Екатерина Богданова - Правила поведения под столом
Вернулся отходивший к столу Эрингор. В его руке сверкнул небольшой тонкий нож.
– Прости, малышка, но крови нельзя дать высохнуть, а разбавлять ее можно только твоей. – Было видно, что Родэру самому все это очень не нравится, но изменить он ничего не может.
– Я все понимаю, – произнесла, протягивая левую руку, повернутую вверх внутренней стороной запястья.
Подошел Озрэн, присел рядом и со словами: «Так будет меньше боли!» – обхватил руку ниже локтя. От пальцев лорда до моей ладони пробежала волна покалывающего холода, и рука онемела.
– А ты хорошо держишься и так спокойно все воспринимаешь, – усмехнулся рыжий, продолжая удерживать мою руку. Эрингор резко полоснул ножом по запястью, и Озрэн сразу же положил мою истекающую кровью руку мне же на грудь. Боли практически не чувствовалось. Только тянущее ощущение в месте разреза.
– Крафт сначала знатно психовал по поводу вашего объединения. А как от сущности избавился, так сразу успокоился, – улыбаясь, проговорил Родэр. – А на твоем месте, Оззи, я бы пока в город смылся. За то, что подверг девочку опасности, Энрод тебя по головке не погладит.
– И правда, пойду я. У меня в городе дела еще есть, – сразу засобирался Озрэн.
И мы с Эрингором остались одни. Он принес стул и уселся рядом с кушеткой. Взял мою правую руку, проверил пульс и со словами: «Какая холодная!» – сжал ладонь в своих огромных руках, слегка массируя и согревая ее.
Такая поддержка согрела не только похолодевшие от страха руки, она согрела душу. Я впервые взглянула на этого мужчину не как на истязающего тренировками учителя, а как на проявившего доброту и заботу человека.
– Спасибо, – проговорила шепотом, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Но две соленые капельки все же скатились по щекам. Родэр вытер их теплыми пальцами и строго произнес:
– Не реви, а то я тоже заплачу. Вот будет позор! Начнем дружно лить слезы и жаловаться на судьбу!
Невольно улыбнулась и спросила:
– А вам-то на что жаловаться?
– Ну проблемы всегда найдутся. Но, когда рядом друзья, которые всегда помогут и подставят плечо, никакие проблемы не страшны. И давай договоримся: мы с тобой друзья, так что всегда можешь обратиться ко мне за помощью, идет?
Я только молча кивнула.
– И можешь обращаться ко мне на «ты», – добавил лорд.
– Спасибо тебе. – С Родэром почему-то было очень легко и спокойно. А переход к неформальному общению казался таким естественным и правильным.
Сама не знаю зачем, села и обняла могучего блондина одной рукой, вторую по-прежнему прижимала к груди. Потом уткнулась лицом в плечо лорда и все-таки не удержалась, всхлипнула.
– Ну что же ты, девочка. Все будет хорошо. Мы никому не дадим тебя в обиду.
Он погладил меня по волосам, отстранил, опять вытер выступившие на глазах слезы и, придерживая за спину, бережно, как ребенка, уложил на подушку. И в этот момент громко хлопнула дверь. Мы с Эрингором застыли, словно схваченные за руку воришки. Я, лежащая на кушетке, и не успевший еще вытащить руку из-под моей спины, нависающий надо мной мужчина.
– Даже предположить страшно, что он сейчас подумал, – очень тихо, только для меня, прошептал Родэр и начал отстраняться.
А мне действительно стало страшно, потому что никто, кроме Крафта, в этом доме не посмел бы так хлопнуть дверью. Схватила блондина за рукав и взмолилась:
– Не уходи.
– Лучше не продолжай, Арика. Иначе ты создашь лорду Эрингору огромные проблемы, – ледяным тоном проговорил по-прежнему стоящий у двери Крафт.
Родэр отодрал мои онемевшие пальцы от своей рубашки, отошел к столу и сразу же вернулся. Быстро перетянул бинтом порез на запястье. И пошел к выходу. Крафт демонстративно отстранился, пропуская друга. Уже в дверях Эрингор обернулся, посмотрел в мои полные страха глаза и произнес:
– Я буду за дверью.
– Кажется, лорд Эрингор решил сам создать себе проблемы, – ехидно проговорил Крафт, закрыл дверь перед самым носом Родэра… и запер ее.
Потом повернулся и медленно, очень медленно, как крадущийся за добычей зверь, направился ко мне, гипнотизируя опять начавшими светиться глазами. А я вжалась в кушетку и дышать боялась, не то что шевелиться. Но зрительный контакт разорвать не могла. Взгляд лорда манил и завораживал, не отпуская ни на мгновение, не позволяя сосредоточиться и подумать. И вот он подошел, медленно наклонился надо мной, провел пальцами по лбу, щеке, подбородку. Рука опустилась ниже и с силой рванула пропитанную кровью ткань на груди. Я вскрикнула, дверная ручка дернулась, и дверь затряслась от удара.
– Уйди, Род, не испытывай мое терпение, – прорычал Крафт, изучая взглядом… мою грудь!
За дверью все стихло, а лорд, шумно выдохнув, отошел к столу. Я попыталась прикрыться разорванным платьем и услышала раздраженное:
– Не трогай, иначе может стать больно. – Я просто окаменела. Он мне уже напрямую угрожает!
А Крафт между тем вернулся и поставил рядом со мной две металлические миски. Одна была с водой, в другой лежали какие-то медицинские инструменты.
– Не шевелись, я постараюсь все вытащить быстро и безболезненно, – проговорил лорд, наклоняясь ко мне с длинными тонкими щипцами в одной руке и смоченным в воде бинтом в другой.
Я посмотрела туда же, куда и он. Наряду с болью пришло и облегчение. Крафт просто хотел вытащить впившиеся в кожу осколки капсулы. И зачем, спрашивается, мне руку резали? Если тут и так моей крови предостаточно! Капсула раскрошилась на десятки острых тонких осколков – по имитирующим форму драгоценного камня граням. А я ведь даже боли не чувствовала, пока лорд не указал мне на торчащие из кожи стеклышки.
Он аккуратно вытаскивал осколки, с тихим звоном складывая их в чашку с инструментами. Мне было больно и стыдно, но я сжала зубы и не издала ни звука. И даже когда, убрав все осколки, мужчина начал бережно смывать кровь с груди и живота, я лежала пунцовая, но молчала и не шевелилась. Дернулась только, когда, закончив омовение, лорд положил руку в область солнечного сплетения и резко несильно надавил. От его ладони по телу, как круги по воде, разбежалась волна магии, убирая боль и залечивая ранки. Потом Крафт так же осторожно залечил и обмыл порезанную руку, бурча себе под нос что-то вроде: «Остолопы, лишь бы кромсать!»
Потом меня бережно завернули в плащ, по-прежнему не говоря ни слова, отнесли в мою комнату и уложили на кровать.
А там, совершенно не обращая внимания на сопротивление, Крафт окончательно разорвал платье, бросил его на пол и, накрыв меня одеялом, приказал:
– Отдыхай.
– Ну знаешь ли! – у меня наконец-то прорезался голос. – Ты совсем уже потерял стыд и совесть! Спасибо, конечно, но с этим бы и Зида прекрасно справилась. И нечего мне приказывать, когда отдыхать, а когда нет!
Откинула было одеяло, чтобы демонстративно встать с кровати, но тут же закуталась в него по самую шею. Я была настолько зла, что даже забыла, что из одежды на мне сейчас только нижняя часть белья. Да и та мало что прикрывала, здесь ведь жаркий климат.
– Смотрю, тебе уже намного лучше. Так, может, поговорим, раз отдыхать не хочешь? – вполне миролюбиво предложил Крафт, вольготно устраиваясь поперек кровати у меня в ногах. Он улегся на бок, подпер голову согнутой в локте рукой и предложил невероятное:
– Спрашивай.
А я даже растерялась от такого поворота событий.
– О чем угодно? – недоверчиво поинтересовалась у него.
– Все, что только взбредет в твою очаровательную головку. Я больше не намерен отмалчиваться. Это, как оказалось, может плохо кончиться. Ведь ты не сразу надела кулон, а только когда стало плохо? Я в этот момент, знаешь ли, тоже не особо хорошо себя чувствовал. И, судя по тому, как спокойно ты воспринимаешь эту информацию, кто-то тебе уже все объяснил.
– Да, – кивнула согласно, – Зида. Она все поняла, когда я надела кулон, и он начал действовать. Но мне одно непонятно, почему ты пошел на это?
– А ты считаешь, было бы лучше позволить тебе умереть? – усмехнулся лорд.
– Нет, конечно. Но теперь и ты подвергаешься постоянному риску. А если со мной что-то случится? Тогда ведь и ты пострадаешь.
– Если с тобой произойдет какое-нибудь несчастье, я буду страдать, Арика. Но не потому, что мне тоже будет больно, мне будет плохо от осознания того, что ты страдаешь. Мы разделили одну жизнь на двоих, но тела наши не связаны. Болезни, травмы, ранения по-прежнему остаются каждому свои. Если умрет один из нас, то второй об этом уже не узнает, потому что умрет в то же мгновение. Нам нельзя разлучаться. В идеале мы оба должны всегда находиться в пределах одного города.
– Значит, нам не обязательно жить в одном доме? – обрадовалась я.
