Ольга Куно - Голос моей души
– Положительно, – согласилась я. – Я больна, утомлена, и мне просто-таки необходим отдых.
– Вот и отлично.
Андре собственнически обнял меня за плечи и повел обратно вглубь зала.
– Барон на тебя не обидится? – спросила я, хотя, если бы Андре признал справедливость моего вопроса и передумал, наверняка запустила бы ему в голову каким-нибудь предметом.
– Не думаю, – покачал головой Андре. И тихо добавил: – Впрочем, если обидится, то это будет исключительно его проблема.
Обижаться барон и не подумал. Они с баронессой синхронно покивали, соглашаясь с тем, что первый выход в свет после болезни не должен быть слишком продолжительным. Впрочем, в последний момент барон не удержался и, хохотнув, пожелал нам хорошего отдыха.
Слуги в доме оказались расторопными. Кучер был оповещен моментально, и к моменту нашего выхода на крыльцо карета уже стояла у порога. На этот раз мы сели на одну скамейку. Захлопнув дверцу, Андре лишь на секунду замешкался, задергивая занавеску на окне, и снова заключил меня в объятия. Отстранившись, приложил руки к моим скулам и посмотрел мне в глаза. После чего принялся целовать еще более горячо, чем прежде, и вскоре опрокинул меня на сиденье. Его губы прижались к моей шее, и я застонала от нетерпения, запустив руки в его мягкие волосы.
Андре начал развязывать шнуровку на моем платье. Я замотала головой, но он уже и сам понял, что она декоративная и, коротко ругнувшись сквозь зубы, приподнял меня, нащупывая настоящую шнуровку на спине. Я же стянула с него сюртук, откинула на пол и стала расстегивать пуговицы рубашки. Когда с ними было покончено, с наслаждением прижалась щекой к его горячему телу, потом провела кончиком языка по упругому животу, поднимаясь к солнечному сплетению. С удовлетворением услышала стон, сорвавшийся с его губ.
В тот момент, когда я почувствовала, как ослабевает шнуровка корсета, карета вдруг резко дернулась и остановилась. Андре чуть не слетел на пол, но вовремя схватился рукой за вторую скамейку и перебрался на нее. Карета почти сразу же тронулась снова. Должно быть, кто-то чуть не попал под колеса или мы едва разминулись с другим экипажем. Но это короткое происшествие немного нас отрезвило. Мы замерли, глядя друг на друга с некоторой неуверенностью. Андре отодвинул занавеску и выглянул в окно.
– Мы ничего не успеем до приезда, верно? – облизнув губы, спросила я.
Он еще раз выглянул на улицу и утвердительно кивнул.
– И кучер конечно же не догадается подождать снаружи, – с досадой констатировала я.
Андре вновь согласился.
Я с тяжелым вздохом распрямила спину. Провела рукой по растрепавшимся волосам и завязала декоративную шнуровку. Андре нехотя застегивал пуговицы рубашки.
В итоге мы сидели друг напротив друга, положив руки на колени и вознамерившись целомудренно провести последнюю часть пути. Наверное, с полминуты играли в гляделки. Затем не выдержали и снова вцепились друг в друга. Оставшееся время мы безудержно целовались, лаская друг друга поверх одежды и с трудом удерживаясь от более радикальных действий.
Наконец карета остановилась. Андре первым выскочил наружу, перекинув сюртук через плечо. Протянул мне руку. Я вышла, кутаясь в шаль. Не потому, что было холодно, – сейчас я прохлады не ощущала, – а для того, чтобы скрыть беспорядок в своей одежде, с которым слишком хлопотно было бы разбираться в карете. Согласитесь, сложновато завязывать шнуровку у себя на спине. А если бы я попросила об этом Андре, процесс, скорее всего, очень быстро перешел бы в обратный.
Оказавшись в доме, Андре сразу же отбросил сюртук, а я скинула на пол шаль. Летта у нас не ночевала, так что помешать нам наконец-то никто не мог. Нас снова притянуло друг к другу как магнитом, и, подхватив меня на руки, Андре задал только один вопрос:
– К тебе или ко мне?
Это прозвучало так забавно, что мне захотелось предложить остановиться на нейтральной территории. Но для того, чтобы упражняться в остроумии, время было неподходящим, поэтому я просто ответила:
– Пойдем к тебе.
Вполне удовлетворенный таким выбором, Андре унес меня в свою спальню.
Кровать была не ахти какой большой, все-таки предназначалась она для одного человека, а не двоих, но нас бы сейчас устроило все что угодно. Андре закончил развязывать шнуровку моего платья, я вытащила руки из рукавов, после чего оно было быстро отброшено на пол. Андре расширил глаза при взгляде то ли на мою наготу, то ли на мое белье – весьма тщательно подобранное, словно я точно знала, чего ожидать от этого бала, – а скорее всего, на все разом. Спустился к моим ногам, чтобы снять длинные ажурные чулки, но передумал и, поцеловав мое колено, оставил их, как были.
Я поспешила стянуть с него рубашку, с удовольствием прижалась к напряженному телу, потянулась к брючному ремню. А через полминуты уже лежала на кровати, обвив ногами спину Андре. Его губы плавно перемещались по моему телу, постепенно спускаясь вниз. Я подтянула колени к его плечам. Андре вдруг перебрался ниже, так что его голова оказалась между моих бедер. Я громко застонала от его прикосновений, с силой сжав пальцами прутья в изголовье кровати. Черт, а он языком не только разговаривать умеет! А потом его голова оказалась прямо над моей, и спустя мгновение наши тела сплелись. Теперь мои пальцы вцепились Андре в плечи, я царапала их, впиваясь ногтями, ловила губами его кожу, стремилась получить его всего и разом. Зажмурилась и откинула голову назад, до крови закусив губу, когда напряжение стало перехлестывать все мыслимые рамки, и закричала, когда оно наконец нашло выход. Несколькими секундами позже Андре застонал, вдавливая меня в кровать. А затем лег на спину рядом со мной, по-хозяйски обвив рукой мои плечи.
Глава 14
Наши души сцепились голодным зверьем,
Но телам было этого мало –
И наутро безумное сердце мое,
Застонав, на весь день умирало,
Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,
Чтобы ночью стать арфой твоею…
Я лежала и смотрела в потолок, чувствуя себя невероятно расслабленной, несмотря на часто колотящееся сердце.
– Господи, до чего же это чудесно – быть живой! – констатировала я, обращаясь просто в пространство.
Андре улыбнулся, поднес мою руку к губам и поцеловал кончики пальцев.
Мы продолжали лежать молча. Постепенно жар спал, и стало немного зябко, но мне было слишком лень шевелиться, чтобы потянуться за одеялом. Кажется, я бы с радостью лежала вот так неподвижно целую вечность.
– Я уже боялся, что забыл, как это делается, – со смешком сказал Андре, поворачиваясь на бок.
– Ничего ты не забыл, – с расстановкой ответила я, слегка расширив глаза от свежих воспоминаний.
Мой взгляд снова устремился вверх.
– А еще, – задумчиво заметила я, – хорошо иметь в спальне зеркальный потолок. Это очень обостряет ощущения.
– Очень интересно, – вкрадчиво проговорил Андре, приподнимаясь на локте, – и откуда ты это знаешь?
Я задумалась. А действительно, откуда?
– Понятия не имею, – призналась я секунд десять спустя. – Не помню.
И вдруг расхохоталась, осознав весь комизм такой ситуации.
– Ну, как вспомнишь, расскажешь, – с деланой строгостью заявил Андре, но настоящей напряженности в его голосе не было.
Пусть я и не помнила своего прошлого, но в том, что я – женщина с прошлым, особых сомнений не возникало. Андре это понимал, и его это устраивало.
Мое веселье тем не менее улеглось очень быстро. Я нахмурилась, погрузившись в собственные мысли, а затем резко опрокинула Андре на спину и, забравшись на него сверху, прижала к кровати.
– Признавайся, – потребовала я, наклоняясь к его лицу, – жалеешь о том, что произошло?
Андре удивленно приподнял брови.
– С чего ты взяла?
– Просто скажи как есть, – проявила настойчивость я. – Ты предпочитал видеть во мне только призрака?
Андре серьезно посмотрел мне в глаза, потом поднял руку и провел подушечкой большого пальца по моей щеке.
– Нет, Эрта, – покачал головой он. – Ты очень много значила для меня как призрак. Но я предпочитаю видеть в тебе женщину.
– Честно? – спросила я с изрядной долей облегчения.
– Честно, – кивнул он. И насмешливо добавил: – Тем более что призрак не смог бы так сдавить мне ребра.
– А это чтобы жизнь малиной не казалась, – заявила я, поспешив однако же скатиться на кровать.
Кое-что по-прежнему оставалось для меня непонятным, и я вновь устремила на Андре требовательный взгляд.
– Если ты видишь во мне женщину, почему тогда так старательно избегал меня все это время?
– Кто избегал? Я?! – с видом оскорбленной невинности воскликнул он. – Разве не ты заявила, что хочешь разъехаться?
