Анастасия Жендарова - Лилии цветут в огне
Астарот ходил угрюмый и замученный. Кажду ночь он искал ведьму по лесу, твёрдо уверененный в том, что найдёт её рано или поздно. Бель же не верила. Она знала – если Лилит не хочет быть найденной, этого не произойдёт. И не важно, кто отправился на её поиски: Изабель ль, Астарот, Мэри или сам Сатана. Брюнетка не объявится до тех пор, пока того не пожелает.
Кареглазая по-прежнему ночевала в спальне ведьмы. Иногда она даже не спала, а просто сидела на полу, всматриваясь в пелену темноты. Бель шептала имя девушки, прося вернуться. Но этого не происходило.
– Леди Изабель, – в покои заглянула Маргарет. После ухода стервозной хозяйки она чуть расслабилась, перестав чувствовать постоянную опасность с её стороны. Но, признаться честно, служанка всё-таки немного по ней скучала. – Обед готов.
– Спасибо, Маргарет, – улыбнулась девушка, продолжая сверлить взглядом стену. – Сейчас спущусь.
Кивнув, служанка удалилась.
Обед. Изабель мало ела в последнее время, чем очень тревожила тётушку. Всё время она проводила либо в саду рядом с клубами, усаженными лилиями – цветами, напоминавшими о ней, либо в спальне. Еда, сон – всё казалось не важным, ведь она где-то там, может, в опасности, а, может, уже мертва. Не думать об этом было невозможно, тем более, что в своих снах Бель не видела ничего, кроме бушующего огня и пустоты.
Приличия ради девушка спускается в зал. Тётя довольно улыбается. Она безмерно счастлива, что Лилит исчезла из их жизни, да и беременность, ко всему прочему, протекала нормально. Винсент шутил, веселя жену и прислугу, находясь под влиянием алкоголя и пары успешных договоров. Все были счастливы.
Ничего не говоря, Изабель садится за стол, даже не пытаясь вникать в то, о чём говорит дядя. Мысли не здесь. Голова забита другим. Интересно, есть ли какой ритуал на поиск и сможет ли она его провести?
– Кстати, Винсент, а куда подевался Ричард и этот милый паренёк? Алекс, кажется, да? Давно я их не видела.
– Да, давненько. Говорят, в соседних деревнях отыскали целое поселение ведьм, некоторые бежали в лес. Так что сейчас ему есть, чем заняться.
Сознание Бель улавливает лишь вырванные из контекста слова: “ведьма”, “поселение”, “лес”. Ступор. Паника.
– Тех беглянок поймали? – не унималась Эмма, явно надеясь, что Лилит окажется в этом списке.
– Пока нет, но это лишь вопрос времени, – Винсент откусил кусок мяса, запивая пищу вином. – Он просил меня помочь ему. Я обещал подумать.
– Это хорошо. Надеюсь, найдут всех до одной.
Бокал падает из рук Изабель. Извинившись, она повзвращается в спальню. Если что-то случится с Лилит… Нет, даже простая мысль об этом приносит невероятную боль.
“Ты не должна быть среди них. Кто угодно, но только не ты…”
Так проходили дни томительного ожидания и самоистязания. Астарот отказывался помогать и делиться магическими знаниями, так что о ритуале пришлось забыть.
Объявился Алекс, но Изабель не желала никого видеть. Особенно его. Внука священника. Когда-нибудь, но не сейчас.
Прогуливаясь как-то в саду, Бель услышала шум с другой стороны ворот. Голоса напоминали крестьянские. Складывалось ощущение, что проходил какой-то праздник: смех, восторженные крики и возгласы, где-то вдалеке даже была слышна негромкая музыка. Постепенно голоса отдалялись от замка куда-то вглубь деревни. И Бель не обратила бы на это внимания, если бы не заметила, как насторожился Астарот.
– Что там происходит? Праздник? – поинтересовалась девушка, подходя к железным воротам.
– Для них это праздник, несомненно, – буркнул мужчина.
– И как он называется?
– Казнь ведьм. Костёр инквизиции. Кара Божья. Как тебе больше нравится?
Сердце упало. Трудно дышать. Казнь? Он это всерьёз? Или шутки такие неудачные? Нет, едва ли он стал шутить такими вещами… Костёр. Лилит.
– Открой двери, я должна там быть, – Бель дёрнула ручку, но была слишком слаба, чтобы это дало хоть какой-то эффект.
– Тебе нельзя туда. Распоряжение тёти, – добавил в конце рыцарь, заметив недоумение в глазах леди.
– А мне плевать! Отерой эти чёртовы двери, демон! Она может быть там, среди этих женщин, неужели ты не понимаешь?
– Даже если она там, что ты сделаешь? Церковь пользуется огромным влиянием и авторитетом, никто тебя не послушает.
– Тогда я пойду за ней.
– Это просто слова. Ты никогда не пойдёшь добровольно на костёр. Никогда.
– Двери!
Астарот устало вздохнул – глупые смертные.
Двкри открываются со скрипом – будто ножом по сердцу. Секунда – и Бель уже бежит по дороге за толпой народа. Только сейчас она расслышала, что приняла за веселые крики. “Сжечь ведьм!”, “Верните этих шлюх обратно в ад! “, “Гореть вам вечно в этом пламени, нечистые!”. Народ бесновался, расталкивая друг друга. Изабель пробиралась сквозь них, не чувствуя ног. Она боялась увидеть знакомое, родное лицо. Боялась увидеть, как сгорает самое дорогое, что есть в её жизни. Боялась увидеть, как умирает женщина, подарившая ей самую светлую любовь.
До места казни девушка добирается быстро. Площадь. Мрачная и холодная. В центре – шесть столбов в ряд, у их подножия – сено и поленья. Любопытные зеваки ликуют, отпуская мерзкие комментарии. Изабель и представить не могла, что люди могут быть такими жестокими.
Вскоре сквозь толпу начали пробираться представители церкви, которые вели людей в чёрных плащах. Лица их были скрыты капюшонами, невозможно было распознать внешность.
Пока священник что-то говорил о верности Богу, о тропах, сходить с которых грешно, о том, что Дьявол постоянно искушает людей, принуждая делать ужасные вещи, пленниц привязали к столбам. Как только они были надёжно связаны, капюшоны сняли с их голов. Это были девушки. Юные, почти дети. Кто-то плакал, умоляя пощадить, кто-то просто ждал, смирившись со своей участью. Бель взглядывалась в лица незнакомок, с каждой секундой выдыхая всё больше – Лилит среди них не было. Она жива. Она пока жива.
Речь священника закончилась, толпа снова взбесилась, требуя свершить суд. Глава церкви поочерёдно подносит горящий факел к столбам, поджигая смесь сена и древисины. Воздух сразу наполняется специфическим запахом. Вот он – страх. Кажется, теперь Бель знает, как пахнет страх. Как пахнет отчаяние, безысходность, ужас и жестокость. Крики девушек плотным клубок зависли над площадью. Огонь постепенно добирался до их тел, окутывая, точно ткань. К запаху страха и дыма прибавился ещё один – запах тлеющей человеческой плоти. А люди вокруг хлопали в ладоши, радостно присвистывая. Омерзительно.
Находиться здесь больше не хотелось. Слёзы сами текли из глаз. Сколько из этих девушек и правда были ведьмами? Лилит говорит – много ведьм не бывает. И сейчас там, в огне, мучаются шесть абсолютно невиновных девочек, на радость толпе отсталых крестьян, которым заморочили головы.
Представить на миг, что Лилит тоже там. Среди них. Горит. Бель поморщилась. Нет, ни за что. Она будет жить.
От сердца чуть отлегло. Но… Это ведь только начало. Поскорее бы она вернулась, живая. Да, пусть ненавидит всех и вся, пусть сторонится, пусть снова закроет своё сердце. Пусть. Зато Бель будет знать, что она в безопасности.
– Её там не было, – выдохнула девушка, столкнувшись в воротах с Астаротом.
– Я знаю. Она пришла.
– Правда? Она у себя? – Изабель буквально вбежала во двор, боковым зрением осматривая садик. Не заметив её там, леди направилась в замок. – Лилит вернулась? Она наверху?
Одна из служанок кивнула, и Бель в одно мгновение взлетела по лестнице на второй этаж и замерла у дверей спальни ведьмы, которые были чуть приоткрыты.
– Да заходи уже, хватит там стоять, – грубый голос из комнаты. Лилит…
Изабель заходит внутрь, неуверенно, как в первый раз, несмотря на то, что вот уже почти неделю проводит тут кажду ночь и большую часть дня.
– Ты что, жила здесь, пока меня не было?
– Да. Прости, не могла иначе.
Лилит сидит у разбитого зеркала, собирая его на столике, точно паззл.
– Где ты была? Почему так долго не возвращалась? Видела, что церковь сделала сегодня с девушками в деревне? Они тебя не подозревали, не видели?
– Сколько вопросов сразу… А что, тебе есть до этого дело?
– Конечно есть! Я всю неделю не могу нормально спать, есть. Я только и думала о том, что с тобой, где ты, жива ли вообще, – кареглазая подошла к девушке, коснувшись её плеча. – Ты обещала не оставлять меня, но снова слелала это. Почему?
– Я же вернулась, чего ты возмущаешься? – брюнетка даже не поворачивалась в сторону Бель. Просто сидела и перебирала осколки.
– Ты вообще слышишь меня? Я места себе не находила! Ты просто пропала почти на неделю. И это сейчас, когда инквизиция на чеку. Ты можешь представить, какие мысли лезли мне в голову? А теперь ты здесь и ведёшь себя, как сучка. И я опять ничего не понимаю.
– Успокойся, – единственное, что она может сказать? Холодный безразличный тон. – Всё же ведь нормально.
