Галина Гончарова - Средневековая история. Домашняя работа
Август кивнул.
– Я вскоре собирался ко двору. Сумеет ли Хельке Лейтц сделать нечто, достойное короля?
– Он обещал. И скоро должен прибыть груз перьев.
– Перьев?
– Да. Перо и чернильница-невыливайка.
– Забавное название.
– У дяди многие хотели их купить, у него ведь право на пять лет. Но он отказывал, решив, что вы, достопочтенный, сумеете распорядиться лучше.
Август снова кивнул. М-да. Надо ко двору. Или даже ближе. Эдоард сейчас буквально в неделе пути… по морю.
Стоит ли это дело таких усилий?
Еще как стоит!
– Моя девочка является партнером Хельке?
– Я не знаю точно об их договоре, господин барон, вы же понимаете.
– Но это принесет ей ощутимую выгоду.
Улыбка на лице гостя была достаточно тонкой.
– Надо бы мне съездить ко двору. Попросить аудиенцию у короля. Эх, годы мои глубокие…
– Господин барон, да вам никто и никогда не даст ваших лет. Вы замечательно выглядите.
– Еще бы так себя и чувствовать…
Но Август ворчал от неизбежности предстоящего. Да, морская болезнь. Перетерпит. Дождется посылки из Альтвера и отправится ко двору.
Мужчина был практичен до мозга костей.
Лиля уже потеряла ребенка. Но с ней все благополучно. Жива-здорова, даже какие-то отцовские качества в ней проснулись, что вызывает гордость. Вроде бы и нехитрое приспособление, а поди ж ты выдумай! Да еще договорись, да еще чтобы на пользу тебе пошло, да не ободрали как липку…
Определенно, его кровь!
И чего переживать?
Дочку он любит. И беспокоится о ребенке. Но в Иртон был послан Тарис Брок с подарками и приказом доложить о состоянии дочери. Вернется – отчитается. А пока достаточно того, что Лилюшка жива. Здорова. И в ней просыпаются отцовские качества. А дети… даст Альдонай, еще наделают.
– Много у вас с собой образцов? Здесь гостит герцог Лормский, неплохо бы сделать ему небольшой подарок.
Август не знал о таких вещах, как бренд, его продвижение на рынке, реклама, маркетинг и тому подобное. Но отлично знал: если хочешь сделать вещь продаваемой, заработать на ней деньги, – введи ее в моду в высшем свете. Там потянутся купцы, а потом и все остальные. Вещь-то и правда нужная. Что дворянам, что купцам, что святошам.
Умница, Лилюшка… Какая же умница!
Умница Лилюшка в этот момент беседовала с пастором, который поклонился, осведомился о здоровье и протянул Лиле свиток пергамента.
– Ваше сиятельство, здесь копия признания убийцы. Заверенная мной и уважаемым Броком. А также Лейсом Антрелом. Полагаю, нашего свидетельства более чем достаточно.
Лиля благодарно кивнула. Но убийцу решила на всякий случай придержать. Запас карман не тянет. Посидит в подземелье, подумает о жизни… Прибить несложно. Воскресить труднее.
– Копия, уважаемый пастор?
– Да, ваше сиятельство. Еще одна у Тариса Брока. И еще одна будет у меня. Так сказать, во избежание потерь и неточностей.
Карие глаза сверкнули. И Лиля подумала, что пастор-то не дурак. Просто он в рамках своего времени и мира. А она смотрит совсем с другой точки. И не факт, что это хорошо.
Она развернула свиток и принялась читать.
Глубоко неуважаемый Томас Дорт рассказывал, как, будучи пьян, пришел в таверну «Ржавая крыса», там еще выпил и решил поиграть в карты. Играл он с человеком (описание прилагается. Хотя по такому описанию полстраны опознаешь. Волосы светлые, глаза не помню, вроде как высокий), до чего доигрались – тоже черт его знает. А на следующий день парню предъявили кучку долговых расписок. И ласково намекнули, что надо платить по счетам. Причем намекал хозяин таверны, а сам кредитор не светился… умен, тварь! Ей бы там оказаться, она бы клубок размотала. А так придется полагаться на отца. Интересно, что сейчас в моде – мистер Холмс или инспектор Лестрейд?
И Томасу намекнули, что либо он платит, либо с ним произойдет несчастный случай из разряда чистил саблю и упал на нее шестнадцать раз. Горлом. Помирать товарищу не хотелось, денег таких тоже не было, и ему предложили отработать. Намекнув, что даже денежку подбросят. Далее известно.
Лиля сморщила нос.
А что можно вытащить из признания?
– Пастор, как вы думаете, заказчик – явно новичок в этих делах? Или даже в столице?
– Почему вы так решили, ваше сиятельство?
– Слишком это… если бы меня хотел убить кто-то серьезный, послал бы своего человека. А не солдата, который, как ни крути, привык сражаться, а не убивать втихую.
Лиля не могла объяснить, но это очень напоминало ей «работу на лоха». Когда от денег отказываться не хочется, но и подставлять своих людей – тоже. А лоху и такое сойдет. Получится – хорошо. Нет – так мы старались. Еще заплатите? Еще сделаем…
Но объяснить это пастору, не показывая кое-чего, что не должно знать графине, она не могла. И поэтому только хлопала ресницами, изображая клиническую блондинку. Если умный – сам поймет. А если дурак – все равно расследование не ему вести.
И верно, пастор покачал головой:
– Не знаю, ваше сиятельство. Убийство – страшный, смертный грех, который выжигает душу…
Лиля закивала – и, пока пастор не завелся:
– Разумеется. Я буду молиться, чтобы Альдонай простил этого несчастного.
– Ваше сиятельство, а что будет с убийцей?
– Даже не знаю, пастор. Правосудие на наших землях – господин граф, а сейчас мой возлюбленный супруг в отъезде.
– Это верно. Но есть еще и королевские представители. Можно отписать, чтобы приехали и разобрались.
Лиля согласилась:
– Да, разумеется.
Вот королевский представитель – это хорошо. Пусть кто может, знает, что ее заказали. И покушались.
– С вашего позволения, госпожа графиня, стоило бы отписать в Альтвер.
Лиля уточнила:
– Достопочтенному Торию?
– Да. Чтобы прислал представителя.
– А вот как потом…
– А потом отправите с ним убийцу. И все.
Лиля пожала плечами:
– Можно попробовать. Я напишу письмо барону. А убийца пусть пока посидит. Либо представитель с ним разберется. Либо господин граф приедет и скажет, что с ним делать, – нагло свалила Лиля все шишки на Джеса.
А чего я? Я графиня, я женщина, я тихая и хрупкая, как подсвечником хряпну – только хрупнет…
И невинные зеленые глазищи так и хлопают, так и хлопают…
Пастор поворчал о ее милосердии, но куда там.
Лиля спрятала бумагу в сундук и подумала, что надо бы замок изобрести.
Ага! Для начала хотя бы вспомни, как дверные ручки устроены. Из самых простых. Чтобы двери глухо закрывались, и слуги у них не подслушивали.
Эх, почему она не инженер?
Ладно, посидим, подумаем…
Или навестить Ширви? Почему бы нет! На волне озверения Лиля не то что письмо с него сдерет, еще и последнюю шкурку!
Одеться было несложно. Слава богам и героям, девочки сшили ей такие одежки, которые можно было напялить и без участия служанки. Юбка на завязках и с запахом. Жилет. Блузка – по образцу, нарисованному Лилей. Девочки оценили фасоны и уже сделали несколько вещей и для себя. Из простого некрашеного полотна. Лиля не возражала. Она даже не будет ругаться, если что-то подобное появится на служанках. Пуговицы – вещь полезная. И нужная. Все лучше, чем через голову тряпку тянуть.
– Илона!
Служанка явилась практически мгновенно. Сидела она, что ли, под дверью?
– Кто меня сейчас охраняет?
– Ивар и Олаф.
– Позови.
Вирмане вошли и тут же выразили свое веское «фи»:
– Госпожа графиня, вам бы еще пару дней полежать.
– Полежу. А сначала вы меня проводите к Ширви Линдту, – зло ухмыльнулась женщина.
Что же мне написал супруг? То есть мне – понятно. А управляющему?
Она прихватила свиток, оперлась на Олафа – авось выдержит – и вышла из комнаты.
Ширви было плохо. Джейми явно «лечил» товарища своими методами. Так что посланник выглядел подозрительно зеленым и исхудавшим. Но Лиля не собиралась ему сочувствовать. Ей было немногим лучше. Голова слегка кружилась, мутило и вообще хотелось вернуться в кровать. Рано она встала.
Но заговорила она мягко. Сначала:
– Доброго дня. Как ваше здоровье?
– Ваше сиятельство. – Ширви даже не сделал попытки подняться с кровати. – Полагаю, что я найду здесь свою кончину. О, эти ужасные боли!
О болях Лиля ему распространиться не дала.
– Вы знаете, что меня пытались убить, любезнейший?
Ширви еще и побледнел. Точно – знал.
– Ва-ваше сият-тельство…
– Солдат, который прибыл с вами. Он сделал признание. Хотите узнать, что в нем?
Ширви подскочил на кровати и замотал головой:
– Ваше сиятельство! Я никогда бы…
– Что никогда? – мягко осведомилась Лиля – Не решились бы нанять убийцу? Но вы его привезли сюда. Благодаря вам я ранена и лежу сейчас в кровати. И чудом не убита Миранда Кэтрин Иртон.
Ширви пополз по кровати подальше от Лили. Словно это могло помочь. Кажется, он представлял себе, чем ему грозило такое обвинение. Если и не убивец, то сообщник… Графиня здесь – власть. Она имеет право судить и решать в отсутствие супруга. Скажет – казнить. И ведь казнят… А жить так хочется…
