Лана Ежова - Лилии на ветру
Камилла успела добежать до ворот. И оказалась в руках Никиты.
Вампир появился в круге света, словно из ниоткуда. Он с легкостью потащил брыкающуюся журналистку обратно в дом. Лиля малодушно отползала в кусты. Прижав сбитую о бетон ладошку ко рту, она старалась не издать ни звука. Замерев и не дыша, она дождалась, когда музыкант с пленницей вошли в дом. Как сказала Алимова, каждый сам за себя. Она старалась не думать, что будет с брюнеткой, всецело сосредоточившись на обдумывании плана спасения. Идти к выходу опасно. Скорее всего, пятачок у ворот хорошо просматривается, и любую возню с замком тут же заметят. Остается одно: прятаться и ждать. Наилучший вариант, если через пару часов за ней придет Кир. Чуть похуже, если придется вздрагивать в страхе до рассвета. С первыми лучами солнца она окажется в безопасности. Про то, что день может выдаться пасмурным, Лиля старалась не думать.
Когда за Никитой закрылась дверь, девушка выждала еще несколько минут и побежала. Стараясь держаться затененных мест, она спешила углубиться в сад. Благо тот, несмотря на ряды фонарных столбов и гирлянды с лампочками, выглядел неухоженным. Казалось, в нем можно было затеряться. Вскоре она подобрала ритм бега, при котором двигалась быстро, не создавая лишнего шума. Дыхание выровнялось, мышцы разогрелись. При других обстоятельствах лавирование между серых стволов доставило бы ей удовольствие. Страх постепенно отступил. Она выберется из ловушки, в которую загнала себя сама. Она сможет. У нее есть шанс. Боковым зрением Лиля заметила тень слева. Дальше – темнота.
Холодная вода, выплеснутая в лицо, привела в чувство. Потемневшие от времени доски над головой, рука также нащупывает дерево.
– С пробуждением, красавица. – Насмешливый шепот осколком стекла проходится по натянутым нервам.
Алекс, схватив за одежду, легко поднимает ее с пола. Девушке достаточно взгляда, чтобы понять, куда затащил ее вампир. Стены из тонких деревянных планок увиты диким виноградом. Мягкий желтоватый свет одинокой лампочки в правом углу. Крепкий столик с какой-то посудой, четыре плетеных кресла. Беседка. Они в садовой беседке. Девушка осторожно попятилась к столику. Она следила за каждым своим движением, боясь спровоцировать вампира, включить его охотничий инстинкт.
А он смотрел на нее не только как на деликатес – в его глазах разгоралось пламя голода иного рода. Заинтересованный взгляд скользил по ее телу, словно проникая под мокрую одежду.
Лиля почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Посмотри на меня, девочка. – Голос Алекса утратил злую насмешку, приобретя игривые нотки. – Такая маленькая, испуганная, но не сломленная. – Он постепенно снижал тон, добавляя в голос вкрадчивый бархат. – Красивая, милая… Как же я проглядел? Разве можно обидеть такое совершенство? Посмотри на меня, девочка.
Против воли девушка подчинилась магии вампирского голоса – и подняла глаза.
– Все будет хорошо, не бойся, маленькая моя.
Кошачьи глаза Алекса полны неги и сладкого обещания. Лиля зачарованно смотрела в невероятную зелень его глаз, не вникая в слова. Она тонула в их глубине, которая, казалось, затягивала ее душу, отбирая силы для сопротивления.
– Не бойся меня, девочка, я не сделаю тебе больно, – шептали безумно красивые губы, приближаясь к ее лицу.
Против воли, забившейся в какой-то уголок сознания, девушка успокаивалась, словно впадала в полудрему.
– Все будет хорошо, верь мне, малышка…
Бархат его голоса обволакивал, подавляя малейший импульс неповиновения. Она еще понимала, что вампир гипнотизирует ее, но уже не могла бороться. Не хотела.
Алекс, положив руку ей на затылок, прижал к себе, прохладные губы коснулись ее уст. Свободная рука скользнула под джинсовую рубашку и тонкий топ. Когда холодные пальцы коснулись ее спины, девушка словно проснулась. И осознала, что целуется с вампиром.
Барабанщик слегка прикусил ее нижнюю губу. Девушка вздрогнула, окончательно сбрасывая чары, но его хватка автоматически усилилась. Похоже, вампир, увлекшись, не осознавал, что жертва освободилась из-под его контроля.
Отвращение вопило где-то глубоко внутри нее – здравый смысл требовал терпеть, выжидая нужного момента. Наглый язык вампира хозяйничал у нее во рту – и она оставалась безвольной куклой.
Что делать?! До конца не осознавая реальности происходящего, девушка в горячке искала выход. Она вспомнила о серебряном кресте в заднем кармане брюк. Значит, остается одно. Не предпринимать никаких шагов. Выжидать удобного момента – и ударить, а потом бежать. Тоненькая паникующая мыслишка поддакнула: главное, не упустить нужный момент – и не стать жертвой изнасилования.
Алекс со стоном приподнял ее и посадил на край стола. Ее далекое трезвое «я», ерничая, прокомментировало его нетерпеливые действия: «Кушать подано!» Его язык настойчиво требовал ответа, а руки нетерпеливо возились с ремнем.
– Ты начал без меня, – послышалось недовольное со стороны входа. – Какой же ты эгоист, Александр!
Макс прислонился к стене и с одобрением взирал на происходящее. Лиля бросила на него быстрый взгляд из-за плеча Алекса. Похоже, второй тот еще извращенец: зрелище его явно заводило.
– Разыграем? – Вампир вынул из кармана кожаных штанов монету и подкинул ее в воздух.
Алекс ухмыльнулся:
– С твоим везением что-то не хочется рисковать. Может, ее хватит на двоих?
Макс с сомнением оглядел девушку:
– После нас двоих она наверняка станет «кормушкой».
– Жаль девочку? – съехидничал Алекс.
– Обидно, что потом ею смогут пользоваться и другие.
– Это если она выживет, брат.
Они беседовали, словно она была неодушевленной вещью или ее не было рядом. Впрочем, ей и полагается в некотором роде отсутствовать – вампирский гипноз на время превращает мозги жертвы в желе.
От разговора музыкантов волосы на голове зашевелились, словно змеи. Она не хотела становиться «кормушкой»! Человеком, беспрекословно отдающим свою кровь и тело любому вампиру, который того потребует. Беспрекословно и с радостью… Только не это, нет!
Макс сделал шаг к замершей паре. Блуждающая улыбка не скрывала блеска выдвинувшихся клыков.
– Ее запах великолепен. Но этого недостаточно.
– Согласен, брат, – отозвался Алекс и, резко прижавшись ко рту девушки, прокусил нижнюю губу.
На волне адреналина боли она почти не почувствовала.
Слизнув выступившую кровь, вампир почти благоговейно прошептал:
– Теперь ее аромат идеален…
С ранки продолжала сочиться кровь. Макс наклонился и облизал Лилин подбородок. Алекс проследил языком путь кровавой струйки, побежавшей по шее. Лиле едва хватило выдержки не завопить во всю глотку – появление второго вампира перечеркнуло ее слабенький план. Что же делать?! Если она слишком сильно начнет сопротивляться, то они ее укусят. Потеряв достаточное количество крови, она уже не сможет дать отпор.
Руки Макса собственнически скользнули по ее бедрам. Переползли на грудь. Одним движением вампир разорвал рубашку – металлические пуговицы с глухим стуком рассыпались по деревянному полу.
Еще рано… нужно выжидать… Страх таял. Холодная решительность осталась и подавила сомнения.
Алекс оторвался от ее искусанных губ, отступил в сторону, давая место для маневров бас-гитаристу, и стянул футболку. Оголившийся торс совершенен: гордый разворот плеч, рельефные мускулы, гладкая кожа, украшенная татуировкой в виде замысловатых символов.
Пока первый насильник, красуясь, раздевался, а второй увлеченно трогал грудь сквозь топ, журналистка осторожно достала крест.
Макс разорвал рукав рубашки до плеча и прикоснулся губами к месту, где обычно берут кровь из вены, потом переместился выше. Прикосновения вышли невесомыми и очень нежными. Затем он резко прокусил ее запястье.
Огненная боль подсказала, что момент настал.
Со всей злости Лиля вогнала вампиру крест в левый глаз.
Шипение плавящейся плоти. Тошнотный запах подгоревшего мяса. Дикий вопль вампира, скребущего когтями себя по лицу.
Вытянувшееся от удивления лицо Алекса.
Лиля резко оттолкнулась от стола и побежала. Сбитый с толку кровосос подарил ей драгоценные секунды форы.
В скорости с вампиром ей не сравняться.
Она только успела выбежать из беседки.
Он сбил ее с ног. Два сплетенных в клубок тела покатились по палой листве.
– Иссушшшу, сссука! – шипел Алекс, подбираясь к ее шее.
Лиля боролась молча. Ей удалось подтянуть колени к груди и упереться в торс вампира. Блеск клыков больше не пугал ее. Да, она умрет. Но достойно. Не вампирской подстилкой во время жестокой оргии, не «кормушкой» во время беспечного кормления. В саду, полном старых деревьев, не нашлось ни одной сломанной ветки. Увы, это только в фильмах осиновые колы сами вкладываются в руки или упираются в спину.
Алексу надоела их возня. Он быстро подавил ее сопротивление. Вампир, усевшись на ее бедра и заведя руки вверх, добродушно оскалился:
