Яна Тихая - Княжна Тьмы. Книга 1. Стать королевой
— Ну, наверное, она не хотела нам мешать. Представляешь пять обнаженных девушек, и я герой! Она, конечно, тактично поспешила скрыться. А я остался в незабываемой компании… Ну не буду вдавиться в подробности моих утех. А то смотрю как тебе завидно. Скажу, лишь одно, я сделал доброе дело: избавил пруд от нечисти, в виде русалок.
— Я смотрю, утехи, не пощадили твой костюм.
— Тьфу, на тебя. Мелочный! Не хочешь узнать, что дальше произошло с неутомимой демоницей?
— Давай добивай…
— Я такой… удовлетворенный. Пробираюсь, через ближайших лесок в сторону, уже характерного шума и попадаю… Правильно! На кладбище! Не надо переживать, я не из пугливых. Ночь, кладбище, девушка с полупустой бутылкой орущая песню: «Как хотела меня мать за первого отдать, а тот первый — он да неверный, Ой, не отдай меня, мать!». Романтика! Кстати у Милолики, нет не слуха, не голоса! Ну, думаю, наверно душенька нагулялась. Присмирела. Решил, посижу тихинько за поминальным камушком. Авось, судьба сжалится, да и уложит неуемную мерзавку… В крепкий, здоровый сон. У Лики, бутылка заканчивалась. Мои, ребра нещадно болели. И вот фортуна сжалилась над пострадавшей стороной! Девчонка начала проваливаться в сон. Выждав положенное. Я с опасением приблизился к источнику злодеяний. Ты не представляешь, на сколько я проникся красотой пьяной Лики. Особенно ее краткостью и крепким пьяным забытьем. Не стоит на меня зубы скалить! Я между, прочем пострадал! Как компенсировать будешь?
— Бутылка «Слез дракона» пойдет, — понимая, что все равно, за полученную моральную и физическую травму, вампир меньшем не возьмет, — Ты отнес ее домой?
— А вот начинается третья часть приключений отчаянного вампира и чокнутой демоницы. Несу я так тихонько, тихонько. Каплю силы на переход. Вдруг глаза Лики открываются… Поверишь, такого ужаса, я не когда не испытывал? Аж коленки подогнулись, и глаз от напряжения дергаться стал. Я ясно понял, что сегодня упакуюсь на этом самом кладбище. Мысленно попрощавшись, стал ждать нового удара, но вместо того девчонка крепко обняла меня за шею и… Не кипятись! Успокойся! Может коньячка? — протянул мне пустую бутылку вампир.
— Что было потом? — рычал я.
— А потом последовал резкий удушающий прием. После которого, я свалился на колени, уже не надеясь встать. Но нет! Этого оказалось ей мало! Крикнув: «Спасайте. Девицу чести лишают»! Она активизировала какое-то заклинание. И с загробным воплем на меня напали два давно умерших боевых орка… С зловонным запахом, пустыми глазницами, и гневным воплем: «Как ты посмел, кровинушку нашу обидеть!!?» Меня атаковали злобные зомби. Понимаешь мое состоянии и силы после двух битв? Не жалей меня! Не стоит! Между прочем, ты не скажешь, когда Лика успела сроднится с оркчьем племенем?
— Нет, — отмахнулся я, ожидая продолжения. — Будет над чем на досуге поразмышлять.
— Так вот, возвращаясь к прекрасным дамам… После того как я упокоил, орков, возомнивших, почему то Милолику родней. Я обнаружил, что девушка вновь исчезла. Представляешь: ночь, кладбище, тишина…
— И где на этот раз искала приключений на филейную часть, поганка? — не выдержал я.
— Как грубо! О девушке! В таком тоне! Стыдись! Так вот я после трех незабываемых ночных приключений, пытаюсь найти Лику для мести… Тихо! Спокойно! Для призвания ее к порядку. Вот! А вокруг тишина… Ну, понимаешь колдовской запас на нуле. Спасибо, хоть вампирское чутье не отбили, хотя можно было просто по запаху перегара найти ненаглядную. Так и привела меня ароматная дорожка прямиком, в девичью спальню. Где, не помня себя, богатырским сном, отдыхала наша героиня.
— Ты это серьезно? — уже не надеясь на положительный исход, проговорил я.
— Не забудь с тебя бутылка… — проговорил вампир, растворяясь в сером тумане.
«Выпорю. В первую очередь, выпорю», — устало опускаясь на кресло, думал я.
* * *Лика
Мне было погано. Нет не так, мне было, очень хреново. Голова гудела так, будто вчера я пыталась столь важным органом пробить каменную стену. Своих конечностей я практически не ощущала, лишь сильная тупая боль, выдавала их наличие на моем многострадальном теле. Во рту был привкус прокисших харчей, самой дешевой таверны, с примесью грязи и приправленные горечью угара. Язык, отказывался шевелиться, будто заранее предвкушая, что не чего приличного все равно не выйдет.
— За что мне все это? — как-то смогла произнести я, переворачиваясь на другой бок. От чего в голове ударила новая порция многотонных колоколов.
— За особые заслуги… — прошипел до боли знакомый голос. — И как тебе не стыдно? Как ты докатилась до такого?
— Изыди нечисть, — еле проговорила я, не открывая глаз.
Кажется от моего хамского пренебрежения, божественная суть, так часто осчастливившая меня в последнее время, своим ликом в моем зеркале, опешила и замолчала.
— А не дождешься. Я так понимаю, совесть свою ты потеряла, — не меняя резкого тона, начал меня отчитывать Марбус. — Так, что я сыграю роль твоего разума, — продолжал противно шуметь мужской баритон.
— Давай не сегодня…
— Милолика, ты хоть понимаешь, что натворила? — не сдерживая раздражения, заорал на меня Марбус.
Я скорчилась еще от одной болезненной вспышки, результатом которой послужил чужой ор. Так и, что я натворила? Мозг, как наиболее пострадавший, отказывался выдавать мне причины возмущения.
«Хорошо», — попыталась успокоить, я себя. Что мы помним?
— А по конкретнее можно? — чуть слышно прошептала я, — Хотелось бы ограничить временные рамки? Какой промежуток тебя конкретно не устраивает?
— А ты начни во всем кается? — зарычал мой гость. — Чувствую грешков у тебя достаточно…
Я еще раз тяжело простонала, призывая тень к сочувствию и благосклонности. Как оказалось зря.
— Что плохо тебе? — с язвительными нотками прозвучало у меня практически над ухом.
— Очень… — чуть не плача пожаловалась я божеству. — Ну, почему существует правило, что самому лечится нельзя?
— А специально для таких дурех как ты… Чтобы ценили крепость здоровья и силу ума.
— Да ну, тебя. Зачем явился? Позлорадствовать? — сильнее зажмуривая глаза, от недомогания, спросила я.
— Скорей призвать к ответу, — все же выдал причину своего появления Марбус. — Ты скажи, ненаглядная моя, когда пить начала?
— Слушай, а если я зеркало разобью, ты отстанешь? — пришла ко мне неожиданная гениальная мысль.
— И не надейся, — разбил мои надежды вдребезги, злой бог, — Оно хоть, и выполняет роль своеобразного якоря, но не как не влияет на мои способности общения с тобой.
Я замолчала. Кажется, даже перестала дышать. Сознание бешеной каруселью взбалтывало весь мой организм. Казалось, будто я попала в жуткий водоворот и притом в сильный шторм…
— Милолика, ты меня слышишь? — опять над ухом заорало нечто, — Прекращай прикидываться. От похмелья еще ни кто не умирал.
— Я буду первопроходцем…
— Ладно, — смиловался надо мной голос. — Прекращай играть комедию… или трагедию. Обещаю тебя вылечить взамен на услугу…
— Гори ты синим пламенем, — не выдержала я.
Почему-то мне стало очень обидно. Не кто не может просто так сделать доброе дело не чего не требуя взамен.
— Слушай, Марбус, а случайно ты не в демона воплотился? — коротко спросила я, — Больно алчные у тебя замашки. Девушки плохо, а он к выгоде все сведет. Нет, перевелись рыцари…
— Рыцарем быть не практично, — прервал мои жалобы бог. — Ну, ладно тебе, соглашайся. Обещаю, не чего ценного не попрошу. Лишь один ответ на вопрос.
— Ты меня поражаешь. Я думала боги все ведущие, — все же попыталась я уйти от дачи обещания.
— Если ты забыла. Я сейчас далеко не бог. Да и сестренка, наложила кое, какие ограничения.
— Вот, в этом хоть ее понимаю. Действую садист, — кривясь от очередного рвотного позыва, прошептала я. — Согласна, на твои условия.
— Ох, Милолика, настрадаешься ты еще от своих опрометчивых обещаний.
Тут же меня накрыла волна приятной прохлады. Будто свежий морской бриз рябью прошелся вдоль всего моего тела. Блаженство и наслаждение, дрожью отозвалось во всем теле. Пудовая тяжесть, спала с моих конечностей, а голова прояснилась.
— Думаю, тебя я удовлетворил, — голосом сытого кота, промяукал Марбус.
— О, да. Ты выше всяческих похвал… — не отрывая просветленную голову от подушки, в ответ проурчала я.
— Наслаждайся, — явно довольный результатом, проговорил Марбус, — Но вечером тебе от разговора не уйти…
— Уходи. Не порти прелесть момента…
Где-то далеко я лишь услышала эхо удовлетворенного смеха.
* * *Дерек
Утро. Завтрак. Кипа скучной корреспонденции: просьбы, распоряжения, приглашения, доносы… За дверью в ожидании стояло не мнение десяти человек с просьбой в личной аудиенции. Скучно и тоскливо… Но необходимо.
