
– Зайдешь ко мне часа через полтора, – приказал Киндзец своему подопечному.
Тот поспешно кивнул.
– И не надо так на меня смотреть, – хмыкнул оборотень, – есть не буду, разве что надкушу слегка.
Ну надо же, у него даже чувство юмора есть! Откуда бы – у вояки?
Как только студенты ушли, мы одновременно сосредоточили все свое внимание на скорчившемся в соседнем кресле тролле. Тот глубоко вздохнул и, не поднимая глаз от своих рук, которые рассматривал с нездоровой тщательностью, тихо сказал:
– Я знаю, кто повинен в разгроме классной комнаты «колокольчиков».
– Так, – грозно протянул Ваславей. Но на большее его не хватило. Я тоже молчал. Пока мне было нечего сказать. Мы ждали продолжения. И следующая фраза надолго погрузила нас в напряженное молчание:
– Среди виновников мой племянник.
Первым откашлялся Киндзец:
– Это не тот ли тролленок, который учится на мелиоратора?
Надо же! А я и не в курсе, что у нас есть студиоз, являющийся родственником Панфрутия. Интересно, откуда тогда оборотень обо всем знает?
Тугдум кивнул и снова сник. Помолчали. Только потом тролль решился заговорить снова.
– Они же его прибьют. Особенно темные. Им же не объяснишь, что все сотворили по недомыслию.
– А еще у них там ифрит есть, – заметил я между прочим. И был полностью деморализован тем, что Киндзец… Киндзец!.. положил руку мне на плечо и с силой стиснул. Я вскинул потрясенный взгляд на нахала и запнулся, когда увидел, как тот на меня смотрит. Укоризненно, чтоб его! И как это понимать?!
– Не разжигай огонь, он и так в нем уже сгорает.
– Весьма поэтично, – ядовито прошипел я, но оборотень проигнорировал предупреждающие интонации в моем голосе и руку не убрал.
Наш поединок взглядов прервал отчаянный возглас тролля:
– И как же мне теперь быть?!
– Обаять Андрея – это единственный вариант. Объясни ему все как есть. Парень он смышленый и не лишен сочувствия. Кроме того, точно знаю, в их мире существует интересная поговорка: «Повинную голову меч не сечет». Думаю, он тебе поможет. И твоему племяшу тоже, – проговорил оборотень. После чего, не глядя на меня, разжал пальцы на моем плече. Ладно. Пусть живет. Как-нибудь в другой раз поквитаюсь.
– И где его тогда искать, не знаете?
– О! – воскликнул я и широко улыбнулся. – По идее, если они сегодня не проспали, уже должны быть на полпути к Водному краю. Эти каникулы «колокольчики» в компании классного руководителя и секретаря ректора проводят в замке Аналой. Так что пока можешь дышать спокойно.
– О да! – поддержал меня Киндзец с кривой ухмылкой на лице. – Как раз вчера ребята активно прощались со стенами университета. Даже песню на разные голоса спели.
– Песню? – недоверчиво уточнил Панфрутий, который, похоже, из-за своего страха за судьбу нерадивого родственничка пропустил все самое интересное. – И темные тоже?
– Да темные громче всех распевали, потому что светлая половина класса к тому времени была уже окончательно сражена хорошим вином и веселой компанией, – поделился я впечатлениями.
– Но дирижировал сам психолог. Он же и предложил песню «Гуд бай, май эльф, гуд бай!», – добавил Ваславей. – Так что до окончания каникул мы их действительно не увидим. Ну а там, как сам понимаешь, начнутся уже совсем другие дела. Что тебе даже на руку. Его подопечные успеют перебеситься, да и сам психолог отойдет от потрясения.
– Вы так уверены?
– Абсолютно, – заверил оборотень.
Тогда Панфрутий посмотрел в мою сторону, ища дополнительной поддержки. Я пожал плечами и неожиданно для себя широко улыбнулся:
– А знаете, господа деканы, мне это только кажется, или в нашей с вами богадельне грядут лихие времена?
Эпилог
Он улетел, но обещал вернуться!
Ир
Андрей слишком легкомысленный. Что-то я тут подумал и пришел к выводу, что наш ненаглядный психолог весь мир и нас вместе с ним всерьез не воспринимает. Мы у него как игрушки, а Халяра – доска для игр. Весело? Да не то слово! Если так пойдет и дальше, придется кое-кому, как у них на Земле говорится, мозги вправлять и руки выкручивать, чтобы даже не смел относиться ко всему, что тут вытворяет, настолько поверхностно. Ему-то хорошо, а нам тут жить. Да и обидно оно, право слово, такое отношение. Вот уж кем я себя не вижу, так это игрушкой в руках типа, который, несмотря на заявленное полное по их земным меркам совершеннолетие, по нашим – совсем еще кроха и ведет себя соответственно. Но до отъезда поговорить с ним начистоту я так и не успел. Случая не подвернулось. Забегался, закрутился, допраздновался. Вот последнее имело совершенно непредсказуемые последствия. Но о них я говорить не буду. Как вспомню, так самому тошно становится.
Зарекся, больше не пью. Я и раньше был не любитель, но тут отказаться никак не получилось. А все потому, что первыми притащили винище сами «колокольчики». Стоило им только сдать свой последний экзамен, и они сразу оказались тут как тут. Руководить процессом извлечения из неприкосновенного запаса загодя сложенных в магосумки продуктов и бутылок взялся Томас. Делал он это шумно и с размахом. В итоге кое-кто, не будем показывать пальцем, ржал, как заправский конище, и время от времени шпынял меня локтем в бок. Еле его от себя отодвинул. Андрей всем хорош, но иногда его совершенно определенно заносит. Никогда не понимал потребности некоторых индивидов постоянно контактировать с окружающими через прикосновения. Правда, у нашего психолога, когда я попытался ему на это указать, оказалась наготове теория об аудиалах, визуалах и кинестетиках. Ох уж мне эта его психология! Уже в печенках сидит, вот честно! Но я опять отвлекся. В общем, как только вино разлили по бокалам, закуски разложили по тарелкам и прозвучал первый тост, к нам в классную комнату ввалились коммандос под предводительством Виниэльса и Бобдисентинела и тоже притащили с собой выпить. Мы уже благополучно пережили несколько тостов, когда снова пожаловали гости. Ректор и три декана. Приятная компания, ничего не скажешь. Хорошо, что хотя бы «колокольчикам» хватило ума смутиться и попытаться спрятать за спиной свои бокалы. Но Карл с отеческой улыбкой испросил разрешения присоединиться к такой теплой компании. Андрей, который на этих словах чуть не подавился, слабо кивнул.
Веселье уже набирало обороты, когда в классную комнату ввалился пыхтящий от натуги Фарид. Джин притащил целый бочонок. Так как у некоторых бокалы уже безвозвратно опустели, его встретили воодушевленно. Ну а дальше… в общем, я плохо помню, но, кажется, ничем хорошим такое возлияние для меня не кончилось. Единственное, что намертво отпечаталось в памяти, – переживания о том, что у этих обормотов просто ни стыда, ни совести, раз они позволяют так себя вести в присутствии ректора. Да если бы я увидел подобное еще год назад… в общем, неважно. Без Андрея все равно было бы хуже, чем сейчас. И я дорого дам за то, чтобы так и оставалось. Поэтому под конец нашей грандиозной попойки наметил следующий план действий:
1. Стать ему другом.
2. Найти девушку.
3. Влюбить.
4. Женить.
5. И не отпускать.
Хотя содержание некоторых пунктов не мешало бы доработать на трезвую голову, но такой план меня вполне устраивал. Так что пусть психолог не расслабляется. Скоро я возьмусь за него всерьез.
Андрей
Пьяненький Ир – это что-то. Правда, эти охламоны меня тоже споили, но мерцающий, похваляющийся своими мерцаниями и победами, не идет ни в какое сравнение с моими пьяными танцами на столе в компании Ники. Ники же, а не Или. Вот уж кто бы мне, наверное, никогда не простил. Или Лии, за нее бы меня Кар придушил на подлете. Или Машки… так низко пасть в глазах своих студентов я не готов. И хорошо, иначе всякое могло бы быть. Как с Иром, который в какой-то момент, я даже не усек, с чего это вдруг, мерцнул в Ириль. Ту самую, с которой началось наше с ним знакомство, и… стал лезть к Лучистому с поцелуями. Нет, эльф, конечно, сам виноват. Не фиг было тогда заставлять девчонку себя целовать, мотивируя это желанием окончательно доказать всем, что она не та, за кого себя выдает. Просто мы все как-то успели забыть о том досадном инциденте, после которого я окончательно убедился, что Ириль у нас мальчик, то есть парень, а еще точнее, мерцающий. Правда, о расовой принадлежности нашей старосты я узнал несколько позже, но не суть. Короче, наш остроухий декан сначала отшучивался, потом покраснел, потом побледнел, когда юная эльфийка, в которую обратился Ир, пошла в полномасштабное наступление. И в довершение всего спасался от разбуянившегося мерцающего на коленях у Мурзяса. Как он там оказался, лично я не усек. Наверное, отвлекся на что-то, споткнулся, ну и улетел куда не следует. Зато я однозначно собственными глазами видел, как с Мурки замешкавшегося декана скинул прямо на пол воинственно настроенный Барсик. Ну будь я на его месте, наверное, тоже заревновал бы. Ир, точнее, Ириль хохотала над поверженным врагом, хлопая в ладоши и очаровательно раскрасневшись. Хорошо, что еще не так давно мы все лицезрели процесс метаморфозы сурового секретаря ректора в это эфемерное создание. Иначе пришлось бы отбивать самого Ира от ухажеров. И без того на девчонку поглядывали с интересом. Эх! На этом я решил, что хорошенького понемножку и надо закругляться. И поволок пьяного товарища к себе. Попутно выслушал изъявления благодарности, перетерпел попытку по-дружески чмокнуть в носик, окончившуюся тем, что мне хрюкнули куда-то в область шеи, предварительно обслюнявив от переизбытка дружеских чувств. Ну да, Ир и в нормальном своем виде мне только до середины уха доставал, а Ириль была и того ниже. Как мы с ним завалились спать, не раздеваясь, я помнил плохо. Зато в голове четко отложилось следующее: уже развоплотившийся прямо в койке Ир пытался убедить меня в том, что мне кровь из носа необходимо срочно жениться. Я с дуру спросил, не на нем ли, за что получил такой тычок в живот, что, кажется, отрубился. Зато хорошо запомнил, что с пьяным мерцающим лучше не шутить, прибьет – и не заметит. Проснулся только утром и понял, что жизнь… в общем, далека от совершенства, потому что если мы не поторопимся, то опоздаем и великие дела, на которые я себя уже настроил, придется отложить. Вот засада! Остановите шарик, я сойду, а?
