Анна Рассохина - Пламя для Снеженики
— М? Ягодка, ты никогда до сего мига не влюблялась и не пила хмельных напитков? — в общем, справедливо спросила матушка.
— Вино употребляю, но редко! И я никогда не была влюблена в мага, особенно в такого, который стал причиной гибели тысяч ведьм! — вероятно в эту минуту я была похожа на истеричку.
Маменька тяжко вздохнула и ответила:
— Считаешь, я замужем за смирным ягненком?
— И ты туда же?! — моему возмущению не было предела. — Вижу, что он успел навязать тебе свои мысли! Раньше бы ты не стала защищать Дарэфа!
— Ладно! — спокойно отозвалась она. — Я не желаю с тобой спорить! Решай сама, как будешь жить дальше: оставишь все, как есть, а в старости станешь корить себя за упущенную возможность или рискнешь поверить своему сердцу и подарить любовь тому, кто испытывает к тебе ответные пылкие чувства!
— Вех тоже испытывает ко мне пылкие чувства! И, между прочим, он отец моей дочери! — убеждала я прежде всего саму себя, а матушка была все также непреклонна:
— Это твое решение! И кстати, — она выразительно посмотрела на напольные часы с боем, стоящие в углу комнаты. — Тебе не пора забирать Солнышку из яслей?
— Выгоняешь? — я поджала губы.
— Напоминаю! — опровергла она.
Я нахмуренно отвернулась, а после подпрыгнула на месте, вспомнив, что обещала дочке купить к вечеру зверя, и возопила:
— Мне срочно нужна мышь!
— Зачем? — на лице маменьки ясно можно было прочесть все, что она думает о состоянии моего рассудка.
Поторопилась ей объяснить:
— Я дала Солнышке обещание, что принесу к вечеру хоть какого-нибудь зверя, взамен увезенного дедушкой в «Липки» щенка!
— А-а-а, — родительница на несколько секунд погрузилась в раздумья, а потом воскликнула. — Подожди! — она подошла к комоду и прикоснулась к хрустальной птице с роскошным хвостом, украшенным замысловатым узором из мелких самоцветов. Статуэтка сверкнула ярким лучом, и маменька громко попросила зайти в покои Эдгрейву.
Лара явилась на зов довольно быстро, склонилась перед своей владычицей и приветливо поздоровалась со мной.
— Эдгрейва! — обратилась к демонице моя матушка. — Срочно отыщи нам домашнего зверя — котенка, щенка, мышонка, в общем, на твое усмотрение.
Лара открыла рот, немного поморгала и перевела растерянный взор на меня. Я уверенно покивала, и озадаченная демоница удалилась из комнаты. Глядя ей вслед, я подумала о давешних словах Рона, тех самых, в коих он сообщал, что и мыши во дворце владыки Подземья необычные. Интересно, это относится к котятам и щенкам? Надеюсь, что нет!
Покосилась на маменьку, которая по-прежнему хмуро взирала на меня. Говорить с ней не хотелось, и мы молча ждали возвращения демоницы.
Мои чаяния не оправдались. Вернувшаяся в комнату лара принесла с собой весьма загадочное существо, по виду напоминающее котенка с сине-фиолетовой пушистой шерстью, круглыми зелеными глазами и двумя небольшими крылышками.
— Это кто? — оторопело вопросила я.
— Котенок! — не дрогнув, поведала Эдгрейва.
— Детеныш торотигра, — пояснила маменька, глядя на мое ошарашенное лицо. — Бери. Не пожалеешь! Вырастет настоящим защитником, а пока будет просто хорошим другом для Алийты!
— Но это же…
— Котенок торотигра, — нетерпеливо повторила родительница.
— Он сине-фиолетовый!
— И что такого?
— Как это что? Как я его гостям показывать буду?
— А ты не показывай! — раздраженно посоветовала матушка.
— Как ЭТО можно спрятать?
— А зачем его прятать? — подала голос Эдгрейва. — Торотигры — звери умные, ими гордиться нужно! Именитые маги покупают котят торотигров для своих детей за бешеные деньги! А еще далеко не всем их продают, потому что звери эти были выведены специально для охраны детей высших демонов!
Молча обдумала полученную информацию, более пристально осматривая сине-фиолетового котенка.
— Бери! — сурово велела мне родительница. — И Алийте передай, что это подарок бабушки!
Я нерешительно протянула руки, и мне вручили маленький пушистый комочек, который вцепился в платье всеми коготками. Они у котенка были золотистого цвета. Погладила зверя, почесала за ушком, будто это был обычный кот, и он ответил мне громким мурлыканьем.
— Вот видишь, — тотчас указала маменька, — чудесная зверушка!
Мне оставалось только кивнуть.
Солнышка, увидев торотигренка, пришла в полный восторг. Она не знала, кого обнимать: то ли меня, то ли зверя. В итоге объятия достались всем. Котенок, вырвавшись из рук своей новоиспеченной хозяйки, отправился исследовать место жительства, а Алийта без умолку болтала:
— Мамочка, он чудо! Мамочка, мне так нравится этот торотигренок! Мамочка, а как его зовут?
— Это придумай сама, — произнесла я, раздумывая о том, чем кормится этот зверь.
Хотелось бы верить, что торотигренок ест то же самое, что и его наземные собратья.
— Пушистик! — оборвал мои раздумья возглас Солнышки. — Давай назовем его Пушистик!
— Обычное имя для кота! — только и промолвила я.
Глава 14,
о делах и чувствах
Мне нужно идти. В движении чувства не так душат, как ночью, когда ворочаешься в постели, собирая одеяло в плотный комок, чтобы было кого обнимать во сне.
Эльчин СафарлиНеделя пробежала незаметно. В Омбрию пришли лютые морозы, столь непривычные жителям Солнечного Края. Сейчас Райт, пребывая в отвратительно настроении, морщился и прятал лицо за высоким меховым воротником.
— Мерзкий холод! — прошипел он вместо приветствия.
— Мирного утра, Райт! — улыбнулась ему Солнышка и тоном строгой учительницы добавила: — Это же зима, чего вы хотите?!
— Солнца, тепла, цветов…
— Не ворчи, садовник ты наш! — поддразнивая, оборвала его я и взмахнула руками, создавая над парнем защиту от ветра. — Полетели! У нас много дел!
— Угу, много! — пробурчал он. — В суд тебе надобно — Винра казнить!
— Никто его казнить не собирается, — возразила я, — мы постараемся помочь Карпову! Ко всему прочему, не забывай, что Даров и Маресса тоже на стороне Винра!
— Слабое утешение, особенно когда против Винра ополчился весь Озерный! — с досадой поведал Ладов.
Я нахмуренно взглянула на него:
— Что за настроение? Это на тебя мороз так влияет?
— Нет, никто на меня не влияет! — глядя на снег, оповестил он. — Ты, может, и не заметила, но к огневикам в Омбрии стали относиться гораздо хуже… То есть я хочу сказать, что раньше нас терпели, а теперь многие в открытую стали высказывать недовольство!
Сердце в груди ухнуло, предчувствуя дурное, я озадачилась, подсадила Алийту в паланкин и бросила вопросительный взгляд на Райта:
— Кому-то из вас угрожали?
— Намеки были! Хозяин «Трех звезд» стал очень осторожным и попросил нас не привлекать внимания к его заведению!
— А вот это плохо!
— Знаю! Поэтому ты уж постарайся доказать, что Винр невиновен, а то не ровен час всем магам придется бежать из Озерного, спасая свои жизни! Учти, что некоторые из нас создали здесь семьи! Объяснять, чем это чревато, не буду!
— Не объясняй! И клянусь, что сделаю все возможное, чтобы помочь Винру, потому что знаю — он не убивал Элью!
Райт кивнул, улыбнулся и тихо сказал:
— Я рад, что Тилл свел нас с тобой! Надеюсь, наше общение продолжится, и ты все-таки подаришь мне поцелуй!
Я подошла и легко прикоснулась губами к его щеке, Ладов был истинным магом и своего не упустил. Легко ухватил меня за талию, целуя в губы. Пришлось призвать воздушную стихию, которая послушно оторвала огневика от меня и подбросила в воздух. Упал Райт прямиком в пушистый сугроб. Выбрался оттуда, потирая ушибленное место, и погрозил мне пальцем:
— Вот же ведьма!
— Вот же маг! — в тон ему ответила я, а потом мы оба расхохотались.
— Ладно, иди сюда, — он распахнул объятия.
— Не дождешься! — отвернулась с намерением забраться в паланкин, но Ладов оказался проворнее. Он подсадил меня и со вздохом прокомментировал:
— Хотя бы так, но мы обнимемся!
— Это в последний раз! — выглянула из-за шторки и строго ответила ему я.
— Не зарекайся! — пропел Райт.
Я невольно улыбнулась — больно хитрющим при этом было его лицо и задорной улыбка. Потом подумала и окликнула парня:
— Райт? — мне вдруг ни с того, ни с сего вспомнилось его давешнее предостережение насчет Дарова.
— М? — парень бросил на меня заинтересованный взгляд, и я передумала задавать свой вопрос, а просто сказала:
— Райт, я тоже надеюсь, что мы продолжим общаться!
Он улыбнулся по-доброму так, по-мальчишески, и мое сердце дрогнуло, давая понять, что этот огневик стал мне по-своему дорог. Как обычно Ладов в долгу не остался:
— Выходит, что поцелуй ты мне все же подаришь… — вздохнул, заметив, что я нахмурилась, — когда-нибудь…
