Наталья Мазуркевич - Скандал – не повод жениться!
– Вы играли нечестно! – выдохнула я, просматривая сводный график развития народов. После крутого подъема Риентан ожидало не менее стремительное падение.
– Как часто я слышу эту фразу, – рассмеялся ксиерец и добавил: – И как редко я слышу ее от победившей стороны.
– Вы саботировали развитие собственной страны! – упрекнула я его, собирая карты ситуаций и скармливая их одну за одной выдающему устройству.
– Ничуть. Я старался следовать истории, насколько мог. Разве вы не заметили? Мы успели дойти до текущего момента.
– Там все было иначе, – вспоминая собственную игру, покачала головой я. – К тому же, если бы вы не поддавались, я не смогла бы заставить Риентан потерять альтернативу.
– Но вы ведь смогли, – довольно улыбнулся Майоран. – А значит, не исключена вероятность, что и кто-то другой сможет.
– Тогда Риентану останется только посочувствовать, – проговорила я, обещая себе, как только выдастся возможность, отбежать подальше и сплюнуть через плечо, чтобы того, что мы натворили с экономической зависимостью от ксиерцев в игре, не произошло на самом деле.
– Пожалуй, я воздержусь от сожалений, – развел руками Майоран и взглянул на небо. – Кажется, мы слегка заигрались.
Я проследила за его взглядом и первый раз обратила внимание на темноту вокруг. За пределами беседки, где автоматически включилось освещение, все утопало во тьме. Даже собственную руку я могла разглядеть с трудом, не говоря уже о доме.
– Думаю, мне пора возвращаться. Мари, был рад возможности увидеть вас воочию, до свидания.
Я прикусила язык, чтобы не сказать ему «прощай».
– Он ушел? – закончив с упаковкой игры, спросил Танан. Он подошел ко мне поближе, втянул воздух и весело предложил (откуда только силы взялись?): – Пробежимся?
– Зачем? – не поняла я. Косичка не успел ответить.
Гроза началась внезапно.
Переглянувшись, мы бросились под струи дождя. Красного, как и вода из-под крана. Сладковатого, как вишневый нектар. С трудом отстирывающегося, как пятна сока. И если по трубам шла разбавленная версия, то сейчас на наши головы обрушивался концентрат, который не оставлял ни единого шанса ни белым шортам, ни моим светлым волосам.
Танан первым достиг крыльца и упал на пол кухни. К груди он прижимал ящик с игрой, который не рискнул оставлять в беседке.
За моей спиной пискнула дверь. Сработал грозовой датчик, и окна с двух сторон оказались зажаты между металлическими щитами. По всему дому вспыхнул свет, включилась автономная климатическая система: теперь нам не удалось бы задохнуться или умереть от жары.
– Буря, – выдохнул Танан, комментируя происходящее за стенами дома.
– А Майоран? – заволновалась я. Ксиерец отбыл в неизвестном направлении всего за пару минут до начала грозы и мог оказаться в самом эпицентре шторма.
– С ним ничего не случится. Он же блондин, – пожал плечами Косичка, как будто цвет волос мог что-то прояснить.
– Но там шторм! – напомнила я, отходя подальше от стен.
– Да, думаю, он получает удовольствие от процесса, – согласился Танан, присаживаясь, но не торопясь подниматься. – Мари, почему ты не говорила, что люди такие сложные?
– В смысле – сложные? – не поняла я вопроса.
– В смысле управления. У меня больше половины времени хода уходило, чтобы заставить королей, а потом и парламент делать то, что мне нужно. И ведь это было для их блага, одни сплошные выгоды, а они мне проект за проектом топили, будто не понимали, что я для них стараюсь! – обиженно сообщил мне Косичка.
– Это люди, – только и нашла что сказать я. – У вас, думаю, тоже есть несогласные. И потом, это ты знаешь, что для твоей победы нужно развиваться по заданному тобой пути, но для них этот путь может оказаться неприемлемым. Из чувства долга ли, из солидарности или жажды наживы, но всегда найдутся те, кто будет не согласен с предложенным курсом. У вас разве иначе? – удивленно спросила я.
– Иначе, – кивнул Косичка. – У нас же есть король и наследник. Король принимает решение, наследник следит за его исполнением. Другие члены семьи помогают им.
– Даже если решение в корне неверное?
– Король не ошибается, – резко ответил Косичка.
– Все ошибаются.
– Дед ошибаться не может, – отрезал Танан.
– Ни в чем?
– Ни в чем, – хмуро подтвердил малец, но чувствовалось, что ему не нравилось, куда зашел разговор.
– Хорошо, а Аштарак?
– Аштарак – идиот! – уверенно заявил Косичка. Даже губы презрительно поджал при упоминании имени принца.
– Но ведь и он будет королем. А значит, и он не ошибается?
– Мари! – обиженно возопил Танар. – Ты возмутительно недопустима!
– Это еще почему? – заинтересовалась я. Шлейка успела натереть шею, и теперь я старательно массировала пострадавшие места. Камера, виновница моего ушиба, покоилась на полу рядом с ящиком «Колонизации».
– Потому что! – тряхнул головой малец. – Но дед все равно прав.
– В этом не сомневаюсь. – Примирительно подняла руки вверх и поспешила перевести тему: – Как думаешь, это надолго?
Танан прислушался, словно мог определить на звук длительность грозы.
– На всю ночь точно, – после недолгой заминки уверенно сказал он. – Утром немного покапает, но к полудню должно закончиться. Только плавать нельзя будет, опасно. Дроны не успеют проверить берег.
– Можно и не купаться. Наконец-то хоть денек дома посидим.
– Лентяйка и домоседка! – припечатал Косичка.
– И как только меня угораздило здесь очутиться? – скорбно возвела очи к потолку я, отступая к лестнице. – Похитили, ироды, заставили на пляж ходить и купаться! А дома мягкая постелька, теплая грелка под боком, мурчание на ушко…
– Вредина!
– Сам такой! – фыркнула я и ступила на первую ступеньку, наклонилась, чтобы увидеть Танана, и помахала ему: – Сладких снов.
– Как будто они съедобные, – пробурчал Косичка, но его слова не могли обмануть меня. Ему нравилось, что я желаю ему хорошей ночи, а мне нравилось желать и видеть краем глаза его счастливую улыбку, которая возникала, едва моя макушка исчезала из его поля зрения.
Оказавшись в своих временных апартаментах, я закрылась, чтобы Танан случайно не застал чего-нибудь противоречащего его наставлениям, и отправилась в ванную. После дождя встала острая необходимость постирать шорты, да и самой неплохо было бы помыться, пока кожа не приобрела красноватый оттенок. И это нам еще повезло, что дождик прошел в темноте, ибо будь солнце на горизонте, химическая реакция прошла бы куда быстрее, раскрашивая меня в пурпурные тона. И ходить мне тогда уроженкой Южной Америки и табак курить для поддержания имиджа. В общем, то еще удовольствие.
Закинув в стиральную машинку шорты, я поискала, что еще требовало чистки, и добавила парочку предметов. Порошок засыпать не пришлось – определив вес и структуру ткани, умное устройство все рассчитало само. Выждав с полминуты, я имела возможность понаблюдать, как сыплется порошок в нужное отделение, как в отсутствующий в домашних механизмах отсек брызгает ярко-зеленая жидкость с ощутимым химическим запахом и как фиксируется дверка, чтобы никто криворукий, типа меня, не испортил дорогую игрушку.
Я с сомнением покосилась на ванную. Теоретически нейтрализатор можно было залить и в нее, но Косичка говорил, что в поступающую «техническую воду», если это можно так обозвать, уже добавлены нужные реагенты, не позволявшие жидкости закрепиться на опускаемых в нее агентах. Да и запах со вкусом по сравнению с дождем почти исчезали.
Ванна приняла меня с распростертыми объятиями и долго из них не отпускала. За день я успела достаточно вымотаться и замерзнуть, и теперь, оказавшись в теплой воде, тело ломило. Накатившая усталость не давала сосредоточиться, требуя только одного – доползти до кровати и уснуть.
Перед глазами возникло уставшее лицо Танара. Ему отдыхать, судя по внешнему виду, и не приходилось, а я из-за одного денька чувствовала себя выжатым лимоном. Словно проникшись сравнением, организм немного приободрился. Но рисковать и читать новости в ванной я не стала: конечно, на всех современных устройствах была защита от утопления, падения и предохранитель, не позволявший убить заснувшего в воде владельца, но от жидкости в легких никакая страховка не защищала.
Перебравшись в кровать, я с удовольствием опустила голову на подушку и натянула визор на глаза, ныряя в сетевой мир со всеми его прелестями и недостатками. Предстояло оценить фронт работ, разбирать который мне придется по возвращении домой, просмотреть ленту друзей, перепостить что-нибудь, если будет необходимость, и кратко отчитаться о своем отдыхе, конечно, если останутся силы отвечать на полсотни сообщений, которые не преминут появиться в первые две минуты после выкладки.
