Олеся Шалюкова - Ведьма для деликатных поручений
Расплачиваться с Арманом собирался дядя Хиль. В том смысле, что потом, когда начнут выяснять, откуда взялась маркиза де Лили, будут проверять и её контакты. Обязательно выйдут и на эльфа, и на королевский транш. Чудесно!
Дурные мысли вернулись и нахлынули на меня с новой силой после того, как посреди леса, посреди которого шла дорога в особняк Дайре, у коляски отлетело колесо. Двигаться дальше она, безусловно, не могла. На дороге в результате оказались: я, Мисси, оглядывающаяся по сторонам, и два гвардейца, которые отрядил с нами дядя Хиль. Отремонтировать коляску не под силу было никому из нас.
— Миледи, — один из мужчин повернулся ко мне, — простите, пожалуйста. Нам придётся немного подождать. Мы оповестили капитана о случившемся с магическим соколом. Так что в течение ближайшего получаса к нам подгонят вторая коляска.
Кивнув, я оглядела покореженную коляску, сидеть в которой однозначно было невозможно, и махнув мысленно рукой на платье — уселась прямо на землю. Благо юбки были достаточно пышными для того, чтобы прохлада уже остывающей земли мне не навредила.
— Леди, — бросилась ко мне Мисси, — нельзя сидеть на земле!
— Это выставочный образец? — наклонила я голову, ощущая как немного схлынувшая злость снова начинает поднимать свою уродливую морду.
— Н… нет.
— Она от того, что я на ней посижу, как-то испортится?
— Н… нет.
— Может быть, от того, что я тут устроилась, я нанесу какое-то оскорбление ей?
— Нет, леди! — девушка понизила голос, потому что двое гвардейцев, стоящие за её спиной, уже начали сдержанно посмеиваться. — Это не по этикету.
— Ему придётся как-то пережить эту трагедию, — отрезала я. — Мне тут нравится, птички поют, травка зелёная, земля тёплая. Зачем я буду бить ноги?
— Но тут же лес!!!
— Мисси, в твоём голосе столько страха, что можно подумать, сейчас из леса ка-а-ак выскочит страшный серый волк! — укорила я, потом устыдилась. Ну, вот какой из меня психолог? Девчонка может действительно леса боится, а я тут над ней подтруниваю. — Иди сюда, — вздохнула я.
Мисси, то и дело оглядываясь по сторонам, чисто загнанный зверёк, села рядом со мной. Разбираться, что это значит, я не стала, хотя надо было! Ведь ближайшие три года нам придётся провести вместе. Но почему-то неожиданно захотелось спать, так, что сил держать глаза открытыми, не осталось…
Голова потяжелела, стало так мягко… так тепло, и сквозь сон я слышала теперь уже совершенно незнакомый голос:
— Ещё пока слишком рано, я никому пока не дам тебя убить…
Провал в памяти дело сугубо неприятное, особенно, когда тебе выпадает честь наблюдать за этим провалом со стороны.
В том смысле, что я отлично помнила, как отвалилось колесо у коляски, как я уснула там на зелёной траве, и как очнулась уже, когда коляска подъезжала к особняку Дайре. Два гвардейца и Мисси были уверены, что мы проследовали всё это время без остановок и чрезвычайных происшествий.
Кра-со-та, одним словом.
Мне, правда, совершенно не нравящаяся. Именно поэтому, к тому моменту, как должен был начаться бал, я была в прекрасном платье, с прекрасной причёской и изумительным макияжем… и насколько я была прекрасна внешне, настолько черна была сейчас моя душа.
Я была зла… нет, пожалуй, чрезмерно раздражена, а ещё — испугана. Я хорошо помнила слова того человека с незнакомым мне голосом. «Никому пока не дам тебя убить». Из одной простой фазы, всего шесть слов следовало сразу два очень важных вывода. Во-первых, коляска сломалась не случайно, в том месте меня должны были убить. Вопрос в том, кому я — ещё никому не представленная принцесса, скорее уж иномирянка, могла так мешать? Во-вторых, «пока», то есть человек, который пришёл мне в этот раз на помощь, в следующий раз может прийти для другого. То есть не спасти меня, а взять мою жизнь.
Именно поэтому, я не столько смотрела по сторонам, сколько была задумчива. Именно поэтому, моя невнимательность стоила мне весьма странной встречи и неприятных последствий.
Я шла по коридору, куда мне было указано (дядя Хиль сначала хотел мне представить самого младшего принца), когда она встретилась мне. Девушка, чем-то похожая на меня, прошла по коридору, обгоняя. Потом резко остановилась, повернулась, прижала палец к губам и… поманила за собой.
Она хочет, чтобы я проследовала за ней?
Разум сообщил, что я никого здесь не знаю, и любой может оказаться предателем. Нечто куда сильнее меня намекнуло, что за этой девушкой нужно пойти.
И я пошла.
Свернула послушно с главного ярко освещенного пути, на узенькую простеночку, о которой мало кто знал, поскольку людей здесь не было. Низко наклоняла голову, чтобы не стукнуться о выступающие камни и не вляпаться в паутину. Придерживала края платья, чтобы не испачкать их в пыли углов и шла. Шла.
Пока не пришла. Это был очень маленький балкончик-козырёк, выступающий над уютной открытой гостиной, в которой… сидели шесть мужчин. Половину из них я знала, половина мне была решительно не знакома.
У камина с бокалом янтарного напитка сидел Рауль. Сердце жалобно ёкнуло и затихло, радуясь тому, что можно посмотреть на любимое лицо. Хладнокровная половина отстранённо сообщила, что узы замкнулись. И этого мужчину мне предстоит ближайшее время воспринимать, как мою неудачную любовь.
Рядом с ним, на удобном диване развалился Дайре с книжкой. В стороне, прямо на подоконнике — Лис. Если бы я была кошкой, только при одном его виде выгнула бы спину и злобно-злобняче зашипела, а так просто перевела взгляд, рассматривая незнакомцев.
Итак, трое мужчин. Высокий молодой мужчина с копной пшеничных волос и синими глазами напоминал картинку с глянцевой обложки любовного романа. Красиво, очаровательно, но совершенно неактуально. В стороне мрачный тип, черноволосый, кажется, кареглазый, с желчным лицом, сухими чертами, тонкими губами. Нет, конечно, физиогномика без динамики — лженаука, но с этим типом знакомиться поближе мне как-то даже и не захотелось.
Третий мне незнакомый — среди всех отличался самой понятной и приятной внешностью на взгляд стопроцентного человека. Каштановые волосы, ямочка на щеке, приятная улыбка и гусиные морщинки у глаз. Он казался ровесником Рауля и точно был старше блондина или моего Дайре. А вот за Лиса не поручилась бы.
Взглянув на приведшую меня сюда призрачную леди, я изобразила, насколько могла изумление.
Ну, и, чего я тут должна делать?
Леди коснулась своего уха, потом показала на зал, улыбнулась и… пропала.
Это что, она ради меня появлялась?
Ой, что-то мне это не нравится. Но зато ладно, сказано слушать — буду слушать.
День выдался сегодня не из простых, стоять было тяжело, поэтому я с удобством устроилась прямо на входе. Снизу меня было не видно, балясины были толстыми, а мне через просветы балюстрады было всё видно просто замечательно!
Явно продолжая разговор, один из незнакомых взглянул на Дайре:
— Ну, и? Ты с ней общался больше всех, какая она? Эта девица.
— Она не девица, а девушка, очень миловидная и замечательная, умная, вежливая, умеет держать себя в руках, а ещё смелая и совершенно чудесная, — мгновенно отозвался рыжий. — И Аэрис, знаешь что, придержи свой язык в общении с нашей чудесной леди. Она всё-таки будущая принцесса.
«Ага, будущая, — отметила я. — Значит, до сведения остальных то, что принцесса я уже действующая не довели. А что тогда с гербом? Они его увидят? Надо будет спросить или Кайзера, или дядю…»
А Аэрисом оказался, кстати, тот самый мрачный тип! Надо же, какое неподходящее имя!
«Да ладно, — укорила меня хладнокровная половина. — Может этот парень только прикидывается жёсткой подошвой, а на деле мягкий белый и пушистый? Любит выращивать ирисы и жевать ириски?»
«Сгинь, шизофрения!»
«Да, да…»
— Дайре, не старайся, они всё равно тебе не поверят, — засмеялся мужчина с каштановыми волосами. — Ты для них слишком романтик!
— Я-то?! — возмутился мой рыжий братец.
— Ты, ты, — подтвердил Лис, даже ради этого убрав из рук книгу. — Романтичен до безобразия. Но, насколько мне известно, вышеупомянутую леди видел и Рауль.
— Рауль? — Аэрис взглянул на мужчину.
— В этот раз Дайре прав от первого и до последнего определения, — кивнул воин.
В душе мгновенно потеплело, по лицу расплылась глупейшая улыбка.
— Да ладно? — изумился Лис.
И радость из моей груди куда-то делась. Вот сейчас наговорит про меня гадостей!
И … я не ошиблась.
— Я не спорю, если умыть и причесать, девушка будет достаточно миловидна, но в ней даже нет и капли королевской гордости. В ней нет породы. И этого достаточно, чтобы вынести решение. Я не признаю её своей сестрой.
— Оэрлис, минуточку, — Аэрис тряхнул головой. — Что значит «не признаю сестрой», отец что, в самом деле надеялся, что её кто-то из нас примет в семью? Я думал, он просто позаботился о том, чтобы такая племенная кобылка никуда от нас не делась. И один из нас рано или поздно на ней женится.
