Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Смотрины
– Их не схватили? – сразу уловил суть происшествия герцог.
– Нет, повара успели уехать в вечерней повозке. Но первый лакей был из тех, кого мы привезли… – Гизелиус осторожно вслушивался в эмоции Райта и ничего, кроме испуга и возмущения там не находил. – И он не утерпел, съел по пути парочку рулетиков.
– Всё ясно, успокойтесь и спасайте щенка, – облегчённо выдохнул герцог, – это он сожрал всё остальное, прежде чем его светлость успел дойти до спальни.
– А лакей? С ним всё в порядке? – встревожилась Милли, приготовившись бежать на помощь Таргелю.
– Сидит в чулане и громко ругает бессердечных стражников, не желающих отпустить его к прекрасной Аглессе, – зло выдохнул Брант, рухнув на свой стул.
– Да, направленный приворот. – Севший рядом с ним магистр налил себе полный кубок холодного сока и торопливо сделал несколько глотков. – Нужно поставить ещё одного охранника возле лестницы на нижнюю кухню. Судя по тому, с какой скоростью шпион находит лазейки в нашей защите, у него за плечами немалый опыт.
– Уже стоит, – угрюмо сообщил Брант и обернулся к застывшей в сомненьях травнице. – Госпожа Милли, если вы желаете отправиться в свою спальню, то я намерен проводить вас… во избежание, так сказать.
– А спасать щенка никто не собирается? – немного успокоившийся Райт уже вернулся на место и теперь подозрительно ковырялся в пироге.
– Так не от чего его спасать… – устало обронил магистр, – на собак человеческое приворотное не действует. Госпожа Милли, если вы не совсем доверяете капитану, то я сам провожу вас до спальни и гарантирую, никто и близко не подойдёт.
– Вообще-то я надеялась… – Милли робко оглянулась на герцога, – что лорд Кайд…
– Извините… – Секретарь немедленно поднялся со стула, на который едва успел опуститься. – Меня просто потрясла наглость, с которой действуют люди королевы. Прошу.
Дорд не стал особо задумываться, по какой причине при словах Милли во взгляде капитана проскользнула тень откровенной досады. Сделанный травницей выбор сопровождающего заставлял герцога поглядывать на друзей с лёгким превосходством и приятно согревал его мужское самолюбие. А воспоминание о дежуривших на первом этаже гвардейцах и вовсе заставило в предвкушении заухмыляться. Да и как можно не развеселиться, представив, какое разочарование появится на лицах нахальных ухажёров при виде неприступной травницы, идущей к своей спальне в сопровождении мужчины!
– Я всё же пойду вместе с вами, – устало поднялся со стула магистр, – моя спальня в той же стороне, поэтому нам по пути. А вы, ваша светлость, кушайте свой пирог спокойно – всё стоящее на этом столе я уже проверил.
Гвардейцы, стоявшие на постах возле лестницы и в коридоре, разумеется, прекрасно всё разглядели. И как мило беседует недотрога-пассажирка с секретарём герцога, и как уныло плетётся сзади них отрядный маг.
Однако вымуштрованные дежурствами в королевском дворце воины сумели сделать совершенно бесстрастные физиономии, не позволив Дорду насладиться своим триумфом сполна. Герцог сдержал разочарованный вздох и, вполуха слушая рассказ Милли о тонкостях применения приворотных зелий, пытался сообразить, по какому из трёх путей пройдёт прощание с травницей возле дверей её спальни.
Первый, самый заманчивый и волнующий, он отмёл сразу, как абсолютно невероятный. Нужно быть слишком самоуверенным болваном, чтобы надеяться на приглашение неприступной девицы пройти в комнату… хотя бы просто из вежливости. И, стало быть, не стоит рассчитывать на прощальный нежный поцелуй, хотя бы в щечку. Ведь не позволит она подобное при всех?! Следовательно, его ждут лишь вежливое «спасибо» и традиционное пожелание спокойной ночи.
Дорд тайком вздохнул, сердясь на себя за такие мысли. С чего бы это ему вздумалось мечтать о поцелуе этой настырной девицы? На ум приходило только одно объяснение – слишком давно он не встречался с менее строгими прелестницами, но сейчас об этом не стоило даже думать. Наверняка в этом городе даже на вечерок не удастся сбежать вместе с Брантом и кузеном в одно из тех тайных местечек, которые так хорошо умеет находить капитан.
Герцог подавил ещё один несчастный вздох и вежливо поддакнул Милли, объясняющей принцип самого простого метода снятия приворота. Всего-то и требовалось резко опустить насильно влюблённого в ледяную воду, лучше в полынью. Страх так сильно завладевает всеми помыслами пациента, что нить заклятья мгновенно прерывается. И больше не возникает: восстанавливаться само оно не может, кастующие привороты знахарки ради незаметности используют очень слабую магию.
– Надеюсь… нам не придётся этим воспользоваться, – учтиво ответил герцог, всем своим видом показывая, как он увлечён объяснениями травницы.
– Вот мы и пришли… – Возле двери в спальню Милли как-то растерялась, и самые смелые надежды вмиг возродились в сердце герцога.
– Поблагодарите лорда Кайда за любезность, – непререкаемым тоном приказал магистр, распахивая дверь и подталкивая девушку внутрь, – и пусть идёт отдыхать, а мне нужно задать вам несколько вопросов наедине… по очень важному делу.
Милли успела только растерянно пискнуть: «Спасибо», как дверь захлопнулась, оставив возмущённо пыхтящего Дорда в полном одиночестве.
Хотя… это он только сначала так думал, что в одиночестве.
Короткий смешок донёсся из полутёмной глубины коридора, и почти сразу к нему присоединился второй. А через минуту вслед торопливо шагающему к лестнице секретарю нёсся издевательский хохот нескольких здоровых гвардейских глоток, заставляя до боли сжимать кулаки.
* * *В свою комнату Дорд влетел как выпущенный из пращи снаряд и едва не растянулся, поскользнувшись на лужице, сделанной щенком возле самой двери. Взбешённо рыкнув, успел ухватиться за столбик кровати и с размаху плюхнулся на неё, яростно саданув кулаком по покрывалу.
– А-аа! – вопль боли, вырвавшийся из чьей-то груди, отрезвил разъярённого герцога ничуть не хуже, чем опускание в полынью.
В два прыжка он оказался возле оружейной стойки и выхватил самый огромный и тяжёлый меч. Сегодня Дорд не намерен был никого щадить, и наглый лазутчик, забравшийся в его комнату и постель, может только помолиться – это его последняя проделка и последний час жизни.
Желание отыграться хоть на ком-то было так сильно, что герцог уже занёс руку с мечом и ожидал лишь, пока шпион выпутается из одеял. Некрасиво убивать человека, не посмотрев в его подлые глаза.
– Ну вот почему ты лупишь, не глядя?! – едва не плача, простонала увенчанная спутанным золотом вьющихся волос голова Райта, высовываясь из покрывала. – Ведь так и убить можно!
– Ты кто? – не повёлся на жалобный тон лазутчика герцог, точно знавший, как выглядит сейчас Райт. Совершенно не так, как этот негодяй.
И хотя знакомое лицо брата вызывало массу эмоций и воспоминаний, герцог одной рукой придавил шпиона к постели остриём меча, а другой торопливо нашарил на груди выданный Гизелиусом именно на такой случай амулет.
Как там говорил магистр: оторвать нижнюю бусинку и раздавить? Или раскусить, но будет щекотно во рту.
Неважно, пусть щекочет, отвлекаться на то, чтобы найти на полу подходящее место, и аккуратно класть туда бусинку, все равно нет возможности. Шпион может за это время попытаться устроить какую-нибудь гадость. Хотя успеет он немногое, меч Дорда ему не позволит, но магистр потом будет просто в ярости.
– Дорд, это я, Райт! Пошёл перед сном умыться и снял серьгу… волосы в ней все время путаются. А когда вылез из ванны и глянул в зеркало… даже удивился сначала… чего-то не хватает, – торопливо бормотал пленник, мученически поглядывая на остриё меча, прижавшего к груди ночную рубаху, – а потом сообразил, в покрывало с головой замотался и побежал к тебе… а тебя нет, вот и спрятался… нельзя же попадаться слугам на глаза.
– Хорошо, если ты Райт, скажи, где болванчик госпожи Ненкис? – На миг задумавшись, герцог сообразил, как может проверить заявление шпиона.
Вовремя припомнилась одна из самых страшных их совместных детских тайн – фарфоровый болванчик, в пузо которого были встроены песочные часы.
Госпожа Ненкис некоторое время учила юных лордов чистописанию и манерам, после того как старый герцог обнаружил, что невозможно без помощи Гизелиуса прочесть записку сына.
Учительница отмеряла время на выполнение задания по своим собственным часам и уходила на веранду – читать очередной толстенный и ужасающе занудный роман. Однажды болванчику не повезло: идя на урок, Дорд припас полные карманы сладостей, и пока друзья пытались оттереть липкие руки, время закончилось. Недолго думая, Райт потянулся перевернуть болванчика, но, как оказалось, такая же мысль посетила и темноволосую голову его старшего брата. В итоге болванчик покатился со стола и разбился.
