Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте
– Фредерик – имя отца. А Рэ – род матери, – задумчиво откликнулся он. – И Рэ… Так меня называет всего один человек… Но я не помню его.
– Так тебя называет друг…
На этом мы и приехали.
– Феликс! – позвала я, заходя в дом. – У нас гости.
– Мам? – выглянул он из комнаты и неприязненно скривился, увидев Ричарда. И тут же расплылся в довольной улыбке, когда вокруг него запрыгал щенок.
– Привет! – опустился он к нему. Щенок запутался в ушах и лапах и растянулся на полу. – Откуда такое чудо?!
– Не поверишь, – я скептически разглядывала свое испачканное пальто, раздумывая, в чем я пойду завтра на работу, – из-под колес.
– А… – он оглядел Ричарда, но все-таки сдержался, – милорд?
– Приблизительно оттуда же…
По лицу сына можно было прочитать, что щенка, конечно, в дом тащить было надо, а вот с принцем я всяко погорячилась.
Тут раздался звонок в дверь.
– Да, – обреченно сказала я в домофон, понимая, что это пришла ученица.
– Вероника Евгеньевна! – радостно поприветствовали меня. – Это Алла.
– Заходи… – оглядела живописную группу в прихожей. – Милорд. Вы можете искупать щенка, вытереть его, а потом вымыть ванну – и искупаться сами? Одежду сложите в мусорный мешок. Феликс, покажи, как включается вода, и дай полотенец побольше.
– А почему это собаку будет купать он? – недовольно пробурчал сын.
– Потому что ты, солнышко, пойдешь в магазин. Всех надо покормить.
– И… милорда?
– Феликс, перестань.
– Вот придут Рэм или Паша – они его вообще на дуэль вызовут, – поделился со мной зловещими планами братьев Феликс.
– Этого только не хватало, – проворчала я.
– По-видимому, я нежеланный гость в вашем доме… – начал Ричард.
– То, как сложились наши отношения, не отменяет того, что вы дали мне и моим детям убежище в вашем доме. Когда мне некуда было идти и не к кому обратиться за помощью, – посмотрела я в его черные глаза и увидела там смятение. – Поэтому…
Раздался звонок в дверь.
– Феликс, впусти Аллу. И дай ей тапочки. Милорд, берите щенка – и за мной.
Так… Девочке-ученице – задания, Ричарду – одежду. Феликсу – список продуктов для человеческого питания, которые надо купить. Деньги. И главное – не перепутать, что кому.
Позвонить приятелю – страстному собачнику и уточнить, чем лучше кормить ушастого принца. Принц… Попытались выяснить, что за порода. Мои устные описания специалиста не вдохновили – пришлось фотографировать шоколадное, ушастое и длинноногое на телефон. К великому восторгу моего знакомого, выяснилось, что это щенок гончей святого Губерта – достаточно редкая порода. Точно принц!
– Странно, что без ошейника, – удивленно сказал приятель. – Надо поспрашивать, может, кто ищет.
– Это моя собака, – гордо сообщил всем Ричард, услышав наш разговор.
Знакомый тем временем продиктовал список продуктов. И мы на этом распрощались.
Так, теперь быстро кинуть сыну эсэмэску, что надо купить куриную печень, творог и гречку – щенку. Не кормить же зверушку помидорами, огурцами и куриным филе – которые я заказала для людей.
Выдохнуть, прибежать на кухню, извиниться перед ученицей за бедлам. Попытаться вести занятие. Успеть перехватить Пашу, который вернулся с тренировки. Судя по решительному выражению лица, его о прибытии милорда Верда известил Феликс. И сын рвался выяснить отношения.
– Я категорически запрещаю тебе подходить к гостю, – энергичным шепотом прошипела я. – Тем более пока у меня ученица, которая, мягко говоря, не в курсе всех подробностей моей жизни. Так вот, мне хочется, чтобы она и дальше была не в курсе.
Потом встретить милорда и щенка у дверей ванны и отвести в свою комнату.
– Побудьте пока здесь.
Выразительно посмотреть на Пашу и обвешанного пакетами Феликса – и взглядом пообещать им все казни сразу, если они сунутся за закрытую дверь.
Вернуться к занятию. Извиниться. Довести его. Проводить девочку – забыть забрать у нее деньги.
Я вошла в комнату к мальчишкам и спокойно сказала:
– Милорд Верд – мой гость. И я требую, чтобы вы отнеслись к нему как к моему гостю. К тому же он нездоров и, кажется, потерял память. Поэтому все ваши наскоки сейчас – это попросту бессмысленно. Он ничего не помнит.
– Так давай я расскажу ему, как ты плакала. Как он тебя оскорбил… – взвился Павел. – Расскажу, как ты умирала на снегу! Как я пытался вас помирить, а он… просто исчез!
– Сынок, пожалуйста. Перестань. Мы отложим все это, пока он не поправится.
– Я в Академию, – холодно и недовольно ответил мне Паша – и исчез в мареве портала.
– А я на кухню – кулинарить, – вздохнула я. – Феликс, поможешь?
– Ага, – не обрадовался он.
– Милорд, – заглянула я в свою комнату. – Как вы?
– Что же я такое натворил? – поднял он на меня глаза.
– Все потом.
Минут через сорок все было уже почти готово: каша с печенкой для собаки остывала – щенок уже подстанывал. Я дожаривала курицу. Салат Ричард уже дорезал – оказывается, принцы прекрасно моют и режут овощи. Феликс сливал макароны.
Тут раздался звонок в дверь.
– И кто это еще? – спросила я и пошла открывать.
Глава 24
Щенок опередил меня и теперь вертелся около двери, пытаясь сурово порыкивать. Я рассмеялась, подхватила его на руки и распахнула дверь.
– Вероника… – за дверью оказался император Тигверд. – Что с Ричардом?
– Добрый вечер, ваше величество, – ровно проговорила я.
– Сердитесь, – посмотрел на меня Фредерик.
Щенок решился-таки. Храбро, но тихонько и аккуратно зарычал на гостя.
– Даже так? – посмотрел на меня император Тигверд.
– Ричард в квартире. Проходите. Сейчас дам вам тапочки.
– Благодарю, – промолвил Фредерик.
Надо признать, что милорд Верд выглядел уже лучше – горячая ванна и чистая одежда творят чудеса. Жаль, что в доме не было бритвы – может, стало бы совсем хорошо.
– Что с ним? – спросил у меня император.
– Вы кто? – спросил у императора его старший сын.
– Без понятия, – ответила я, оглядела всю честную компанию и спросила: – Ужинать будем?
Щенок разразился у меня на руках жалобами – дескать, давно пора! Он просто умирает с голоду, и самое главное – спасти его, маленького и несчастного.
Я рассмеялась, взяла свежекупленную миску и выдала длинноухому и толстолапому очарованию ужин. Налила воды. Поставила рядом.
Оглядела мужчин – они смотрели на меня с таким же вожделением, что и щенок. У него, конечно, получалось умилительней, но это не потому, что Феликс, Фредерик или Ричард не старались.
– Вот только двенадцати перемен блюд у меня нет, – иронично посмотрела я на императора.
– Пустяки, – отмахнулся он. – Я сегодня опять не обедал.
– Вы добьетесь, что Ирвин уедет в Османское ханство.
– Ирвин. Ханство. Не помню, – задумчиво проговорил Ричард, а его отец беспомощно посмотрел на меня.
– Просто ужинаем, потом решаем, что будем делать, – распорядилась я.
Разложила еду по тарелкам. Уселась, стала есть, стараясь все-таки жевать, а не заглатывать, как удав. Может, присутствие членов августейшей семьи обязывало, может, боязнь испортить желудок… Кто знает. Щенку было не до политесов – он вкусно громыхал новехонькой железной мисочкой и на такие пустяки, как любовь, предательство и недоверие, не отвлекался.
– Ричард, – после ужина обратился император к сыну. – Я думаю, нам не стоит злоупотреблять гостеприимством миледи Вероники. Нам надо отправляться во дворец. Пусть вас обследуют целитель и придворный маг.
Раздался хлопок – император Тигверд исчез. Фигура Ричарда на мгновение стала размытой, нечеткой. Но практически тут же приобрела прежние очертания. И с моей кухни он никуда не делся.
– Не понял, – протянул снова появившийся император. – Ричард, что происходит?
– Я никуда не уйду, – упрямо поджал губы его сын.
– Но… – опешил император.
– Все, что я знаю – вот эту женщину, – и он кивнул на меня. – Я искал ее. Я шел к ней. Я остаюсь.
И все это так безапелляцонно. С прежними интонациями. Меня почему-то это порадовало.
– Ричард, ты не можешь здесь оставаться, – провозгласил император.
– Не вам это решать, – ответил ему сын.
И лицо у Фредерика стало очень и очень обиженное. Меня это – опять же – сильно порадовало. И развеселило. Мысленно я поаплодировала ненаследному принцу Тигверду.
Император при этом бросил на меня недовольный взгляд. Ричард – решительный. Как будто он в бой шел.
Пока они спорили, я налила себе и Феликсу чаю, выяснила у сына, все ли уроки он сделал на завтра. Съела конфетку, вытерла салфеткой мордочку щенку, в брылях у которого было полно каши…
Император никак не мог смириться с мыслью, что ему кто-то не подчиняется.
– Миледи Вероника, – обратился он ко мне через какое-то время, – да скажите же ему!
– Может, ему действительно надо остаться, пока не полегчает? – тихонько спросил у меня Феликс. – Какой-то он… бездомный.
