Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии
Оба парня почти одновременно кивнули.
– Ну тогда мы пойдем? – зачем-то уточнила Ника, и тут мы увидели, как у них происходят эти их мерцания. Да уж, то еще зрелище. Меняются они, конечно, почти молниеносно. По крайней мере внешне. Теперь от ректора ждала ответа уже не Ника, а Ириль.
– Идите, – сказал он, но вмешался Андрей:
– Илю мне оставьте. Нет, если тебе что-то срочно перед экзаменом учить нужно… – замялся он, обратившись уже к темной.
Та демонстративно закатила глаза к потолку.
– Я тебя умоляю, – протянула почти с издевкой, – чего я не знаю в алхимии?
– Даже так? – заинтересовался ректор.
Иля подтвердила:
– Конечно. Одно из умений, жизненно необходимое любой Владычице, – это умение работать с ядами и взрывчатыми веществами. Но умение не приходит без знания азов, не так ли?
– Думаю, настало время привлечь в университет учителей и с вашей стороны, – задумчиво обронил Карл.
– А что же раньше-то не привлекали? – заинтересовался Андрей, который, как мы все уже знали, никогда не стеснялся своего невежества в большинстве очевидных для нас вещей.
– Князь был настолько непримирим в этом вопросе, что даже император не стал с ним связываться.
– Какой князь? – Изумлению психолога не было предела.
Был бы здесь Ир, могу себе представить, что бы он на все это сказал.
– Андрей, – укоризненно обратился к нему ректор, – Федерацией правит император, но у каждого княжества есть свой князь.
– Назначаемый императором?
– Нет. Княжеский титул наследуемый. А вот императорский выборный.
– Вау! Никогда бы не подумал.
– Ириргану еще учить тебя и учить, – укоризненно покачав головой, сказал ректор и полюбопытствовал: – Так зачем тебе Иля?
– Может, поможет чем, – бесхитростно обронил психолог.
Ректор кивнул, и пришлось расходиться. Кто мы такие, чтобы спорить со старшими? По крайней мере сейчас. И это несмотря на то что мы вообще-то сюда пришли только затем, чтобы на своей территории вместе готовиться к первому экзамену. Но ничего не поделаешь.
Зато уже в коридоре мне удалось прижать к стенке Фа, пока остальные стояли на шухере. А нечего нас всех так пугать. И меня в особенности. Я ведь за себя в следующий раз не поручусь!
Андрей
– Ну что скажешь? – даже не подумав скрывать волнение, спросил у Или, которая водила ладонью над спиной мирно дрыхнувшего Ира, не прикасаясь к нему.
– Очень правильный транс, – заметила темная с отстраненным выражением лица.
– И все?
– Нет, – она подняла глаза, – я, кажется, знаю, что он с тобой сделал. Теперь вам никакого замедления времени и прокола пространства не понадобится.
– Намекаешь, что он поделился со мной жизненной силой?
– Не совсем. Он ведь мерцающий – изменчивый. Он изменил тебя, пропустив через призму своего мерцания. У него ведь оно есть?
– Что?
– Мерцание в человека из вашего мира?
Я сначала хотел брякнуть «нет», но потом мозги у меня наконец заработали и я вспомнил Ирину.
– Да, – выдавил из себя. Это что же, он той ночью со мной в образе Ирины дрых, что ли? А я был так вымотан, что даже не заметил этого? Не ожидал от себя. Никак не ожидал.
Темная тем временем кивнула так, словно другого и не предполагала услышать.
– Это даже лучше, – сказала она словно сама себе.
– Почему?
– Прокол пространства, о котором нам рассказывал Ир, – экспериментальная технология; не факт, что она стала бы для тебя панацеей. Так что придется тебе уговорить его поработать над ней совместно с лордом Лучистым.
– Кого?
– Судя по всему, меня, – заявил вдруг проснувшийся Ир и медленно сполз с кровати, потом поднял руки и потянулся так, что что-то в нем смачно хрустнуло.
– Выспался? – невинно осведомился я, сразу, как только привел Илю к нему, обратив внимание на то, что кровь из его татушки, которая оказалась вовсе и не татушкой, больше не сочится.
– Угу.
– Тогда… – посмотрел на них с Илей и вдруг предложил: – Может, выпьем?
– За что? – заинтересовался повеселевший мерцающий, похоже, он на самом деле оклемался.
– За нас, – как нечто само собой разумеющееся, объявила Иля. И добавила тоном, не терпящим возражений: – Я с вами.
– Да не вопрос.
Вот и представьте себе картину маслом. Сидел я, значит, на своей собственной кухне, пил из хрустального бокала вино в компании темной эльфийки и мерцающего. Причем стаканы эти мы вместе отрыли в запертом на ключ шифоньере (магия – наше все!), куда бабушка, как она говорила, хорошую посуду убрала, чтобы я, шалопай, со своими пьянками-гулянками не расколотил. И Иля, отказавшаяся сесть, хоть мы с Иром и порывались уступить ей место как единственной девушке в нашей компании, говорила тост, поднимая за нас свой бокал.
– За будущие свершения, победы… – Она сделала почти театральную паузу, и интимным голосом, сочащимся патокой (по-другому и сказать нельзя), добавила: – И откровения, которые ждут нас впереди.
Разумеется, я тут же вспомнил о том, что сказал Иру, перед тем как вернуться в класс. Из-за этого чуть не забыл чокнуться с ребятами. Но вовремя спохватился. А про себя подумал: пусть все и дальше идет как идет, а про любовь и дружбу мы с Иром как-нибудь потом поговорим. В будущем, как сказала Иля.
Глава одиннадцатая
История одной шпаргалки
Андрей
Сессия – головная боль для студентов и полная расслабуха для преподавателей. Данную простую истину я познал на собственной шкуре. Пока мои «колокольчики» парились с экзаменом по алхимии и все дружно готовились к еще более серьезному испытанию – экзамену по големотехнике, мы с Иром как-то незаметно ушли в полный отрыв. И кто сказал, что так называемый шопинг – это чисто женское занятие? Ложь, выпендреж и провокация. Давно я так не отрывался. Хотя помня о почти неограниченных финансовых возможностях Ира и моей нехилой такой зарплатке, ничего удивительного, что мы с ним ушли в подлинный загул, который достиг своего апогея в тот момент, когда мы в четверг – день, когда «колокольчики» сдавали свой последний и самый трудный за эту сессию экзамен, заявились в кабинет не к кому-нибудь, а к Мике. А что? У нас был очень веский повод ее навестить. Даже два. Но обо всем по порядку.
В памятный понедельник, который мог бы стать черным для всего нашего класса, но все же им не стал, общеуниверситетское собрание мы с Иром и Илей благополучно прогуляли. Слишком увлеклись тем, что поправляли здоровье у меня на квартире, и забыли, что не мешало бы выйти и проверить, как там дела у Карла и остальных. Но, увы, запамятовали. Сами не вышли, а ребята, как потом признались что «колокольчики», что Умка со Шмелем, не стали нас беспокоить. Очень уж волновались, что если не Ир, которому крепко досталось, то я не переживу таких треволнений. Разумеется, когда мне об этом сказали, пришлось возмутиться. Я им что, барышня кисейная? Вот только кто бы мне дал рефлексировать?
Разумеется, уже в следующую секунду меня отвлекли, так как ребята принялись каждый на свой манер пересказывать то, что мы по собственной глупости пропустили. Я ничего из их объяснений не понял, зато Иля сориентировалась быстрее всех. Потребовала, чтобы Алый запустил поисковик (до сих пор ума не приложу, почему мой переводчик называл это заклинание-телевизор именно «поисковиком»). Разумеется, светлый и не подумал ей отказывать. Уже привычным жестом выставил вперед руки и, как примерный мальчик, все показал, ничего не утаил.
Зрелище было знатным, причем даже в уменьшенном виде, а уж что говорить про то, как это все выглядело в реальности. Я ведь в мирное время так и не побывал в Большом зале. А именно там во время давешнего нападения на университет произошел переломный момент в моих отношениях с «колокольчиками». И я не преувеличиваю! Но как-то руки не дошли, ноги не докандыбали. Соответственно ничего, кроме ряда исполинских деревьев, растущих по периметру зала, в моих воспоминаниях о внешнем обустройстве этого места так и не отложилось. И уж тем более я так и не удосужился заглянуть за те сосны, которые, как великаны-близнецы, охраняли центральный круг огромного по моим меркам помещения. Так что то, что я увидел, поразило мое воображение.
Оказывается, именно за этими соснами и скрывалось сердце Большого зала – амфитеатр, так я про себя назвал это строение. Оно напоминало огромную плоскодонную чашу, внутри которой по кругу расходились волнами посадочные места, как на какой-нибудь из древнеримских арен для гладиаторских боев. Масштабное строение, ничего не могу сказать. Завораживающее. И что самое интересное, ажурное и парящее прямо в воздухе. Внизу, придавая вес всей этой ажурно-парящей конструкции, находилось плоское дно, а по кругу и ввысь, ярусами, прямо в воздухе парили посадочные места. Их оказалось так много! Правда, как потом мне объяснили, они находились в таком подвешенном состоянии лишь ограниченное время, то есть до того момента, пока не закончится торжественное собрание. Потом все эти скамейки плавненько опускались вниз и складывались в компактный такой шарик. Непонятно, правда, как. Но, находясь в мире магии, как-то привыкаешь не удивляться и не предпринимать бессмысленных попыток приравнивать их мир к нашему. Все равно же здесь совершенно иные законы не то что физики, а вообще бытия.
