Галина Гончарова - Тайяна. Раскрыть крылья
– Врешь!
– Не вру! Когда это случилось?
– Двадцать два дня назад! Она у него не только кошель украла, но и родовой медальон…
– Да она уже два года никуда из Далинара не уезжала!
– Она высокая, черноволосая, с серыми глазами…
Льяна окончательно расслабилась.
– Да нет же! Вериола, она в меня! Невысокая, светленькая, с голубыми глазами…
– Кто мог себя за нее выдать?
– Не знаю!
– Где ее найти?
Льяна замолчала. Тайяна вздохнула.
– Если это не она, никто ей вреда не причинит. Но она может знать воровку.
– Не знаю. Вери мне просто пишет, но не говорит, где живет!
– А вы ей отвечаете?
– Она просила, чтобы ей не писали.
Льяна бросила взгляд на комод в углу.
– Но сюда она приезжает?
– Два года уж не было.
Яна кивнула.
– Прошу прощения. Но у меня не было выбора.
Сильный удар погрузил Льяну в беспамятство. Яна принялась торопливо перекапывать комод.
Вот они, родненькие! Почти два десятка писем в большой шкатулке. Все – за пазуху. И в окно.
Несомненно, Вериола узнает о ее визите. Но не сразу, далеко не сразу. Яна быстрая, а письма ходят куда как медленнее.
* * *Читала послания Вериолы она уже утром, на скорую руку перекусывая хлебом и сыром. Отметила множество ошибок, достаточно корявые буквы – видно, что писал малообразованный человек. И не привыкший к перу.
Аэлена писала вовсе не так, хотя люди вообще плохие каллиграфы. А ведь это целое искусство!
Среди нархи-ро были даже те, кто определял характер человека по почерку. А тут что? Мелкие угловатые буквы кое-где были искривлены, словно рука человека дрожала, страницы чуть не продраны, строчки слипаются, поля узкие…
Ну, если вспомнить уроки, почерк выдает человека жадного, амбициозного, с претензиями на нечто высшее – это видно по вензелям, которые нарушают всю гармонию текста. А что-то более определенное?
Если только из текста.
Вчитаться было сложно, но…
В первых письмах, которые Льяна складывала по датам, Вериола жаловалась на мужа. По ее словам, тот был глуп, неуклюж, но – единственное его достоинство – обожал жену. На руках носить готов был. Недостаток – хотел детей. Вериола же не желала плодить нищету. Так и писала прямым текстом.
А еще…
…это из-за нее…
…если бы не эта сука…
…когда-нибудь она мне за все заплатит…
Ненависть к Аэлене просто сочилась с бумаги. Прорастала, выползала и поднимала свою уродливую голову. Для Вериолы Аэлена была той, кто лишил ее всего. Дома, денег, спокойствия, репутации, надежды на лучшее будущее… И ведь так оно и было в какой-то степени?
Если так прикинуть – Аэлена разобралась с Финаром, но удар пришелся и по его семье. Ни Лидас, ни Вериола виноваты не были. Что они могли сделать, будучи детьми?
Да ничего. Кто бы стал их слушать?
Никто и никогда.
А теперь дети выросли. Только вот… Лидас еще туда-сюда – он попытался как-то построить свою жизнь, пусть и не лучшим образом, а Вериола не смирилась. Видимо, она пошла жадностью в мать.
Первые письма были отправлены из столицы. А потом…
«…у Терма умерла тетка – и оставила ему небольшое наследство в Далинаре. Мы поедем туда…
…эта сука здесь!!!»
Письмо в этом месте было даже продрано, с такой силой нажимала на перо Вериола.
«…счастлива!.. богата… НЕНАВИЖУ!..»
М-да. Есть вероятность, что Вериола осталась в Далинаре и решила отомстить. Судя по ненависти…
«…мне удалось подобраться так близко, как только возможно. Эта дура ни о чем не подозревает… смешно смотреть на нее!..»
Но ни где, ни что, ни…
Никаких указаний. Хотя… надо поискать, кто получил наследство… ага, два года назад. Умерла тетушка, оставила наследство племяннику по имени Терм – это уже неплохо. Можно начать поиски.
Ну и прочитать письма повнимательнее. Вдруг там есть какой-то намек?
Чем быстрее они найдут эту девицу, тем спокойнее будет Аэлена. Строго говоря, права на месть у Вериолы все равно не было. Но она увидела ненавистного ей человека.
Вот если бы Аэлена была бедна, больна, несчастна – Вериола смирилась бы. Посмеялась бы, но смирилась. И не мстила. А тут…
Лайри, известная художница, счастливая жена и мать – и это в то время, когда у Вериолы нет ничего из этого списка. За такое убить мало!
Тайяна дочитала письма, пробегая их по диагонали, но больше никаких намеков в них не было. Может, Рошер что-то найдет?
Посмотрим…
А теперь поспать пару часиков – и назад. Как-то там Аэлена? Обещала же раньше вернуться, теперь лара волнуется…
* * *Лара Аэлена Алинар в данный момент не волновалась. Она орала.
– Да!!! И что я должна была сделать?!
– Сказать мне!
– И что бы это изменило?!
– Ты думаешь, я оставил бы тебя и племянников?! Я бы переселился сюда, нанял охрану…
– У меня есть охрана!
– Кто?! Хотя… погоди-ка! Эта нархи-ро?! Да?!
– Да…
– И что она может?!
– Думаю, ты об этом узнал на своих шта… своем опыте!
Гарт поморщился.
– Этого все равно слишком мало!
– Гарт, змею подсунул кто-то из своих. Тот, кто знает, как мы живем, где и когда играют дети… именно поэтому я прошу тебя забрать их к себе. Хотя бы ненадолго!
– Аэла, а ты?
– А я останусь тут. Рано или поздно, так или иначе мы найдем мерзавца.
– Ценой твоей жизни?
– Ничего со мной не случится!
– И змея тому доказательство!
– Ты заберешь детей или нет?!
Гарт закатил глаза.
– Ладно. Заберу! Когда?
– Сейчас.
– Хорошо. Я отвезу их – и вернусь.
– Гарт! Ты их оставишь одних?!
– Аэлена, в мой дом никому нет доступа. Ты доверяешь их няньке?
– Да. Вилья служит у нас уже больше шести лет…
– Отлично. Пообещаю ей еще одну месячную оплату сверху – пусть посидит с детьми безвылазно.
– Ох, Гарт… Кто бы знал, как мне страшно!
Увы, расслабиться Аэлене не дали. И расплакаться тоже. В комнату вошел Рошер.
– У меня плохие новости.
– Что случилось?
– Кажется, у вас одним конюхом стало меньше.
– Что случилось?!
– Его убили.
* * *Спустя пять минут трое людей обозревали лежащее в конюшне тело.
Аэлена прижала к губам платочек, но смотрела. Это касается ее жизни и жизни ее детей. Ради такого можно не на один – на пять трупов сразу посмотреть.
Да и что в них такого страшного? Оболочка, просто оболочка. Хотя…
Рошер наклонился, указал на что-то Гарту.
– Отравили. Пена в углах рта, видишь?
– Интересно, чем?
– А вот.
Бутыль из-под вина нашлась неподалеку. Гарт поднял, принюхался.
– Нет. Не распознаю.
– Яне надо показать. Она во всем этом разбирается.
– Яне?
– Нархи-ро, – пояснила Аэлена.
Гарт покривился.
– Знать? Или… травить?
– У них достаточно… своеобразное отношение к людям, – признала Аэлена. – Но они не злые. Просто другие.
– Видел я таких других…
Ворчал Гарт больше по растерянности. Будешь тут и нервничать, и ворчать…
– А что за бутылка?
– Красное крепленое. С Иннуарских виноградников.
– Откуда? – удивилась Аэлена.
– Да из погреба теперь спер, нет?
– Не из нашего, – решительно замотала головой женщина. Так было легче. Отвлечься, обсуждать вино, не думать о том, что где-то рядом враг… Страшный враг.
– Вы его не покупаете?
– Алинар не любит красные вина, только белые. Я вообще не люблю вино. А иннуарские вина мы не закупаем вообще. Они, на мой вкус, кисловаты и дороговаты. Можно найти и что получше за ту же цену.
– Вот даже как…
– Кто бы ни дал ему эту бутылку – ее принесли снаружи. А это возможно?
– У нас на воротах охрана не стоит. Да и бутылка же, не корзина с гадюкой.
– Вот! – Рошер вскинулся, словно его пнули. – Во-от! А если он что-то видел? Или корзину у него держали? Аэла, припомни, он когда работал?
– Конюхи при лошадях с рассвета и до вечера. Два дня через день, а что?
– Он как раз мог видеть что-то, чего не надо. Ну-ка…
Рошер обошел конюшню, пригляделся, влез на сеновал, потом высунулся оттуда и взмахом руки подозвал Гарта. Мужчина легко поднялся по лестнице.
На сеновале было темно и прохладно. Приятно пахло скошенной травой.
– Видишь?
Гарт тоже видел. Из окошка под крышей открывался вид на игрушку детей. Домик на дереве.
Рошер упал в сено.
– Лежу это я, попиваю винцо, к примеру, жду подружку, смотрю в окно…
– И видишь там нечто… странное.
– Чего быть не должно! Настолько не должно, что даже конюх это понял!
– А назавтра узнаешь про змею!
– И связываешь ниточки воедино!
– Если бы этот паразит все рассказал мне! Или Аэлене! – Жалости Гарт не испытывал, одну досаду. Судя по всему, конюх решил подработать шантажом, за что и поплатился.
– Не решился. Или думал, что с убийцы больше получит.
– Может быть и то, и другое. Но тогда это… не слуга?
– Почему? – искренне удивился Рошер.
– А сколько можно получить со слуги? Медяки! Заплатить могут только люди богатые…
