Галина Гончарова - Средневековая история. Первые уроки
Парень долго мялся, но потом-таки рассказал.
Оказалось, что его бабка считалась ведьмой. А была на самом деле потомственной травницей. Вот так оказалось, что внучки бог не дал. Внука обучила. Но…
Мать у паренька была тоже травницей. А отец как бы из благородных. Кто – паренек не знал. Но местный пастор приглядывался к нему нехорошо. Могли и выгнать. И камнями побить. Этого мальчишке не хотелось. И вариант с графиней, которая вихрем носится по городу, а еще неплохо разбирается в травах и по-доброму относится к своим людям. Почему бы нет?
Пастор Лиле не показался достаточно страшной фигурой. И мальчишка, покраснев, признался.
Возраст же… Ну есть у мальчика привычка – ему нравятся девочки. А когда ты девочке нравишься, как муж… Рано ведь. Рано ему жениться… Лучше в Иртон.
Это было уже ближе к истине.
Лиля подозревала, что есть и другие причины. Подумала и отправила мальчишку собираться. Надо только Лейфа попросить навести справки.
Но темного хвоста за парнем не тянулось. Не вор, не убийца, не ведьмак – что еще надо? Сойдет. Тем более Лиля неплохо разбиралась в травах, но ведь в родных, а не в местных. Тут будут и отличия… наверняка.
Скучать было некогда. Жизнь крутилась вокруг диким вихрем. И все туже затягивала женщина юбку на талии.
Все больше надо было сделать до отъезда. Закупить, рассказать, договориться…
Получившаяся водка повергла Хельке в шок. А спирт – еще больше. Он горел. Лиля попробовала бы проделать то же с нефтью, полученной от Али. Но змеевик было жалко. Один, как-никак. Второй стеклодув сделать отказался. Видимо, в отместку. Ну и черт с ним!
Лиля уже прикидывала, что она может сделать сама. Выходило, много чего. Тем более ей удалось сманить подмастерье и у местного кузнеца. Что-нибудь коллективом да придумают. Деревенский кузнец, подмастерье, да еще и вирманский умелец. А объединить коллектив она сможет.
Эх, знать бы, как домна делается!
Но – нет. Нет таких знаний. Так мало, так невероятно мало…
Лиля локти готова была кусать. Но толку-то? Все равно знаний не прибавится. Спасибо и за то, что есть.
В хлопотах и заботах прошла неделя. И Лиля поняла, что пора ехать обратно. Или лучше – плыть. Лейф очень настаивал.
За Али она уже не беспокоилась. Мужчину можно было перенести на корабль. Основам массажа она его жен обучила (втайне рассказав про эротический). Судя по горящим глазам, рассказ оценили. Али грозился приплыть в гости и попытался подарить Лиле полкило золотых украшений.
Пришлось отказаться.
Тогда купец произнес какую-то велеречивую благодарность и обещал приехать с подарком. Лиля отмахнулась, намекнув, что лучше бы он с Хельке договорился. Хотя эввир и так своего не упускал. Лилю он обеспечил застежками на год вперед.
Закупленные химикаты были со всей осторожностью погружены на борт вирманского корабля. Но Лиле-таки пришлось отказаться от идеи прокатиться. У нее вдруг открылась сильная морская болезнь.
Лейф только на лодке ее покатал, а девушка уже поняла, что есть ей не хочется! В принципе и надолго. Подумала использовать это для похудения, но не решилась. Простите, блевать неделю – это не для нас. Тем более без всякого комфорта.
Мэр города заходил пару раз. Намекнул, что, может быть, госпожа графиня соизволит присутствовать на балу…
Лиля уточнила – когда, и, узнав, что в честь окончания ярмарки, согласилась. Три дня ее не спасут, а так торопиться некуда. Если что в Иртоне разворовать хотели, уже разворовали. А вот продемонстрировать новые платья, прическу, серьги, прорекламировать Хельке… А почему нет? К тому же ей в голову пришла идея веера.
Хельке решил, что это – золотое дно. И тут же принялся за изготовление. Пока простенького. Из деревянной рамки и пергамента. Расписывала его сама Лиля. Получился голимый авангард, ну и ладно! Нам все пойдет.
Особенно под шикарное бело-зеленое платье.
Лиля так замоталась, что едва успевала на службы раз в два дня. На торжественные – там вопрос другой. А на обычные не было ни сил, ни времени. Но высиживать там приходилось. Лиля относилась к этому как к концерту. Послушать, подумать о своем, жаль, подремать не удавалось.
Кстати, можно бы гитару сделать. Не Страдивари, конечно, но металлические струны плюс медиатор, гриф и корпус. Инструмент несложный, а звук…
Лиля едва смирила себя, напомнив, что играть толком не умеет. Так, лабала четыре песни и знала аж семь аккордов.
С другой стороны, здесь и того не умеют. Так что пришлось зайти и к местному столяру. И присмотреть у него кое-что нужное. Заодно подкинуть идею шкафа-купе. А почему нет? Вещь полезная, а если еще и с зеркалом делать… Одним словом, столяр тоже остался доволен клиенткой. И предложил заключить договор. Если госпожа графиня не возражает и…
Госпожа графиня не возражала. Деньги лишними не бывают.
Бал близился. Лиля приводила себя в порядок. Теперь у нее была приличная челка, более-менее обработанные ногти, ухоженные руки, завитые волосы, шикарное платье, пошитое девушками из белого шелка (куплен взамен розовых тряпок) с добавлением зелени. И чувствовала себя Лиля королевой.
Не смущало ее даже местное общество. И то, что самым благородным тут был барон. А остальные – так. Купцы, мастера… кто еще? Парочка безземельных дворян и один ненаследный. Узнав об этом, Лиля поняла, почему ее не донимают визитами. Толку-то!
Ты к ней с визитом, а она тебя на фиг. Потому как нефиг. Со свиным рылом в калашный ряд соваться нефиг. Не по чину графине с такой шушерой общаться. Вот никто и не лез.
Женщина не возражала. Ей еще хотелось протолкнуть сапожнику идею подметок и каблуков, но – потом. Лучше потом. А еще разные виды обуви. Модельной, на платформе. Шпильки!
Эх, как тут можно развернуться. Особенно если Хельке научится делать пряжки нужного размера.
Но пока его этим лучше не нагружать. И так хлопот по горло.
И ювелир с этим был согласен. Всего и сразу не охватишь. А разбрасываться на многое… Лучше сливочки снимать постепенно.
Вкуснее будет.
Ко дню бала Лиля была вымотана, как последняя зараза. Ни сил, ни желания двигаться. Ни-че-го. Упасть, уснуть и видеть сны. Но идти пришлось.
Ехать.
Барон прислал за ней карету и своего сыночка в качестве сопровождающего. Графине ж неуместно появляться без сопровождения, а кто тут один из самых знатных?
Лиля возражать не стала.
Лучше сопляк с претензиями, чем тот же пастор. Уж больно неприятно он на нее смотрел на службах. Такое ощущение, что она икона и есть.
Не оставил идеи о переезде в Иртон? А там и в столицу?
А что…
Деньги у графини есть, а влюбленной бабой вертеть можно куда хошь.
Только вот Лиле все было параллельно. Все намеки уходили, как вода в песок пустыни.
Какая тут любовь, когда складки жира нависают? И сделать надо кучу всего? Купить, определить, договориться, съездить, опять договориться…
Хорошо хоть инструмент кузнец ей выковал. И Лиля отдыхала душой, с удовольствием перебирала пилочки, щипчики, здоровенную пилу для костей, несколько скальпелей… о, да!
Мое богатство.
Местные докторусы, как оказалось, были в этом отношении непросвещенными. И железом в тело человека не лезли. А уж про патанатомию вообще молчим. Церковь проклянет. Лечили травами. В крайнем случае пускали кровь, отворяя жилы. Могли оттяпать ногу или руку. А вот до более сложных операций не додумались. По причине полного отсутствия стерильности.
Что толку, что ты пациенту что-то вырежешь, если он у тебя все равно помрет?
От инфекции.
Тут ведь даже еще до понятия «микроб» не додумались.
Дурная кровь – здоровая кровь.
Ланцет, щипцы для выдирания зубов и пила для оттяпывания конечностей – вот и весь набор «юного медика». Здорово, правда? Даже клизму еще не придумали. Слабительным баловались.
Мальчишка пытался говорить что-то куртуазное. Лиля оборвала его небрежным жестом и опять погрузилась в свои мысли.
Да, сегодня она должна блистать новинками. Но в меру. Пуговицы – можно. Ими уже Хельке занялся. А вот карманы – рано. Это для девочек. Широкий палантин, придающий изящество, – в тему. Но булавки – простите. Закалывают здесь пока все одной толстой иглой, никак ее не фиксируя, – вот и закалывайте. А остальное вам пока еще жирно будет.
На поясе поблескивала золотая коробочка с благовониями. Хельке очень рекомендовал. И Лиля послушалась.
Веер свисал с запястья на изящной ленте. Локоны были короной уложены вокруг головы. Так, что видны были серьги. Тяжелые, яркие… Хельке по Лилиной просьбе переделал ее изумруды под другую застежку. Эввир вообще собирался расширяться. Потому что купцы, распробовав перо и чернильницу-непроливайку, шли косяками. Предложение просто не соответствовало спросу. Хельке едва успевал делать искомое, нанял еще четверых рабочих и все равно сбивался с ног. Едва успевая гравировать на каждом изделии свой цеховой знак.
