Ольга Романовская - Академия колдовских сил. Салочки с демоном
Следом, явно не одобряя поведение посетителя, вошел декан, кивнул Малице и устроился у окна. Единственный стул оставил для дознавателя.
— Адептка Ирадос, вы как несовершеннолетняя не можете отвечать на вопросы без присутствия родных или представителей учебного заведения, в котором обучаетесь. — Лоран Марвил, крупный, даже грузный мужчина за сорок, как всегда, говорил сухо и официально. — Я прослежу за тем, чтобы допрос велся по всем правилам. Вы не возражаете?
Малица покачала головой и в который раз порадовалась, что ее не переодели в ночную рубашку.
Дознаватель обежал взглядом палату, будто не замечая насупленного декана, пододвинул к кровати стул и, игнорируя правила приличия, оседлал, подперев голову руками.
— Малица тер Ирадос? — голос звучал хрипловато.
Определенно, оборотень.
— Леди тер Ирадос, — поправила обиженная фамильярностью саламандра.
— Госпожа тер Ирадос, — внес свои коррективы дознаватель.
По сути он прав, формально Малица лишь госпожа, полноценной аристократкой считалась ее мать, отец получил лишь личное дворянство. Но ведь и леди не ошибка.
Саламандра кивнула. Пусть так, не стоит спорить из-за обращения.
— Люций Арс, — представился дознаватель.
— А дальше? — осмелев, спросила Малица.
Мужчина удивленно приподнял бровь и лениво добавил:
— Дознаватель его императорского величества, но это и так известно. Вам ведь доложили о моем приходе?
Саламандра кивнула.
Нет, она спрашивала совсем о другом. Люций Арс не простолюдин: слишком наглый, уверенный, привыкший к повиновению. Значит, раз нет указания на принадлежность к первому сословию в фамилии, дознаватель умолчал о статусе в клане, роде или стае.
— Что-то еще? — От дознавателя ничего не скроешь.
— Вы оборотень? — напрямик поинтересовалась Малица.
— Имеете что-то против?
Даже не подобрался, не насторожился. Уверен в собственном превосходстве.
Малица покачала головой, и допрос начался.
Саламандра подробно рассказала о дружеских посиделках на башне, о проректоре, причинах, заставивших за ним проследить, разговоре с лордом шан Теоном и бегстве от призрачных гончих. Дознаватель слушал, не перебивая и ничего не записывая. Ну да, оборотням не нужно, у них отменная память.
— Все это замечательно, госпожа, но на слово в таких делах никому не веришь. Слишком у вас все складно и слишком велико желание в силу некоторых причин опорочить достойных людей.
Господин Арс поднялся и навис над саламандрой. Ей стало страшно. На миг показалось, будто дознаватель вцепится в горло. Но он лишь буравил холодным волчьим взглядом, словно силился проникнуть в душу.
— Вам не кажется, это слишком? — подал голос декан. — Адептка Ирадос не обвиняемая, подобные методы запрещены.
Дознаватель лишь отмахнулся и попросил не мешать.
— Как вы объясните, что на лице досточтимого лорда Эльмира шан Теона, тайного советника императора Закрытой империи, нет ни ожогов, ни шрамов? — вопрос прозвучал как удар бича.
Малица на мгновение задумалась, а потом выдала логичное объяснение:
— Потому что это легко лечится магией.
Дознаватель чуть заметно усмехнулся.
— По-вашему, милорд проделал это за пять минут?
— Почему за пять минут? — удивилась саламандра. — За ночь.
— Увы, ночью на нем не было маски, скрыть подобное увечье не удалось бы. — Господин Арс окончательно запутал Малицу. — Значит, вы оговорили важного гостя.
— Этого гостя выслали из страны, — напомнила саламандра, теряя терпение.
Дознаватель ей не верил и даже не думал этого скрывать. Играл на стороне вампира? Вдруг он сейчас ее похитит? Но вместо этого господин Арс равнодушно сообщил, что наложит на Малицу заклятие правды.
— Предупреждаю, любая, пусть даже самая крошечная, ложь обернется болью.
Саламандра кивнула, декан скрепя сердце тоже дал согласие.
Малица недоумевала, зачем оборотню подобное заклинание. Он и так давно знает, лжет ли свидетельница: по запаху. Когда говоришь неправду, всегда нервничаешь, значит, иначе дышишь или потеешь.
Дознаватель склонился над Малицей и, не мигая, уставился в глаза. Зрачки его постепенно исчезли, оставив только радужку.
— Mai-rrr-ina! — произнес господин Арс и провел рукой перед лицом испуганной саламандры.
По телу пробежала судорога. Оно на миг заледенело, а потом стало прежним, живым.
Дознаватель довольно кивнул и моргнул, вернув глазам нормальный вид.
— Не бойтесь, госпожа Ирадос, издержки профессии. Потом привыкнете.
— Привыкну? К чему? — испуганно переспросила Малица.
— Маги часто имеют дело с дознавателями. Итак, правду ли вы рассказали? У меня нет времени задавать вопросы.
Саламандра кивнула и заверила, она говорила правду.
— Испытываете ли вы личную неприязнь к Нэйлу лан Тарро тер Лису? Например, за непоставленный зачет, отвергнутые чувства.
Малица нервно фыркнула. Отвергнутые чувства? Это чьи, ее?
— Нет, конечно! Я подозреваю его в измене, и только.
— Вы что-то утаили?
— Нет.
Тело ни разу не отозвалось болью, значит, саламандра не лгала.
Дознаватель довольно кивнул и снял заклинание. После протянул лист бумаги и самопишущее перо. Малица нахмурилась. Подписывать пустоту она не собиралась.
— Ваши показания, госпожа.
Щелчок пальцев, и лист испестрили строки. Саламандра вчиталась: действительно, ее слова.
— Отлично! — Получив подпись, господин Арс заметно приободрился. — Еще увидимся, госпожа Ирадос. И напоследок, — дознаватель обернулся в дверях, смерив Малицу тяжелым взглядом, — не покидайте город. Вы не под домашним арестом, но проходите важным свидетелем.
Саламандра пообещала и перевела дух: господин Арс оставил ее в покое. Вслед за ним вышел декан, во время допроса исполнявший роль молчаливого наблюдателя. Он тоже поставил подпись на протоколе, добавив фразу: «Записано со слов Малицы тер Ирадос верно».
В палату бочком просочился Кристоф. Выглядел он несколько помято, зато живой.
— Ушел? — Юноша покосился на дверь. — Целых два часа меня мучил!
Речь, разумеется, шла о дознавателе, а не декане. Кристофу пришлось остаться с ним один на один, так как совершеннолетие юноша уже справил.
— А Индиру? — Малица похлопала по кровати, предлагая сесть рядом.
Кристоф потупился и отошел к окну, сделав вид, будто заинтересовался дорожками парка.
— Крис? — забеспокоившись, позвала саламандра.
У нее засосало под ложечкой от дурного предчувствия.
— Она хотя бы жива? — охрипшим, срывающимся голосом спросила Малица.
Будущий демонолог молчал, и от этого страх стал липким, осязаемым. Будто дух смерти пробрался в палату и заключил в объятия.
— Кристоф! — не выдержав, визгливо крикнула Малица.
— Не знаю я! — испуганно выпалил юноша, не ожидавший такой реакции. — Ее тер Лис нашел. Во всяком случае, откуда он узнал о том, что мы ректора ищем? Я сам едва не попался, с трудом спрятался.
Значит, не просто так кружил дракон над городом, действительно искал Малицу. И, конечно, тер Лис сбежал, раз Индира пропала.
Догадки подтвердил Кристоф.
— Быстро вещи собрал и ушел порталом. Отследить не удалось: потом перекинулся.
Малица выразила эмоции одним словом. И пусть девушкам не положено, иногда можно и нужно.
— Ты-то как? — Кристоф сменил тему, стремясь отвлечь от грустных мыслей. — Индиру найдут, не беспокойся. Сам ректор ищет.
Саламандра кивнула и на мгновение прикрыла глаза. Куда же она ввязалась и, самое главное, как из этого выбираться?
Нога зажила, но бодрости духа это не прибавило.
Бал, до которого оставалось всего ничего, тоже не радовал. Малица даже забыла о платье, кое-как сдала предсказания и обивала порог ректорской приемной, чтобы в очередной раз услышать: «Милорда нет». Пару раз саламандра отважилась покараулить ректора у дома, но ночевать он так и не пришел. Потом выяснилось: лорд отбыл в столицу.
Индира как в воду канула, попытки связаться с ней ничего не давали. Разумеется, амулет связи либо выброшен, либо испорчен.
В пятницу Малица тащилась из библиотеки в общежитие. Опустевшая сумка болталась на плече, кое-как наброшенный шарф волочился по земле. Под ногами поскрипывал снег — выпал вчера и не растаял. Небо хмурилось, будто вторя настроению саламандры. Смеркалось. На исходе ноября всегда рано темнело.
— Осторожнее нужно, леди!
Неизвестный закинул потрепанный шарф на плечо Малицы.
Саламандра резко обернулась и, вздрогнув, попятилась. Этого мужчину она не знала, а то, что тот неслышно вырос из сумерек, не радовало. Кого-то он напоминал, но кого? Холодные серые глаза, взгляд цепкий, не хуже когтей грифона. Сам высокий, сложен пропорционально. Пальцы в перчатках сжимают трость.
