Карина Демина - Леди и война. Цветы из пепла
Он был по-своему красив.
И когда Дар уже не мог разговаривать, но находился еще более-менее в сознании, он просто любовался существом. А то, чуя интерес, раскрывало лепесток за лепестком, дрожащие, полупрозрачные.
Постепенно продолжительность приступов сокращалась, а периоды ясного мышления становились длиннее. И тогда Ллойд заводил свои разговоры.
Поначалу они Дара злили.
Ну какое Ллойду дело до его предыдущей жизни? Была. Прошла. Забыта. Сейчас другая. А если все когда-нибудь закончится, то будет третья.
…будет. Не спеши.
Анемон чувствует близость цели и тянется к ней, кренится, распутывая гриву лепестков, только все равно не дотягивается. А изнутри вновь накатывает.
…детскими болезнями лучше болеть в детстве. Легче переносится.
Дар переворачивается на живот. Впервые за все время ему хочется есть, причем голод настолько силен, что заставляет жевать траву. Дар никогда не думал, что сможет на вкус отличить клевер от люцерны, хотя и то, и другое всяк лучше жесткой осоки.
Вкуснее всего соцветия. Мягкие. Молодые листья липы тоже ничего. У самого пруда попадается куст волчеягодника с красными, почти вызревшими ягодами. Инстинкт подсказывает сожрать их, здравый смысл предлагает воздержаться.
…можешь есть. Вреда не будет.
На вкус ягоды кислые, вяжущие.
…как долго?
…десять дней.
Ему представлялось, что по крайней мере вдвое дольше. Или меньше.
…и да, Гарт вернулся. К сожалению, один. Его опередили люди. Разбойники. А может, кто-то из местных, но ушли на территорию.
Жива. Дар знает, что жива.
…сиди. Гарт нашел, кого за ней послать.
Карто? Немертвую тварь, которая…
…не привязана к нейтральной полосе. Сунешься на территорию Дохерти, он примет вызов. А мне меньше всего надо, чтобы вы двое сейчас сцепились. Карто – хороший вариант: он или издохнет, или приказ выполнит. К тому же ты просто не успеешь. Маяк ожил.
Ллойд прав, но…
…успокойся. Она где-то рядом. Во всяком случае, должна быть на нейтралке. Поэтому слушай себя. Сосредоточься на том, кого хочешь найти. Слушай.
Меррон жива.
В безопасности.
Близко. По ощущениям – дня два пути. И да, на нейтралке.
…не сейчас. В любой момент начнут прорыв. Поэтому помнишь, о чем мы говорили?
Разве такое забудешь?
…Дохерти?
…здесь. Не отвлекайся.
Меррон злится. Очень сильно злится. И, наверное, на него. Дар еще никогда в жизни не был счастлив оттого, что на него злились. Поэтому и пропустил момент, когда анемон вновь ожил.
Прозрачные лепестки коснулись лица. Легли невидимым грузом на плечи, обвили шею…
…попытайся ее дозваться. Сосредоточься. Ты должен увидеть нить.
Видит. Визуализация – это иллюзия, которая создается разумом по требованию Дара, но сейчас он действительно видит нить.
…вот и молодец. Держись за нее.
Анемон раскрылся и, качнувшись, потянулся навстречу к кому-то… кому-то очень близкому.
…держись крепче.
Щупальца коснулись цели, замерли… и красная волна накрыла Сержанта с головой. Он опять тонул, захлебывался в огне, пил, пытаясь выпить все, и снова его не хватало.
Мамин шарф выскальзывал из пальцев…
…нить.
…держаться. Тонкая. Прочная…
…горячая ткань. Скользкая.
…струна, которая срезает кожу с ладоней. Если не выпустить, останешься без пальцев. И Сержант крепче сжимает ее. Пальцы – это мелочь.
На откате он все-таки почти гаснет, но выплывает. Отплевывается.
…хорошо…
Ллойд переполнен багрянцем.
…а теперь держи, пока я не скажу.
Чужое, мутное, дурное внутри рвется, требуя свободы. И Дар вот-вот сгорит, если не выплеснет мерзость, которую сам же выпил.
…еще рано. Держись.
Это не Ллойд. Другой. Дохерти. Рядом. Слишком близко, чтобы чувствовать себя спокойно. Но мир вдруг дает трещину, в которую устремляются белые щупальца.
…вовремя они.
Дар уже не понимает, кто именно говорит, но сам вид этих щупалец приводит в ярость.
…еще рано. Пусть раскроется.
Белая сеть расползается, стремясь захватить как можно больший кусок пространства, изменяя его под собственные нужды. Кружево корней растет, питаемое энергией Хаота.
И Дар, преодолев брезгливость, протягивает руку, позволяя белесым корням коснуться ладони.
Прочные.
Скользкие.
Живые. И голодные… Хаот не способен прокормить их, а вот новый мир – вполне.
Хотите есть? Пожалуйста. Не дожидаясь подсказки, Дар пускает по нити алую волну, которая где-то там, выше, сливается с другой, и третьей, и четвертой…
Глава 13
Предупреждения
Собираясь продать душу, сначала убедитесь, что вас не надули с курсом валют.
Из наставлений старого ростовщика, вынужденного передавать дело внучатому племяннику, коий явно не обладает ни знаниями, ни желаниями, ни нужными способностямиКостяная пластина холодила кожу. Ей давно следовало бы согреться, но, похоже, тепла человеческого тела было недостаточно.
Посредник появился за три дня до отъезда.
Не тот, что прежде, другой, моложе и наглее, что ли? Во всяком случае, он не боялся быть замеченным. Черный колет поверх парчового алого дублета с подбитыми ватой рукавами, короткие штаны с разрезами, из которых торчали куски желтого и синего шелка, и гульфик, щедро украшенный жемчугом. Расшитые серебром кожаные гетры и нелепые сапоги с носами столь длинными и узкими, что посреднику приходилось привязывать их к коленам. Темные волосы его были по-женски длинны и ухожены, собраны под сетку, и алая роза смотрелась почти нормально.
Впрочем, вряд ли кто из встречных людей сумел бы описать не наряд, но лицо посредника.
– Я рад, что застал вас здесь, – сказал он, присаживаясь, и лютню, украшенную лентами и кружевом, положил на колени.
– Вы не особо торопились.
– Вы переживали? – Длинные ногти трогают струны, но не раздается ни звука.
– Немного.
Метка за ухом мешала. О той, первой, полученной на улице, Урфин забыл как-то довольно быстро, а эту чувствовал даже во сне. Не клеймо, но скорее кусок чужого мертвого мира, прорастающего внутрь. С каждым днем все глубже.
– Наниматель понимает те неудобства, которые вы испытываете, – а ногти у посредника хороши, аккуратные, покрытые багряным лаком и роспись золотая, – и приносит свои извинения. Как только вы исполните контракт, метка будет снята.
Заставить они не могут.
Убить тоже.
Урфин уточнял и перечитывал этот их растреклятый контракт раз десять, прежде чем поставить подпись и подставить голову.
А остальное… он как-нибудь перетерпит.
– Если же вам вдруг вздумается нарушить договоренность, чего нанимателю совершенно не хотелось бы, метка…
– Лишит меня дара.
– Именно. – Ногти посредника щелкнули друг о друга. – В отличие от нанимателя я осознаю, что вы, возможно, будете готовы пожертвовать тем, чем не пользуетесь… все-таки согласитесь, что маги несколько односторонни в своем восприятии мира.
Урфин согласился.
Дар? Что он такое? Возможность выходить за пределы мира? Открывать двери… или, как ему сказали, проламывать стены, потому что дверей он не видит. Неэргономичное использование ресурса.
Чуму вот наслать…
…ураган вызвать.
Какая польза от урагана?
– И мне, говоря по правде, все равно. Я лишь помогаю двум сторонам найти общий язык, более того, как только я покину пределы этой комнаты, я забуду о деталях нашей с вами беседы. Но… у посредников тоже есть своеобразные понятия чести. Вы кое о чем умолчали. Они кое о чем умолчали. А в результате появляются те, кто недоволен контрактом. Репутация страдает. Мой предшественник позволял себе… небрежности, в результате чего ему были предъявлены претензии. И мне бы не хотелось повторить его судьбу.
Он качнул ногой, и гроздь бубенчиков, повешенных на выступе пятки, до отвращения похожем на рыцарскую шпору, задребезжала.
– Мне глубоко все равно, какую игру вы затеяли и затеяли ли вовсе, но я лишь хочу, чтобы вы всецело осознавали, на что идете. До нанимателя я попытался донести… некоторую ненадежность гарантий.
Метка зудела. Урфин заставлял себя не трогать ее, но ведь зудела же!
– Вам попытаюсь объяснить, на чем базируется их уверенность.
– Слушаю со всем вниманием. Выпьете?
– Пожалуй. Вина здесь неплохие… я даже подумываю прикупить себе земель, годика через два, когда здесь все стабилизируется. Экспорт туземных вин в техногенные миры приносит неплохой доход. Может, подскажете, где стоящие виноградники?
– Долина Шиар. Особенно хороши их мускаты. Желаете попробовать?
– С удовольствием.
Пожалуй, он больше не выглядел нелепым, этот человек с розой в волосах, напротив, образ поплыл и сместился, окончательно вписываясь в рамки мира.
