Ольга Смайлер - Тростниковая птичка
– Ну-ка, Паш, пусти меня за руль, – рявкнула я на Пауля и полезла к креслу пилота, на ходу выуживая из кармана штанов родной, подаренный родителями бук.
– Петька, делай что хочешь, но мне нужен выход на межгалактическую связь, – сунула я бук второму баронскому сыну, – мне вот с этим абонентом очень поговорить надо. На громкую связь поставь!
Заняв кресло и пристегнувшись, я с усмешкой услышала, как братья защелкали замками ремней безопасности. Те три раза, что я сидела за рулем флайбуса во время наших встреч на каникулах, запомнились им надолго.
– Ну что, смертнички, – хмыкнула я, перепрограммируя маршрут на навигаторе, – покувыркаемся? Сейчас я всем там покажу, что такое «выбор женщины»!
Флайбус завершал резкий поворот, когда на буке запиликал сигнал ожидания соединения.
– Тетя Берта, – заорала я, когда соединение было установлено, – это Соня-Птичка, и мне нужна твоя помощь!
Недалеко от Таншера мы попали под дождь, и мне пришлось скинуть скорость. Поле над лобовым стеклом прокатного флайбуса было слабеньким и справлялось с водой, льющейся из разверзнутых хлябей небесных, с большим трудом, я бы даже сказала, что почти не справлялось. Последнюю часть пути я проделала практически вслепую, положившись на прокатный же навигатор. Садиться во двор нашего с Саем дома я посчитала ненужным выпендрежем, поэтому парковаться пришлось прямо на улице. К сожалению, парковалась я несколько хуже, чем водила, но признаться в этом мешала гордость, поэтому мы долго совершали мелкие маневры в ограниченном пространстве.
– Ты еще записку под стекло сунь: «Если вам мешает мой флайбус – позвоните по такому-то телефону», – буркнул с заднего сиденья Пашка, которого мутило.
– Непременно, дорогой, – мурлыкнула я, пытаясь при помощи зеркальца и одолженной у Петьки расчески сообразить видимость аккуратной прически, – беда только в том, что тут не работает мобильная связь.
– О! Твой бежит! – Петька смотрел в окно со стороны, которая была обращена к нашему дому.
– Сейчас вымокнет, заболеет и сам помрет! – мстительно предсказал Пашка. – И будет прав. Потому что иначе ты его угробишь в первый же раз, как окажешься за рулем флайбуса.
– Не дождешься! – показала я ему язык. – Я собираюсь жить с ним долго и счастливо! И умереть в один день.
– Видимо, подравшись, – прокомментировал Петька. – Смотри, он настроен решительно!
– Документы дай, страдалец, – попросила я Пашку.
– Намокнут же, – простонал тот, выудил из кармана на дверце зип-пакет и надежно упаковал бумаги в него. – Держи уже, спасительница человечества. Нет, я знал, что ты ненормальная. Но я и предположить не мог, что ты ухитришься превратить в балаган даже собственную эвакуацию.
– У меня вообще много талантов, – без ложной скромности сообщила я и вывалилась под дождь навстречу первой семейной ссоре.
Обогнув флайбус, я неспешно дошла до парадных ворот и зашла в калитку, глядя, как на таком любимом лице Сая отражается целая гамма эмоций. Неверие, удивление, восторг, надежда, беспокойство – клянусь, в этот самый момент я и думать забыла о разборках, больше всего мне хотелось просто броситься ему на шею. Но этот… драный кот все испортил.
– Соня?! Что происходит?!
И я завелась.
– Что происходит? Это ты у меня спрашиваешь, что происходит? По-моему, это я должна спросить, какого… краста тут происходит?
Я, потрясая пакетом с документами, наступала на растерянно пятящегося от меня Сая, белая тонкая одежда которого, явно не предназначенная для прогулок, промокла и липла к телу. И даже дождевые капли, собиравшиеся на моей коже в ручейки и затекавшие за ворот форменной рубашки, не охлаждали, а, наоборот, подстегивали.
– И как это прикажешь понимать, любимый? – едко осведомилась я, вновь помахав перед ним пакетом с документами.
Удар достиг цели. Сай замер от неожиданности и подпустил меня слишком близко.
– Выбор женщины, значит? – уже почти кричала я. – А как до дела – сам все решил и мнения не спросил? Завещание, значит?
Первый, меткий удар пакетом пришелся по плечу, от второго Сай увернулся, но меня уже было не остановить. Я молотила его пакетом куда придется, чувствуя, что из глаз текут слезы, и радуясь, что все можно списать на дождь.
– Я тебе покажу сейчас выбор женщины! Ты у меня на всю оставшуюся жизнь запомнишь! Как! Решать! Что-то! За! Меня! На всю жизнь, понял?! А жить тебе придется долго! Уж я! Об этом! Позабочусь!
Сай больше не уворачивался, он стоял передо мной, терпеливо снося шлепки пакета, и блаженно улыбался. А когда я выдохлась, шагнул навстречу, прижал к себе и поцеловал так, что я забыла даже о поливающем нас дожде.
– Значит, любимый? – выдохнул он, прижимаясь лбом к моему лбу.
– Дурак, – буркнула я обиженно в ответ.
– Но любимый дурак? – уточнил счастливый Сай.
– Был бы нелюбимый – не вернулась бы.
– Голубки! – позвал нас знакомый голос Терри. – Хватит миловаться под дождем – сами заболеете, и я из-за вас простужусь.
– Ой, ты весь мокрый! – Я отстранилась, оглядела Сая.
Прилипшая к его телу одежда стала полупрозрачной и не то чтобы совсем не скрывала его тело… Но мысли у меня сразу приняли направление, которому был посвящен найденный во флайбусе журнальчик. Взгляд у Сая тоже стал голодным.
– И правда, пойдем уже в дом, иначе простудимся.
– Но нам обязательно надо поговорить! – уперлась указательным пальцем в его грудь я.
– Поговорим, обещаю, – кивнул Сай, – потом…
И мы побежали в дом, на ходу крикнув Терри, чтобы он забрал парней из флайбуса и отвел их погреться. Фигуру в черном, которая появилась за плечами Терри, мы, увлеченные друг другом, не заметили.
С нас обоих текло, промокшая обувь издавала чавкающие звуки, поэтому мы остановились у самого порога. Я с остервенением срывала с Сая промокший наряд, не обращая внимания на его сохранность, и продолжала ругаться:
– О чем ты думал, а? Ну вот о чем ты думал? А если бы ты заболел?!
Сай ловил мои руки, мешая мне действовать, глупо улыбался и оправдывался:
– Меньше всего меня волновало, что я могу заболеть.
А потом я неосторожно чихнула. И в Сае словно сработал переключатель.
Я лежала на заботливо расстеленном полотенце в нашей маленькой семейной бане, вдыхала запах нагретого дерева и чувствовала, как потихоньку отогревается замерзшее тело. Сай сидел на уровень ниже, так что его голова оказалась на одном уровне с моим лицом, и отворачивался только для того, чтобы плеснуть воды с каким-то травянистым запахом на каменку.
– Ну, не тяни, – окликнула я его лениво, – я же вижу, что ты то ли спросить что-то хочешь, то ли сказать.
Сай еще больше повернулся ко мне, устроил голову на сложенных на моей полке руках и совершенно серьезно спросил:
– Соня, почему ты не улетела?
Все-таки хорошо, что мы начали этот разговор в бане, потому что тут мне было хорошо и уютно, тело нежилось в тепле и было исполнено истомой, поэтому желание вскочить и удалиться, громко хлопнув дверью, умерло, даже не успев оформиться.
– Ну наверное, потому, что ты любишь меня, а я люблю тебя. А еще потому, что ты нужен мне живой, а не погибший из-за каких-то глупых традиций. – Я протянула руку и лениво провела по его носу от переносицы до самого кончика. – Да хотя бы потому, что зимой я ужасно мерзну, а ты – отличная грелка.
– Весомый довод, – согласился Сай.
– А тебе так хотелось, чтобы я улетела? – В конце концов, могу же я пококетничать с собственным мужем?
– Совершенно не хотелось, – признался Сай и отвернулся плеснуть воды на каменку и продолжил, не поворачиваясь ко мне: – Но это был лучший способ обезопасить тебя.
– Имей в виду, так просто тебе от меня не отделаться, – заявила я, зевая. – Если улетать – то вдвоем.
– Я не могу улететь, Птичка, – усмехнулся муж, поворачиваясь ко мне и беря меня за руку. – Для меня границы Керимы закрыты.
– Это ничего! – Я похлопала свободной рукой по его руке. – У меня у тетки муж-контрабандист! Ты и не заметишь, как мы тебя вывезем.
– Соня, – Сай подобрался и стал серьезным, – мне ужасно приятно, что ты обо мне заботишься. Только бегать и прятаться – не для меня. Да и бегство мое может дорого обойтись роду Песчаных Котов, а в случае, если оно спровоцирует конфликт Старейшин и Храма, то и не только нам.
– Ну значит, я останусь вместе с тобой, пока мы не найдем выход, – поставила я точку в разговоре, ничуть не удивленная его ответом. Тараканов этого вида я примерно и ожидала. – И мне плевать, что я не нравлюсь твоей маме!
– Маме? – удивился Сай. – А при чем тут моя мама?!
Выходить на новый виток выяснения отношений совсем не хотелось, поэтому я использовала запрещенный прием – сдвинулась вместе с полотенцем, наклонилась и заткнула Саю рот поцелуем, а потом вывернулась из его рук и сбежала в душ. Вопреки моим ожиданиям Сай за мной не пошел. Я лениво поплескалась в теплой воде и, завернувшись в чистый халат, отправилась инспектировать одежду, оставшуюся в нашей гардеробной. Но я недооценила коварство собственного мужа. Когда я остановилась в дверях спальни, Сай, материализовавшийся словно бы ниоткуда, решительно втолкнул меня внутрь и запер дверь.
