Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
– Да что вы, – Дарина поправила Лали выбившиеся из-под косынки темные завивающиеся на концах прядки, – обустроитесь, приготовите все, время в заботах и пролетит, а к Зимнику и мы приедем.
Перелом зимы было принято праздновать в кругу семьи, и няня просто не мыслила, что может быть иначе. Тут я с ней была согласна. Зимние вечера в теплой приятной компании стали для меня настоящим откровением, ведь мои зимние праздники и детство остались в далеком прошлом.
Впрочем, с Никласом мы увиделись еще раз до отъезда. Приглашение на таинство принятия в род стало для меня неожиданностью, однако пренебрегать таким доверием было не принято. Я помянула недобрым словом герцога Витта, делом рук которого, несомненно, и было это приглашение. Мне было не понятно его стремление показать близость какой-то провинциальной леди, пусть и старинного рода, к семейству Виттов.
Церемония проходила в одном из Храмов Стихий в Сарэте. Как ни странно, но именно в этом храме я присутствовала на другой церемонии, после рождения близнецов в отсутствие отца старая графиня Анна Шенри вынуждена была установить родство крови. Официально – потому что у нее появились сомнения, а являлся ли троюродный внучатый племянник действительно ее племянником. Это было необходимо для передачи наследства и титула.
В случае успеха деньги жрецам посулили баснословные, все-таки я была достаточно богата, однако жертвенный огонь в чашах с каплями крови зажегся совершенно самостоятельно, без незаметной помощи служителей. На храм пожертвовать все-таки пришлось, хотя и заметно скромнее. Я все собиралась хорошенько разобраться в генеалогии наших родов, однако до сих пор руки так и не дошли.
Так за размышлениями я пропустила явление главного участника сегодняшнего действа. Никлас ди Фаран, пока носивший фамилию матери, подошел очень тихо, утянул меня из основного зала в забранную ажурной решеткой боковую галерею храма и прижал к спиной к себе, запечатлевая на шее серию чувственных влажных поцелуев.
– Я невероятно рад тебя видеть, – моего ушка коснулось теплое дыхание. – Теперь понимаю, на какой сюрприз намекал отец.
Понятно, что сам он меня пригласить не рискнул. Однако делать из моего появления подарок не стоило. Но я смирила поднявшееся было недовольство.
– Рискуешь, – шепнула, прижимаясь к нему плотнее и чувствуя его возбуждение.
– Плевать, – моя юбка поползла вверх, сминаемая нетерпеливыми руками.
Мужчина шагнул вперед, увлекая меня к одной из резных колонн, вынуждая опереться на нее. Теперь сквозь вязь ажурных отверстий мне были хорошо видны гости, постепенно наполняющие храм, народу было не много, но приглашенные еще прибывали. Позади себя уловила неясное движение, мне показалось, что Ник присел. И действительно, на мои щиколотки легли его ладони, начали восхождение вверх к бедрам, а потом скользнули обратно, уже увлекая за собою белье.
Шорох одежды заставил меня обернуться, пятнышки света, проникающие сквозь плотную решетку в темноту галереи, ложились на наши фигуры живой подвижной мозаикой. Главный участник сегодняшней церемонии, казалось, совершенно не заботился о ее ходе, зато как раз закончил разбираться со штанами.
Вошел он безо всяких прелюдий, сейчас в будоражащей кровь ситуации в атмосфере запретного я была готова принять его сразу. Вместо резких звучных толчков мы просто изгибались, чуть отстраняясь и вновь вжимаясь друг в друга. Поймав единый ритм. Мои руки скользили по резьбе колонны, исследуя старинный рельеф, а руки Никласа были заняты моей грудью, высвобожденной из-под корсета. По нежной коже за ушком вновь скользнули губы и горячее дыхание. Я повернула голову, так что теперь моему взору открылся вход в храм. Сейчас там стоял хмурый Франциск Витт и мрачно оглядывал помещение, ища кого-то. В освещенном пространстве центрального зала собирался народ, гости тихо переговаривались. Когда поцелуи на нежной коже стали жадными, жалящими, я тихо зашипела и двинула назад локтем. Еще свежих отметин в декольте мне не хватало.
– Прости, увлекся, – послышался едва слышный шепот.
И Ник сменил угол атаки, заставляя меня, закусив губу, вновь вцепиться в спасительную колонну. Я вся сжалась в предвкушении скорой разрядки, но не отрывала взгляда от центрального зала, куда как раз упругим шагом вошел старший представитель семейства Виттов. В отличие от сына он отнюдь не был мрачен, пристально оглядел зал, на секунду задержав взор на том месте, где мы предавались страсти, что-то шепнул подошедшей сзади девушке, в которой я узнала Лидию.
Никлас задрожал, стискивая меня в руках, вжимая в себя сильнее. Я почувствовала в себе горячую пульсацию его плоти, ознаменовавшую бурный финал. Он качнулся еще несколько раз, но наконец отстранился, протягивая мне чистый платок.
– Обещаю исправиться, – мимолетное касание губ.
– Не сейчас, – шепнула в ответ, расправляя платье. – Твой брат и отец уже здесь.
Из галереи я Ника буквально вытолкнула, осмотрев и поправив одежду. Прежде чем уйти, он несколько раз глубоко вздохнул, пригладил волосы и наконец появился в зале, сразу направившись к отцу.
Сама я вышла из-за решетчатой преграды уже во время ритуала, неслышно появившись за спинами гостей. Жрец что-то размеренно читал, смешивая кровь в алтарных чашах. Для принятия в род нужны были двое и кровное родство. Когда Никлас рассказал, чем старший Витт наказал Франциска, я от души расхохоталась. После произошедшего со мной инцидента и последующего домашнего расследования невоздержанный сексуально отпрыск был сослан в еще более отдаленное поместье, персонал и охрану которого составляли исключительно мужчины, причем нетрадиционно ориентированные.
Рядом остановилась фигура в темном платье, с высоким воротом, я обернулась, кивнула подошедшей Лидии.
Ритуал тем временем шел своим чередом. Был он чем-то похож на тот, который проводился с участием моих близнецов, хотя являлся скорее следующей ступенью. Именно так двое представителей чистой линии рода могли принять в лоно семьи бастарда и подтвердить законность всех его прав. Разумеется, младшему Витту не было никакого резона принимать в семью конкурента в борьбе за более чем богатое наследство, но, видимо, герцог умел мотивировать и знал, на что надавить.
Из размышлений меня вырвал тихий голос Лидии, поманившей меня в одну из темных ниш. Я усмехнулась своим мыслям, свернувшим на совсем недавно произошедшее в галерее. Впрочем, девушка едва заметно улыбнулась, стрельнула глазами в сторону решетки, за которой все и произошло, но заговорила совершенно об ином.
– Герцог предлагает отправить основную часть вещей с обозом, который выйдет через четыре дня, и присоединиться к нам в дороге уже налегке.
– Почему бы и нет, – я пожала плечами. – Отправлю экипаж с багажом.
Жрец дочитал очередное воззвание, соединяя рассеченные ладони доноров и реципиента над чашами, осенил стоящую перед алтарем троицу знаком косого креста, символизирующего своими концами четыре стихии: две легких – огонь и воздух, и две тяжелых – землю и воду. Отклик своей стихии я почувствовала дрожью в пальцах. Как всегда при жреческой магии, осталось ощущение, что я совершила призыв воды.
На этом церемония была закончена. Герцог первый поздравил сына, обогнул алтарь, и они со жрецом ушли куда-то в тень. Новоиспеченный Витт принимал поздравления, и постепенно все потянулись на улицу. Я вышла одной из первых и только потом осознала свою ошибку. Меня заметил Франциск, как раз появившийся на крыльце, и, судя по гримасе, он был несказанно счастлив меня лицезреть.
Тут я поняла, зачем ко мне была подослана Лидия. Девушка шагнула навстречу злющему маркизу, что-то спросила, отвлекая и давая мне небольшую фору. Не воспользоваться этим было бы глупо, так что я шагнула назад, скрываясь за проходящей шумной компанией, поравнялась с повозкой, укрывшись за ее бортом, и через несколько мгновений уже пересекала уютную кондитерскую лавочку, оставив пару монет и покинув помещение через кухню. Внутри разлилось приятное удовлетворение, старые навыки никуда не делись. Отдалившись от храма еще на несколько улиц, я спокойно отправилась по своим делам. Перед отъездом следовало посетить банк, стряпчего, нанять транспорт и сделать кое-какие покупки.
Так что в поместье вернулась поздно вечером, где меня уже ждал доставленный букет камелий. Что ж, страсть действительно имела место, припомнила я язык цветов.
Глава 7
Наивность женщин – миф, бережно хранимый во благо мужчин.
Ночью перед отправлением мне так и не удалось уснуть. Проворочавшись пару часов в постели, я перебралась в стоящее в детской кресло и до утра просидела там. Ловила тихое дыхание, накрывала выбравшиеся из-под одеяла пяточки, устраняла внезапную сырость. Лео как всегда улегся поперек кроватки, обхватив подушку ручонками. Малышка Лали спала на животе, поджав колени и смешно причмокивая. От мыслей о предстоящей разлуке на глаза наворачивались слезы, хотя я и понимала, что это ненадолго.
