Алина Лис - Школа гейш
Всю дорогу самханец был неразговорчив, отвечал коротко и зло, а больше молчал.
– Я провожу тебя, – заявил он непререкаемым тоном, когда они подошли к развилке.
– Тебе нельзя, тебя ищут…
– Не спорь со мной, Мия.
Последняя часть пути прошла в тягостном молчании. На подходе к школе Джин потушил факел. Перелезая через ограду, она спиной ощущала его полный гнева взгляд.
От этого было больно. Мия не понимала, на что он злится – все же было так хорошо.
Она всхлипнула, сердито смахнула слезы и пошла в домик. Торопливо разделась в темноте и долго еще ворочалась на футоне, не в силах заснуть.
Глава 9
Шпильки
Сквозь сон Мия слышала утренний гонг, слышала, как собираются, переговариваясь, девочки, но не стала подниматься.
Она не хотела есть. И пуще того не хотела видеть лица других майко.
«Десять минут. Пусть уйдут – тогда встану», – подумала она, снова ныряя в объятия сна.
И проснулась от резкой боли, когда кто-то дернул ее за волосы.
Мия раскрыла глаза, заморгала и вскрикнула от ужаса. В первое мгновение она даже не поняла, что нависшее над ней искаженное и страшное лицо принадлежит Кумико.
Щелкнули ножницы над ухом.
– Ведьма! – прошипела дочь самурая. – Сними свое проклятие, или я отрежу твои волосы.
– Ты совсем с ума сошла?! – Мия схватила ее за руку, безуспешно пытаясь разжать цепкие пальцы. – Кумико, что у тебя с лицом?
Кожу ученицы покрывали красные пятна. Если вчера они походили на сыпь от мандаринов, то сегодня скорее уж наводили на мысль о болезни – вздутые, багровые.
– Сними проклятие, ведьма, – прорыдала Кумико.
Снова в опасной близости от уха щелкнули ножницы. Мия вскинула руку, защищаясь то ли от атаки, то ли от жуткого вида майко, и нечанно задела костяшками пальцев по лицу.
– Ах, дерешься! Вот тебе!
Зажатые в кулаке Кумико ножницы сыграли роль кастета. Щека взорвалась болью и сразу онемела. Мия взвизгнула, бестолково отмахиваясь от атаки. Противница набросила ей на лицо одеяло, ослепив, и резко дернула за волосы вверх. Мия кричала, вырывалась и била вслепую кулаками. Жутковато клацали ножницы, голове становилось легко и почти не больно…
– Ведьма! Я тебе покажу, как насылать проклятия…
– Пусти!
– …специально патлы отрастила…
Мия прекратила вырываться. Чуть откинула голову назад и резко рванулась вперед, на звук всхлипов.
Это было больно! Все равно как приложиться с размаху головой о стенку. Но жалобный крик, переходящий в рыдания, подсказал, что удар достиг цели.
Тяжелое тело перестало давить сверху, стукнула дверь, отъезжая вбок. Мия села и наконец скинула одеяло.
Она была одна в комнате. Пол покрывали кровавые пятна – неужели она, Мия, расквасила Кумико нос, как советовал Джин?
В раскрытом дверном проеме виднелся двор и кусочек неба.
Что-то скользнуло по ее плечу. Мия машинально вскинула руку, ловя это «что-то», и вздрогнула.
В ее руках лежали свитые в толстый жгут пряди волос.
Очень хорошо знакомых волос.
Она вскочила, ощупывая ставшую такой непривычно легкой голову, и пряди потекли на пол вокруг нее черными блестящими змеями.
– Нет! – выкрикнула Мия. – Нет, нет!
Еще не в силах поверить до конца, она подошла к зеркалу, посмотрела в него и расплакалась.
«Волосы – это просто волосы, – твердила себе Мия. – Отрастут».
Но стоило вспомнить о своей утрате, как ей снова неудержимо хотелось плакать. Без привычной тяжести голова казалась пугающе невесомой. Зеркало отражало страшилище с криво обрезанными, торчащими в разные стороны вихрами. Да еще едва поджившая губа и под глазом наливается синяк – ну чисто мальчишка-сорванец.
Давя всхлипы, Мия скатала футон. Собрала обрезанные пряди. Может, получится сделать из них парик? Не ходить же ей в таком смешном и жалком виде.
Она оделась и вышла, плохо представляя, к кому обратиться со своей бедой. И почти сразу же наткнулась на госпожу Оикаву.
– Ми-я? – Рот у наставницы округлился, а лицо вытянулось. – О боги! Что с тобой случилось, девочка?!
Диковатый вид Мии привлек и других наставниц, а вслед за ними учениц. Мия переминалась с ноги на ногу под их любопытными взглядами и старалась рассказать все поскорее. Она уже не хотела, чтобы наказали Кумико. Лишь бы все это прекратилось и ее оставили в покое!
– Что здесь происходит? – Резкий мужской голос заставил ее вздрогнуть. Она вскинула голову и увидела, как лицо директора каменеет в маске ярости.
– Кто это сделал? – Голос Такухати звучал очень спокойно, но стоявшие рядом ученицы вздрогнули и попятились. Мие и самой захотелось забиться куда-нибудь в темный угол, лишь бы не видеть, как колкий синий лед в его глазах наливается опасным магическим сиянием.
Госпожа Оикава побледнела. Кумико была ее любимицей.
– Я не знаю, что на нее нашло, господин Такухати. Кумико – хорошая девочка. Послушная, вежливая. И за ней никогда раньше не замечали подобного…
– Конечно, – тяжело сказал директор. – Найти мне эту хорошую и послушную. Быстро!
Он подошел и встал рядом с Мией. Потянул за подбородок вверх, заставляя смотреть ему в глаза. Кончиками пальцев огладил щеку, и Мия почувствовала, как пульсирующая боль под глазом затухает. Пальцы Такухати переместились на ее нижнюю губу. Прикосновения были аккуратными, но не нежными, скорее деловыми. Так мог бы действовать медик, перевязывая рану.
В первый миг его злость испугала Мию, но сейчас страх отступил. Она почувствовала, что эта ярость предназначалась не ей.
– Вот к чему приводит молчание, лучшая ученица, – прошептал он, почти не разжимая губ. И тут же, повысив голос, обернулся к наставницам: – Ну? Где она?!
– Она заперлась в купальне, – тихо сказала одна из младших девочек.
Такухати нехорошо улыбнулся:
– Заперлась? Сейчас достанем.
Он быстрыми шагами пересек двор. Несмотря на трепет, который внушал директор в своем нынешнем состоянии, за ним потянулась толпа учениц и наставниц.
Мию слегка мутило от волнения и излишнего внимания окружающих. Младшие ученицы пялились на нее так, словно у Мии выросли рога или что похуже. Смотрели и перешептывались. Но сбежать сейчас было бы трусостью.
Процессия остановилась у дверей в помещение купальни.
– Кумико, выходи! – крикнула госпожа Оикава.
Ответа не последовало. Выстроившиеся полукругом женщины переглянулись.
– Ну же, девочка! Ты знаешь, почему мы все здесь!
Снова ни звука.
Такухати скривился и выплюнул короткое:
– Открой дверь!
«Или очень пожалеешь», – слышалось в его голосе.
Стук поднятого засова показался непривычно громким. Дверь отъехала в сторону. В проеме показалась Кумико.
От ее вида Мию продрал мороз по коже. Она была похожа на привидение-юрэй, неупокоенный дух, одержимый жаждой мести. Бледно-желтое кимоно без пояса висело на майко бесформенной тряпкой. Бурые пятна крови на рукавах только добавляли жути. Распущенные черные волосы полностью прикрывали лицо. С каким-то потусторонним ужасом Мия заметила на затылке Кумико несколько глубоких залысин.
– Подойди, – приказал Такухати. Кумико всхлипнула, но послушалась.
Медленными шажками она приблизилась к директору и встала рядом с ним.
– Покажи лицо.
Она отчаянно замотала головой и снова всхлипнула.
– Откинь. Волосы. Быстро! – Рычащему приказу в голосе директора невозможно было противостоять. Кумико подняла руки, чтобы откинуть волосы.
Единый вздох ужаса и отвращения пронесся над толпой во дворе. Уродливые красные пятна, похожие на струпья, покрывавшие еще недавно миловидное лицо девушки, складывались в иероглиф «вор».
Кумико залилась слезами и бессильно уронила руки. Из разжатой ладони выпали серебряные шпильки кандзаси.
– Можно?
– Входи, лучшая ученица.
Он стоял у раскрытого окна и ловил ладонью дождевые капли. Где-то в небесах сердито рычал и ворочался небесный дракон. В комнате пахло свежестью. Ветер ворвался в оконный проем, взметнул под потолок и разнес по комнате листы рисовой бумаги. Тревожно зазвенели подвешенные у окна колокольчики.
– Дверь закрой. Сквозит.
Мия спешно задвинула створку и бросилась собирать разлетевшиеся бумаги.
– Оставь, – скомандовал Такухати. – Иди сюда.
Она подошла и встала рядом с ним. Гроза была уже на исходе, с неба не лило, а лишь изредка капало. Крупные серые капли падали совсем близко, и Мия подавила неуместное желание высунуться и подставить лицо дождю.
– Зима, – со странным смешком сказал генерал. – Это у вас называют зимой. Скажи, лучшая ученица, ты хоть раз видела снег?
Мия кивнула. Она видела снег. В горах, например.
– У нас, на Эссо, зимой каждый день снег. Заваливает двери, и крестьянам приходится выбираться через крышу, чтобы покинуть дом. Снег тает, потом опять замерзает и превращается в лед. Синий лед.
– Почему синий? – шепотом спросила Мия. – Лед же обычно белый.
