Ирмата Арьяр - Телохранительница Его Темнейшества (сборник)
Публика, состоявшая из полутора десятка клыкастых и заросших бородами мужчин, быстро пришла в себя и пялилась уже плотоядно.
Одинокая пьяная дура.
Наверняка наемница из низших демониц, судя по наглости, смоляным кудрям, неувядающему смазливому личику и отсутствию крыльев. Будь у нее крылья, не заляпалась бы она так грязью, словно только что в канаве валялась. Значит, и особой силы у нахалки нет, кроме чахлых бабьих мышц. Такие самоуверенные девахи частенько сопровождали торговые караваны из Тархареша.
Ну как тут устоять и не позабавиться?
– Ха, заходи, красотка! – раздались хохотки. – Тебя нам очень не хватало!
Хозяин, усмехнувшись, сделал знак вышибале, тот по-кошачьи бесшумно метнулся за спиной гостьи к входу и аккуратно, не издав ни шороха, прикрыл дверь и вместо выбитой щеколды вложил толстенный брус в скобы.
Между тем трактирщик взял бутылку, кружку и отвлек посетительницу:
– Госпожа, позвольте исправить мою ошибку и угостить такую красавицу за счет заведения. Какой столик прикажете накрыть?
– Вон тот! – наемница сжатым кулаком в перчатке показала на самый большой стол, за которым и устроилась бородатая компания.
На отскобленных до белизны грубых досках столешницы между тарелок с сочной дичью (настолько непрожаренной, что сочилась кровью) лежали путевые карты, придавленные высыпанными из кошелей холмиками золота. Сами кошели были сдвинуты к краю стола.
Банда делила добычу, и любому стало бы ясно, что посторонний свидетель живым не выйдет.
Любому. Но не этой дуре. Золота, казалось, она не замечала.
Подойдя и пьяно качнувшись, наемница ухватилась за край стола рядом с крупным мужчиной, заросшим серой с проседью бородой и с такой же седой гривой, втянула воздух и брезгливо поморщилась:
– Эй, хозяин! Вымети отсюда мусор, объедки и собачек, – и, оттолкнувшись, будто случайно сгребла лежавшую перед Седым карту, испещренную метками. – Не люблю, когда псиной воняет!
Мужики взревели, поднимаясь и опрокидывая на пол табуреты, выпустили когти длиной с добрые кинжалы, но вдруг замерли, посверкивая налитыми кровью глазами. Их главарь, безошибочно выбранный гостьей для начала драки, остановил их жестом, а второй рукой схватил женщину за плечо.
– Ты! А ну, положь карту на место, пока тебя не порвали!
И выметнул лапу к ее горлу.
Но тут случилось невозможное: неуловимым движением наемница вывернулась. На миг показалось, что ее тело замерцало лунным светом, даже темные кудри засветились молочным сиянием, и демоница вытекла туманом из стальной хватки. Седой моргнул, раскрыв рот, а она уже отпрыгнула и, сунув карту за пазуху, тут же выхватила меч. Оскалилась в улыбке:
– А ты забери у меня, песик!
На нее ринулись со всех сторон. Трактирщик отвернулся: еще миг, и мокрого места от сумасшедшей не останется. Но Седой гаркнул:
– Назад!
Стая – а это уже была действительно наполовину трансформировавшаяся стая оборотней – отхлынула, недовольно клацая клыками.
Главарь грузно опустился на колени перед удивленной наемницей, склонил голову.
– Прости, царица. Не признал сразу. Отдаю мою жизнь и жизнь моей стаи в твои милосердные руки, великая сельо.
В гробовой тишине грохнулась об пол бутылка, выскользнувшая из вспотевших рук трактирщика, и разлетелась вдребезги.
Ноздри воительницы в бешенстве раздулись, она махнула мечом, пропоров кожаный колет на оборотне.
– Сражайся, трус!
Седой мотнул головой:
– Нет. И никто из моих волков не поднимет оружие против тебя.
Оборотни, переглянувшись, с хмурыми мордами встали на колени по примеру вожака. Кроме одного черноволосого верзилы.
– Дерьмовая задница Тьмы! – Эльда обрушила клинок на ни в чем не повинный стол. Доски хрястнули, с тарелок брызнули в стороны ошметки пищи, покатились по полу монеты. – Встать!
Оборотни вскочили, но за оружие не взялись.
– Почему ты так легко сдался, Седой? – Эльда выместила гнев на табурете. – Почему? Вас полтора десятка, ты мог прорваться!
– Я не хочу давать тебе повод для облавы на моих сородичей.
– Судя по отметкам на твоей карте, ты действовал с размахом. Разве это не повод?
– За мои дела ты можешь судить только меня и мою стаю. А подними я на тебя руку – и мне не жить, и в Серых Пределах не останется ни одного из наших. Не ты изгонишь, так мать Лойт и ее девы.
– И здесь невезуха! Берра! – тоскливо и негромко позвала царица. – Вяжи их. Эти сволочи сдались без боя!
Дверь, запертая на массивный брус, вылетела второй раз за ночь, на этот раз фатально сорванная с петель. В помещение ворвался отряд стражниц, и сразу стало тесно.
– Ломать-то зачем, – пятясь, проворчал трактирщик.
– Да, зачем? Никто и не сопротивляется, тьфу, – зло поддакнул ему молодой, но уже заматеревший зеленоглазый оборотень, так и не вставший на колени, и смачно сплюнул.
Хозяин покосился:
– А гадить тут тоже не просили!
Эльда резко обернулась к зеленоглазому:
– Вот я тоже думаю, что за мужичье нынче такое дохлое? Даже свирепые на словах оборотни, и те хвосты поджали!
У молодчика вырвалось рычание, поднялась верхняя губа, обнажив крепкие клыки:
– Да будь я вожаком, я бы уже растянул тебя на столе!
Эльда расхохоталась:
– Какая жалость, что ты не вожак! Сразись с ним да возьми власть в стае. А потом и мы с тобой с мечами попляшем. И тогда посмотрим, кто из нас растянутым на стол ляжет. Так, девочки? – оглянулась она на ухмылявшихся девиц, замерших с обнаженными клинками.
Главарь лениво улыбнулся ретивому оборотню:
– Весной я уже надрал тебе задницу, Хасер, а тебе все неймется? Но отчего ж не позабавить девушек… Только за зрелища да забавы владыки не гнушаются деньги платить…
Царица любовно провела кончиками пальцев по рунам на клинке.
– Платить? Ты уже взял тайком больше, чем дозволено, – она кивнула на рассыпанные на полу монеты, за которыми так никто и не нагнулся. – А ворам я поблажек не даю. Воры, залезшие в мой карман, по нашим законам на первый раз лишаются левой руки. Но, так и быть, я смягчу вам наказание. Скажем, заменю его на год службы.
– Согласен, – поклонился вожак.
– Но учтите оба, – царица вплотную подошла к зеленоглазому молодчику, глянула в лицо, для чего ей пришлось задрать голову. – Победитель бьется со мной. И, если проиграет, службу ваша стая будет нести не мне, а богине Лойт. Я оставлю себе лишь вожака. В качестве коврика для ног.
– Надеешься, что драка с Седым меня вымотает? – самоуверенно спросил возвышавшийся на голову парень. – На тебя моих сил еще хватит. И чем ты расплатишься, если проиграешь?
– Ты свою мечту уже озвучил, вот и исполнится, – усмехнулась Эльда и, подняв руку, намотала на палец прядь его иссиня-черных жестких волос и потянула к себе. Когда оборотень вынужденно склонил голову, царица, чуть приподнявшись на цыпочки, шепнула ему на ухо: – Но побрейся сначала, мохнатик, у меня там очень нежная кожа, а я ужасно боюсь щекотки.
Хасер и опомниться не успел, как эта венценосная зараза, отступив, медленно провела ладонью по своему бедру и подмигнула. У него мгновенно пересохли губы и так участился пульс, что вздулись вены на обнаженных руках.
Облизнув губы, оборотень прохрипел:
– Ты просто самка, как все бабы. А слабая самка нуждается в сильном мужчине.
– Уж не в таком ли восхитительно глупом самце, как ты? Весь твой мозг уместится на кончике твоего пальца, – рассмеявшись, Эльда потеряла интерес к окончательно рассвирепевшему молодчику, отошла.
Старшая стражница Берра втихаря потерла руки, подмигнула подругам:
– Ну что, девочки, делаем ставки?
– Не на кого ставить, сестра, – процедила одна из стражниц. – Один – старый кобель, другой – тупой…
Трактирщик, со скорбным лицом наблюдавший за тем, как стражницы сгребают с пола вещественные доказательства, а оборотни расчищают помещение для поединка, взмолился:
– Прошу вас, уважаемые, вы же меня разорите, разнесете тут все. На заднем дворе у меня просторно, удобно. А дождик совсем махонький… Я и факелы вам вынесу, ежели темно покажется…
– А зачем беречь эту халупу? – выгнула бровь царица. – За укрывательство, покровительство контрабандистам и покушение на мое здоровье полагается казнь. Или ты думал, я не почую, что за дармовое вино ты мне предлагал? Что ж ты так поспешно разбил подарочек за счет заведения? Со снотворным, судя по запаху. Берра, трактир сжечь. После того, как мы тут повеселимся…
Взвывшего хозяина мгновенно скрутили две хрупкие на вид девушки.
– Я ж как лучше хотел, – запричитал он. – Ворвалась одна-одинешенька… Жаль тебя стало. Я ж не знал, что ты… Хотел, чтоб сомлела и боли не чувствовала, когда эти звери накинутся…
Эльда сделала знак, и стражницы, уводившие арестованного, остановились.
– Пожалел, значит, глупую путницу, добрый человек… – прищурилась она. – И вино отравленное под рукой наготове держал… Для одиноких девушек, надо полагать. В допросную его, Берра. Ну-с, а вы чего ждете, собачки? – повернулась она к оборотням. – Будет сегодня драка или нет? Неужто смиритесь, что ваш вожак так легко сдался – то ли из мудрости, то ли из трусости?
